13.01.2015 | Сергей Слободчук

Расстрел Charlie Hebdo и трансформация политической повестки

Трагедия во Франции, что называется, «по живому», перекроила общественное мнение – теперь власти любой из стран ЕС будут «продавать» инициативу поставок оружия, а то и военного вмешательства на Ближнем Востоке в обертке «борьбы против терроризма». Главный итог для внутренней политики ЕС – это даже не взлет популярности националов вроде Национального фронта Марин Ле Пен и Партии свободы Геерта Вилдерса, а риск, что на волне массовой истерии начнут поднимать голову настоящие фашисты и неонацисты. Как расстрел редакции Charlie Hebdo и последующие трагедии повлияют на политические настроения в Европе?

Для полноты картины надо признать, что предпосылки трагедии формировались более сотни лет. Можно начать отсчет еще с Первой мировой войны, когда власти Франции приняли решение завозить жителей Алжира и других колоний, чтобы восполнить нехватку рабочих рук. А можно стартовать со второй половины XIX века, когда Франция закрепила свой статус в качестве колониальной державы с владениями в Африке и на Ближнем Востоке. Сегодня же Французская республика занимает первое место в Европейском союзе как по соотношению мусульман к остальному населению, так и по темпам исламизации. Разные издания и компании приводят разные цифры, характеризующие количество проживающих во Франции мусульман. Но тому есть пояснение – французское законодательство запрещает сбор информации о расовой и религиозной принадлежности граждан Франции. Поэтому каждый из источников оперирует своими собственными расчетами. Например, аналитическая группа Gatestone Institute оценивает количество мусульман во Франции в 6 миллионов 500 тысяч человек, т.е. почти 10 % от общего населения, составившего в 2014 году 66 миллионов.

Но исламизация – это не только высокая доля мусульманского населения среди жителей Франции. В своем обзоре под названием «Исламизация Франции-2014», вышедшем в конце декабря 2014 года, за считанные дни до расстрела в редакции, Gatestone Institute акцентирует внимание на ключевых тенденциях данного процесса. В первую очередь автор обзора ссылается на секретный доклад французских спецслужб, обращающих внимание на «мусульманскую геттоизацию» внутри системы образования. Как свидетельствует доклад, ставший достоянием Le Figaro, французская разведка приходит к выводу, что студенты-мусульмане сформировали параллельное сообщество со своей собственной иерархией, существующее полностью отдельно от других студентов. А около тысячи французских супермаркетов, якобы утверждают разведчики, открыто продают исламистские книги, призывающие к джихаду против неверных. Также авторы доклада утверждают, что около 40 тысяч заключенных во Франции (т.е. около 60 %) – это мусульмане «в культурном плане или в смысле происхождения» И, наконец, Совет по международной политике Gatestone Institute приводит последние данные опроса Ipsos:

- 66% опрошенных считают, что во Франции проживает чересчур много иностранцев;

- 59% считают, что «иммигранты не особенно стараются интегрироваться» во французское общество;

- и, наконец, 63% опрошенных среди жителей Франции думают, что ислам является «несовместимым с французскими ценностями».

Если оценивать последствия расстрела в редакции и последующей волны насилия в политической плоскости, то подобные случаи работают на популярность крайне правых. Сразу же после трагедии Марин Ле Пен (Национальный фронт) выступила с эмоциональной речью и заявила, что к «гнусному нападению» привела «убийственная идеология». «Хочу взять на себя ответственность и заверить, что страх можно преодолеть. Вместо того, чтобы напугать нас, это нападение позволило нам свободно говорить об исламском фундаментализме. Мы не должны безмолвствовать», - цитирует прямую речь Ле Пен британская газета The Daily Telegraph. Марин Ле Пен настаивает на том, что «лицемерие» по данному вопросу должно прекратиться. «Мы не должны бояться говорить: эта террористическая атака была проведена во имя радикального ислама», - заявила Марин Ле Пен. Погружаясь во внутрифранцузский контекст, нужно обозначить, что популярность Национального фронта во Франции двинулась вверх, начиная с декабря 2014 года. Дело в том, что в декабре Франция пережила сразу три нападения на религиозной почве. Например, в Дижоне водитель с криками «Аллах Акбар!» пять раз наезжал на пешеходов, идущих по тротуарам – в итоге пострадали 13 человек. Поэтому расстрел в редакции сатирического журнала произошел, когда общественные настроения уже разогрелись.

