09.02.2015 | Марина Войтенко

Инфляция не сдается

В начале февраля МЭР, констатировав отрицательные темпы прироста ВВП (-0,2%) в четвертом квартале 2014 г. по сравнению с аналогичным периодом позапрошлого года, представило прогноз на 2015 г., скорректированный с учетом начавшейся рецессии. При среднегодовых ценах на нефть в $50 за баррель и валютном курсе 61,5 руб./$ ожидается спад ВВП на 3%. При этом сокращение промпроизводства составит 1,6%; инвестиций в основной капитал – на 13,7%, снижение реальных располагаемых доходов. Реальных зарплат, торговой розницы и платных услуг населению достигнет 6,3%, 9,6% 8,2% и 5,0% соответственно.

Ожидается сжатие объемов экспорта (более чем в полтора раза) и импорта (примерно на треть), незначительное (с $57 млрд. до $56 млрд.) проседание счета текущих операций и продолжение чистого оттока капитала на уровне $115 млрд (оценка Минфина – около $100 млрд. при увеличении годового профицита СТО до $75 млрд.). Потери доходной части бюджета при такой макроэкономической ситуации, предполагают в Министерстве финансов, уложатся в 14% (2,1 трлн. рублей)[1].

Экспертный консенсус-прогноз (на основе опроса Интерфакса[2]) жестче: падение ВВП – 4,9%, промвыпуска – 3,5%, инвестиций – 14,4%, курс доллара на конец года – 64,6 рубля. Несколько оптимистичней, чем у МЭР, выглядит оборот розничной торговли – минус 6,0%. Но рецессия (с уменьшением ВВП на 1,1%) может продолжиться и в 2016 году (официальных оценок МЭР на этот счет не предоставлено).

Среди прогнозных макропоказателей уверенный рост демонстрирует, пожалуй, лишь инфляция. Она в конце года, по версии МЭР, выйдет на отметку 12,2% (при среднегодовом значении 15,8%). Ожидания экспертного сообщества менее оптимистичны: согласно опросу «Интерфакса», указанные значения возьмут планки в 13,6% и более 16%.

Январь уже завершился разгоном цен до 3,9% с 2,6% в декабре[3]. Месячный рост оказался максимальным с 1999 года. При этом продовольственная инфляция достигла 5,7%, и 2,2 п.п. из них обязаны плодоовощной составляющей. Стоимость минимального набора продуктов питания в расчете на месяц в среднем по России составила 3592,5 рубля, увеличившись на 8,3% (в Москве – на 9,2% до 4307, 2 рубля, в Санкт-Петербурге – тоже на 9,2% до 4241,3 рубля).

Дорожал не только стопроцентный импорт. Наибольшие темпы показали как раз те ассортиментные группы, где значительна часть товаров чисто российского происхождения. Так, чай прибавил в цене 7,5%, кофе и оливковое масло – 6,6-7,1%. Цены же на помидоры, капусту и огурцы увеличились в 1,4 раза. Причем рост цен на белокочанную в 36 регионах оказался еще выше – например, в Бурятии, Ленинградской, Смоленской и Новгородской областях – 1,8-1,9 раза. Морковь подорожала на 26,5%, лук и свёкла – на 23,2-24,2%. Высоки темпы и в группе медикаментов и медицинских товаров отечественного производства – анальгин, валокордин, корвалол, настойка пустырника, ртутные градусники прибавили в стоимости 10,5-13,5%, тогда как инфляция в целом по группе составила 6,6%.

Понятно, что в этом росте значительна доля повышения энерго- и транспортных тарифов, которые бьют не только по грузовым, но и по пассажирским перевозкам. Так, на 6,7% дороже стал проезд в пригородном поезде, на 2,2–3,5% – полет в салоне экономического класса самолета (и это только начало[4]), а также проезд в различных видах городского транспорта (комбинированный билет для проезда в течение месяца подорожал в среднем на 4,4%).

