16.02.2015 | Александр Ивахник

Международный контекст Минска-2

В оживленной реакции на итоги переговоров лидеров «нормандской четверки» в Минске по урегулированию вооруженного конфликта в Донбассе преобладают скептические голоса. Многочисленные политики и эксперты выражают сомнения в том, что положения подписанного Контактной группой с участием лидеров ДНР и ЛНР «Комплекса мер по выполнению Минских соглашений» будут выполняться, что этот документ чем-то принципиально отличается от так и не реализованных сентябрьских соглашений. В частности, обращается внимание на наличие неопределенностей (особенно в вопросах о линии разграничения между враждующими сторонами, о разоружении «незаконных групп») и на отсутствие действенных механизмов контроля за соблюдением соглашения.

Что ж, приходится признать, что этот скепсис отнюдь не безоснователен. Тем более что сомнения в реализации соглашения Минск-2 уже выражаются и в Киеве, и в самопровозглашенных республиках. Глава ДНР Александр Захарченко поспешил заявить, что «вся ответственность за любое нарушение положений меморандума будет ложиться на Порошенко», как бы заранее снимая ответственность за возможные эксцессы с ополчения. В свою очередь, министр иностранных дел Украины Павел Климкин, явно противореча подписанному в Минске документу, сказал депутатам парламента: «Любые шаги касательно амнистии будут только по закону, который принимала Верховная рада. Это абсолютная позиция, которую Киев подчеркнул на переговорах». А депутат Рады от «Радикальной партии», бывший заместитель командира добровольческого батальона «Азов» Игорь Мосийчук по-простому назвал достигнутые договоренности «предательством национальных интересов».

И все-таки представляется, что итоги Минска-2 окажутся более продуктивными, чем соглашения Минск-1. Чтобы надеяться на это, есть по крайней мере две причины. Первая – в документе Минск-2, в отличие от сентябрьских соглашений, не просто перечисляются меры по урегулированию вооруженного конфликта, но содержится их последовательность и временной график. Так что отслеживать и корректировать ход реализации соглашения технически будет значительно легче. Вторая, и значительно более важная причина состоит в том, что в сентябре меры по урегулированию согласовывались в скромном формате Контактной группы, а на этот раз Контактная группа эти меры лишь подписывала, а согласовывались они в ходе изнурительных и тяжелых переговоров лидеров государств «нормандской четверки», что придает результатам Минска-2 значительно более высокий статус. К тому же в принятой параллельно декларации лидеры поставили урегулирование кризиса в Донбассе в контекст укрепления сотрудничества между Европейским Союзом, Украиной и Россией, в частности, по вопросам энергетики и в связи с выполнением Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом.

Скептики отмечают, что в подписанном 12 февраля в Минске соглашении отсутствуют или прописаны крайне неопределенно такие ключевые вопросы, как ввод миротворцев в демилитаризованную зону и будущий статус контролируемых сепаратистами территорий. Однако сейчас достигнуть согласия по этим вопросам было просто невозможно. Главное на первом этапе – остановить или свести к минимуму вооруженное насилие, несущее все новые жертвы и уничтожение жизненной среды. Думается, февральское соглашение представляет собой максимум достижимого на сегодняшний день. Попросту говоря, Ангела Меркель и Франсуа Олланд выжали из Владимира Путина всё что возможно для Украины. Точно так же Путин выжал из Петра Порошенко при посредничестве европейских лидеров всё что возможно для самопровозглашенных республик и России.

Многие считают, что в самом трудном положении по итогам Минска-2 оказался Порошенко, поскольку ему крайне трудно будет продавить необходимые решения через Раду, а если проявится выгода новых соглашений для сепаратистов, то это подкосит его политическую репутацию. Но нельзя забывать, что на карту также поставлена репутация Олланда и особенно Меркель как наиболее влиятельного европейского лидера, причем репутация не только в глазах собственных избирателей, но и в глазах американского союзника, планы которого по поставкам боевого оружия Киеву так испугали Европу.

Поэтому западные участники «нормандской четверки» самым тщательным образом будут следить за ходом реализации соглашений и в случае попыток Москвы прикрывать отход сепаратистов от принятых обязательств попытаются оказать на нее самое жесткое воздействие, включая новые санкционные меры. В этом нет никаких сомнений. Не случайно Меркель, выступая 12 февраля в Брюсселе после неформального саммита стран Евросоюза, заявила, что новый документ по Донбассу ничего не меняет в санкционной политике Запада. Более того, она отметила, что лидеры Евросоюза поручили Еврокомиссии подготовить дополнительные санкции в отношении России, которые могут быть введены в действие, если в реализации минских договоренностей возникнут сложности из-за действий Москвы. В том же духе высказался и Олланд.

С другой стороны, обструкционистские действия украинских властей, которые нельзя исключить, учитывая присутствие в правительстве и Верховной раде представителей «партии войны» и ожидаемое недовольство национал-радикалов, также будут встречать отпор со стороны Германии и Франции. Для этого у ведущих европейских лидеров есть весомый инструмент – влияние на получение Киевом международной финансовой помощи. А эта помощь с каждым месяцем для Украины будет все более остро необходима.

Наконец, в какой-то степени и Владимир Путин поставил на карту свою репутацию. Вполне вероятные попытки сепаратистов саботировать выполнение соглашений (будь то прекращение огня, отвод тяжелых вооружений или проведение местных выборов в соответствии с украинским законодательством и международными нормами) поставят президента России перед непростым выбором. Этот выбор будет заключаться в следующем: или на обозримое будущее отказаться от возможностей дальнейшего диалога с Европой (со Штатами такой диалог уже практически прекращен) и неизбежно подвергнуться новой порции тяжелых для экономики санкций, или отказаться от помощи ополченцам и решительно навязать свою политическую волю лидерам ДНР и ЛНР, несмотря на возможную неблагоприятную реакцию внутри России.

Помимо личностно-психологических факторов на данный выбор неизбежно будет влиять и экономический императив. В результате очевидного для мира вмешательства в донбасский конфликт Россия уже потеряла сотни миллиардов долларов. Может ли она позволить себе дополнительно потерять еще сотни миллиардов при растущем риске утраты внутреннего социального спокойствия? К тому же и США в случае новой военной эскалации в Донбассе перестанут стоять в стороне и могут реализовать угрозу снабжения Киева летальным оружием, что драматически повысит ставки в геополитическом конфликте вокруг Украины. В любом случае ясно, что шансы Минска-2 на успех во многом зависят от того, какой выбор будет сделан в Кремле.

Версия для печати