17.02.2015 | Валерий Выжутович

Остановка по требованию водителя

В минувшие выходные в стране прошла «тихая» забастовка таксистов. По данным Межрегионального транспортного профсоюза, в ней приняли участие около 50 тысяч человек, в том числе не менее 4 тысяч московских водителей. Они выступают против тарифной политики трех крупных онлайн-агрегаторов - «Яндекс.Такси», GetTaxi, Uber - и требуют следующее: согласовывать тарифы с перевозчиками, ограничить процент отчисления владельцам приложений, создать специальные парковки для такси, принять меры по поддержке такси в столице.

«Агрегаторы в конце прошлого года существенно понизили тарифы, при этом многие ввели систему компенсаций водителям, если поездка стоила дешевле минималки, - сообщил журналистам председатель общественного движения «Форум Такси» Олег Амосов. - Сейчас эту доплату убрали, параллельно увеличив комиссию. Теперь водитель должен отдать таксомоторной компании 18 процентов от заказа, а те, в свою очередь, должны отдать агрегатору 10 процентов, хотя их роль минимальная и заслуживает комиссии максимум в 3 процента». Таксисты требуют привязать тариф к ценам на бензин, который дорожает. Они также настаивают на том, чтобы перевозчики учитывали интересы не только пассажиров, но и водителей. «Мы рассчитываем сделать забастовку систематической, и ее масштабы будут только расти», - заявил Амосов.

Кто еще остановит работу и чего-то потребует, предугадать невозможно, но в условиях нынешнего кризиса поводы для забастовок будут, вероятно, появляться чаще, чем было, скажем, год назад. На излете предыдущей экономической нестабильности, в марте 2011 года, группа думских депутатов, представляющих «Единую Россию», предложила упростить процедуру проведения забастовок, в частности, сократить с 40 дней до 10 срок согласования протестной акции. Авторы проекта полагали, что это позволит гражданам реально осуществить свое право на забастовку. Еще дальше в те дни пошли депутаты от «Справедливой России». Они посчитали необходимым расширить число поводов для забастовки, отменить согласование с работодателями ее начала и окончания, обязать последних платить бастующим зарплату.

Эти инициативы не получили поддержки. Новый кризис заставит вернуться к ним? Вряд ли. О повсеместных акциях протеста в связи с сокращением персонала, урезанием зарплат вроде бы ничего не слышно. Отдельные выступления случаются, но до забастовок дело не доходит. Понятное дело: быть уволенным за прогул страшнее, чем попасть под сокращение. В последнем случае можно хотя бы надеяться на двухмесячную компенсацию и выходное пособие. Не менее понятно и другое: увольнение прогульщика не будет стоить работодателю ни копейки, и любая протестная акция в разгар трудового дня для него, работодателя, просто подарок.

У работодателей, кстати, тоже имеется свой профсоюз - Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП). Он, помнится, тоже предлагал поправки в Трудовой кодекс: лицам, увольняемым по инициативе руководства предприятий и компаний, не выдавать двухмесячной компенсации, ограничиться лишь выходным пособием и переложить его выплату на государство. В заведомой непроходимости этих предложений их авторы едва ли сомневались. Но, кажется, профсоюз работодателей точно так же имитирует защиту интересов своих подопечных, как и профсоюзы работников.

Что российские профсоюзные организации, за исключением независимых, лишь имитируют борьбу за трудовые права населения - факт общепризнанный. Нет иллюзий на этот счет и у власти. Коли так, то надо ли удивляться, что большинство российских граждан, где бы они ни трудились, не доверяют своим профкомам. Они не ищут поддержки и в Федерации независимых профсоюзов России (численность членов ФНПР за последние годы сократилась на 10 миллионов человек), чья независимость декоративна.

Подлинно независимых профсоюзов в России сегодня не так уж много. Работников, привыкших к советским профкомам, завкомам, месткомам, не так-то просто подвигнуть к свободной самоорганизации. Точно так же и российских менеджеров (во многих из них еще сильна советская закваска) нелегко приучить к мысли, что профсоюз по своему социальному предназначению не слуга администрации, а ее контролер, оппонент. И что всякое выступление в защиту трудовых прав не следует расценивать как бунт, провокацию, проявление экстремизма, а профсоюзных лидеров приравнивать к вождям политической оппозиции.

Как бы там ни было, кто-то уже на собственном опыте убедился, что независимые профсоюзы умеют добиваться достойной зарплаты и дополнительных социальных гарантий. ВЦИОМ констатирует: доля работников, считающих независимый профсоюз эффективным защитником трудовых прав, за последние четыре года выросла с 13,5 процента до 19,6.

Но вообще-то российский труженик на профсоюз не уповает. Недовольство своим положением он по-прежнему изливает начальству. Или не ропщет. По данным ВЦИОМ, в последнее время к администрации предприятий апеллировали 16,7 процента опрошенных, а к профсоюзу - 5. Бастовать же и вовсе охотников мало. При этом почти половина опрошенных считают, что их трудовые права нарушаются работодателями. А 62 процента респондентов полагают возможным защищать эти права посредством забастовки. Но, к счастью для заводской и учрежденческой администрации, в России практически нет профсоюзов, способных остановить сборочный конвейер или повесить замок на дверях школы.

Стихийные проявления недовольства в сколь-нибудь массовом масштабе не наблюдаются. По данным Росстата, число забастовок в России неуклонно снижается, а те, что иногда происходят, не получают большого общественного резонанса. Не стала громким событием и только что прошедшая забастовка таксистов.

Версия для печати