Дорожают и другие виды услуг «местного разлива». В январе Росстат зафиксировал, что на 18% возросла стоимость удостоверения завещания в нотариальной конторе, на 11,6% – стоимость полиса добровольного страхования автомобиля. Выросли и цены на услуги бань (на 6,2%).

Общая инфляция в годовом выражении вышла уже на 15%-ый уровень (в том числе продовольственная достигла 20,7%, непродовольственная – 11,2%. Напомним, что в январе-2014 рост цен насчитывал 0,6% (то есть, его темпы были ниже в 6,5 раза). А годовая инфляция ровнялась 6,1%.

Рост цен, согласно опросам предпринимателей, ставит рекорды также в промышленности и сфере услуг. Более половины респондентов HSBC в январе повысили отпускные цены, что является самым высоким уровнем за всю историю измерения этого показателя с 2003 года. Еще один рекорд, но уже 17-летний – три четверти опрошенных заявили о росте закупочных цен в сравнении с предыдущим месяцем, а само это ускорение продолжается уже полгода.

С данными HSBC коррелируют и результаты январского опроса Росстата промышленности – почти половина промпредприятий прогнозирует продолжение роста закупочных цен на сырье и материалы, 30% предполагают увеличить цены на свою отпускную продукцию. По оценке Центра конъюнктурных исследований ВШЭ, это худшие прогнозы за весь посткризисный период.

Инфляционные ожидания населения, судя по последнему опросу «Фонда общественное мнение» (25 января) несколько стабилизируются, но остаются на очень высоком уровне. Если еще в августе-сентябре считали, что рост цен ускорился 44% опрошенных, то 11, 18 и 25 января уже 77%, 75% и 77% соответственно. Сохранения высоких темпов потребительской инфляции ожидают теперь 40% (август-сентябрь – 30-35%), их ускорения – 39%.

Как объясняет глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина. «инфляция будет повышенной в первом полугодии, выйдет на пик во втором квартале. Затем она начнет снижаться, потому что факторы, которые привели ее к всплеску, сильные, но одноразовые». Заметим, что по расчетам МЭР, вклад девальвации рубля в инфляцию-2014 составил 4,2-4,3 п.п., еще 1,4 п.п. – доля продовольственного эмбарго в результате принятых контрсанкций. В итоге «одноразовые факторы» обеспечили половину прошлогодней инфляции[5]. Они продолжают действовать и в текущем году.

По мнению многих финансовых аналитиков, неопределенность инфляционных ожиданий усилилась после снижения Банком России ключевой ставки до 15% и последующего ослабления курса рубля (в январе он снизился на 3,1%). В ЦБ РФ, впрочем, уверены, что ожидать дальнейшего давления на рубль в 2015 году не следует: основное падение цены на нефть уже случилось, а к предстоящей выплате корпоративных внешних долгов компании и банки уже подготовились. В Минфине тоже рассчитывают, что на деле погашать придется $60-70 млрд. из «плановых» $133 млрд. «Остаток» удастся в той или иной форме реструктурировать. Предположения эти не лишены оснований, но в настоящее время расцениваются участниками рынков лишь как «рабочая гипотеза».

Длина «тормозного пути» в действии курсового эффекта все еще не поддается однозначной оценке. Волатильность нефтецен, несмотря на их текущий отскок вверх на 18% (на ожиданиях сокращения добычи), остается на максимуме с апреля 2009 года. Выход в устойчивый коридор $60-70 за баррель возможен, по-видимому, не ранее весны 2016 года. К тому же не вполне ясно, как на курсы доллара США и евро повлияют на годовом треке действия ФРС (ожидаемое повышение базовой ставки) и ЕЦБ (принятое решение о запуске программы количественного смягчения). Признаки надвигающегося «валютного шторма», между тем, уже вполне просматриваются.

Значимыми остаются и риски снижения суверенного рейтинга РФ агентствами Fitch и Moody’s, что может добавить остроты проблеме внешнего долга и соответственно усилить давление на валютный курс. Представленный правительством антикризисный план пока не привел к желанной разрядке напряженности в настроениях бизнес-сообщества. В условиях же, когда ключевая ставка сравнялась с годовой инфляцией и участники рынков, и эксперты все чаще задаются вопросом, в каком направлении Центробанк прокладывает курс денежно-кредитной политики.