Но, если быть точным, то каждая лихорадочная ситуация, наподобие расстрела редакции скандального журнала – это вода на мельницу уже даже не традиционных крайне правых, а настоящих нацистов и фашистов. К примеру, после того как Марин Ле Пен пришла на пост главы Национального фронта в 2011 году, она постаралась смягчить публичную риторику партии с целью завоевания новых сторонников. Поэтому сегодня позиция НФ во главе с Ле Пен для части ее электората выглядит как излишне мягкая – более радикальные силы отвечают на новый политический запрос в стиле «завинтить гайки».

И свежие социологические исследования подтверждают эту гипотезу. Последние опросы в Нидерландах засвидетельствовали резкий всплеск популярности Геерта Вилдерса и его «Партии свободы». А Геерт Вилдерс прославился тем, что занимает гораздо более резкую позицию в отношении иммигрантов-мусульман. Для иллюстрации, одна из самых известных фраз Вилдерса гласит «Я выгнал бы пророка Мухаммеда из страны, если бы он жил в наше время». В своих высказываниях Вилдерс много раз прямым текстом призывал запретить Коран, заявляя, что ислам является религией ненависти. Еще одна фирменная «фишка» главного правого политика Нидерландов - сравнивать ислам с фашизмом. А еще, по мнению Вилдерса, иммиграция из мусульманских стран может «похоронить голландскую культуру». Последние же события во Франции Геерт Вилдерс комментирует в том ключе, что Запад сегодня находится в состоянии войны против ислама. «Если мы продолжим бездействовать, то подобное произойдет и у нас», - предостерегает лидер голландских националов. Итак, по данным опроса компании De Hond, обнародованного в воскресенье, 11 января, если бы выборы проходили сейчас, то Партия свободы во главе с Геертом Вилдерсом получила бы 31 депутатский мандат – а это вдвое больше предыдущего результата. Для сравнения - на парламентских выборах в сентябре 2012 года Партия свободы получила 15 мест в Палате представителей Нидерландов.

Что касается Германии, то свежее исследование Bertelsmann Foundation утверждает: 61% немцев считают: исламу не место на Западе. А выступающее с резко анти иммигрантских позиций движение «ПЕГИДА» дает такую оценку трагедии: «Исламисты показали в Париже, что они вовсе не готовы к демократии, а хотят искать ответы при помощи насилия и смерти». Резкие оценки и призывы прозвучали и от имени первых лиц Лиги Севера (Италия), Датской народной партии и т.д.Если же говорить о том, как расстрел отразится на международной политике, то просматриваются следующие последствия. Во-первых, предсказуемый резкий всплеск антиисламских настроений не только во Франции, но и по всей Европе, включая Великобританию, ФРГ и другие страны. Трагедия во Франции, что называется, «по живому», перекроила общественное мнение – если завтра правящая администрация примет решение о полномасштабном участии Франции в военном конфликте на Ближнем Востоке, такое решение будет гораздо легче «продать» французскому обществу в обертке «борьбы против терроризма». И рядовой избиратель вряд ли задумается, что нападение на редакцию Charlie Hebdo – это жестокий, но закономерный итог колониальной политики. А главное – итог участия Франции как в военной интервенции в Ливию, так и в Сирию. Не говоря уже о том, что «Исламское государство Ирака и Леванта» - это часть сирийских вооруженных отрядов, получавших вооружение и боезапасы из стран Запада, включая Францию, США и т.д. Если же экстраполировать трансформации на ситуацию в Украине, то главная опасность заключается в том, что под ударом оказывается и наметившаяся позиция французского президента Франсуа Олланда в пользу мирного урегулирования вооруженного конфликта на Донбассе.

Сергей Слободчук – политолог (Киев, Украина)

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Версия для печати