Таргетирование инфляции остается среднесрочной стратегией (снижение роста цен до 4% к 2017 году). Но сигналы на ближайшую перспективу (особенно при явном дефиците информационных коммуникаций с регулятором) воспринимаются противоречиво. Если речь идет о мягкой поддержке падающей деловой активности в экономике (или ее отдельных субъектов), то как понимать, что по высказываниям руководителей ЦБ РФ, главное воздействие на снижение ценовых темпов будет оказывать ослабленный агрегированный спрос (проще говоря, спад).

Если же целью ДКП остается борьба с инфляцией, то насколько учтены риски монетарного стимулирования (в том числе за счет уже состоявшегося в четвертом квартале 2014 года расширения широкой денежной базы на 13,9%), которые, например, вслед за реальными отрицательными депозитными ставками могут вновь потребовать удорожания ресурсов Центробанка.

Как поведет себя инфляционная спираль, станет ясно по итогам февраля (за первые два дня цены подросли еще на 0,3%). Не исключено, что пик второго квартала может превысить планку его текущих ожиданий в 17,0-17,5%.

Оценки баланса рисков ускорения инфляции и углубления общеэкономического спада, а также содержание предлагаемых антикризисных мер будут определять все дальнейшие прогнозы. Уже принятые решения позволили МЭР снизить оценку спада-2015 с 4% до 3%. Однако программа борьбы с кризисом все еще остается прописанной лишь «в общих чертах», особенно в том, что касается возможностей снижения регулятивного и фискального бремени, отражающегося в росте издержек, а, следовательно, и цен. Дефицит «подробностей» и нехватка «деталей», тем временем, вовсе не способствуют обмелению уже начавшейся рецессии.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

[1] При допущении среднегодовой цены нефти в $40 за баррель (что пока низковероятно) доходная база бюджета сокращается на 21% или 3,1 трлн. рублей.

[2] В опросе приняли участие аналитики Альфа-банка, БКС, ИЭП им. Е.Т.Гайдара, «Ренессанс капитала», АФК «Система», Центра развития НИУ ВШЭ. Примечательны и предварительные оценки итогов января-2015: падение промпроизводства на 0,2%, инвестиций – на 6,2%, торговой розницы – на 1,4%.

[3] По предварительной оценке Росстата на основе недельных значений, инфляция января набрала 2,7%. Однако корзина товаров и услуг для недельных замеров уже, чем для измерений по месяцу в целом. При расчете недельного показателя, например, не учитываются цены на лекарства и медицинские товары и услуги.

[4] В письме Российской ассоциации эксплуатантов воздушного транспорта (АЭВТ), объединяющей крупнейших перевозчиков России, на имя вице-премьера РФ Аркадия Дворковича отмечается, что санкции и падение курса рубля могут вынудить их существенно повысить свои тарифы. Свои убытки от негативного воздействия этих факторов на авиационную отрасль они оценилив 30 млрд. рублей. К таким потерям привело не только сокращение количества международных авиаперевозок, но и увеличение стоимости лизингана воздушные судакакзападного, так и отечественного производства, увеличение стоимости аэропортового и аэронавигационного обслуживания.

[5] Выпуск большинства категорий продуктов питания и товаров повседневного спроса в высокой степени зависимы от импорта. По экспертным оценкам, валютная составляющая в себестоимости заметно подорожавших капусты и моркови доходит до 75%, картофеля – от 20% в малоэффективных хозяйствах до 70% в высокотехнологичных, куриных яиц – примерно на 10-15%. В основном это затраты на покупку семян, химикатов, техники и запчастей к ней. В цене тех же бройлеров 2-3% приходится на импортное инкубаторское яйцо, в цене свинины существенна доля генетического материала. Да, и импортные корма в производстве мяса – обязательная статья затрат.

Версия для печати