23.11.2015 | Марина Войтенко

Экономическая политика – требуется перезагрузка

Конец осени несколько повысил вероятность слабого роста в 2016 году. Но стабилизация российской экономики остается крайне неустойчивой, а внешние факторы не добавляют уверенности в усилении позитивных трендов. Поэтому главным фактором риска по-прежнему остается качество институтов и регулятивной среды, порождающие неуверенность бизнеса (прежде всего, инвесторов) в направлении общего курса развития в ближайшей перспективе.

19 ноября Росстат опубликовал оценки динамики основных экономических показателей по итогам октября-2015 и в целом за десять месяцев с начала года. ВВП к середине осени в годовом выражении потерял 3,7%. Результат явно лучше, чем в третьем квартале, когда падение составило 4,1%. В то же время, после сезонной очистки октябрьский показатель (месяц к месяцу) прибавил лишь 0,1%, в сентябре такой «шаг» достигал 0,3%. Тренд, хотя и остается в области положительных значений, но все еще неустойчив.

Глава МЭР Алексей Улюкаев полагает, что спад-2015, возможно, окажется в пределах 3,7-3,8%, но ситуация в целом, по его словам, «очень вязкая». В 2016 году министр ожидает начала восстановительного роста с выходом во втором квартале на плюсовые значения ВВП уже в годовом выражении. Главные надежды – на восстановление потребительского спроса и материальных запасов в промышленности.

Итоги октября, однако, заставляют несколько умерить градус оптимизма. Показатели потребительского спроса, похоже, отправились на поиски второго «дна»: падение торговой розницы в сопоставимых ценах ускорилось до 11,7% (год к году) после 10,4% в сентябре (в годовом выражении за десять месяцев ее оборот уже снизился на 8,8%, причем доля продовольственных товаров увеличилась в фактических ценах с 46,9% до 48,2%, непродовольственных, напротив, сократилась с 53,1% до 51,8%). Одновременно возросло отставание от прошлогоднего уровня реальных располагаемых доходов населения – до 5,6% (в сентябре год к году – минус 4,3%) и реальной зарплаты – на 10,9% (за 10 месяцев – на 9,3%).

С начала года (в сопоставлении с аналогичным периодом-2014) доходы «похудели» на 3,5% (в 2014-ом они упали на 0,7%, в 2013 году выросли на 4%). Безработица в октября достигла 5,5%, прибавив к предыдущему месяцу 0,3%. Ее пик, по-видимому, еще впереди. Эксперты не исключают, что в 2016 году она может достичь 5,8-6,0%. Вероятен и рост числа граждан, живущих за чертой бедности (в настоящее время – 21,7 млн человек или 15,1% населения).

Неоднозначным выглядит положение с промвыпуском. В годовом сопоставлении его спад замедлился: в октябре до 3,6% после 3,7% в сентябре и 4,3% в августе. Вместе с тем, с исключением сезонного и календарного факторов промпроизводство, по версии Росстата, сократилось на 0,1% после сентябрьского расширения на 0,6%. В МЭР уверены, что, напротив, был рост на 0,1%. При этом Алексей Улюкаев констатирует: «качественно это, конечно же, стагнация». При околонулевом темпе промышленность за десять месяцев (год к году), так или иначе, недобирает 3,3% объема производства.

«Всплытие» промвыпуска обещает быть медленным. Судя по опросам руководителей предприятий, скорость ноября может оказаться ниже октябрьской. В Институте экономической политики им. Е.Т.Гайдара отмечают: «Надежды на увеличение спроса не оправдались, и компании заявляют об ухудшении состояния запасов, что заставило их резко замедлить темпы роста отпускных цен с целью стимулировать спрос». После октябрьского ускорения падения (год к году) в обработке до 5,9% (против 5,4% в сентябре), возможно, такая тактика несколько улучшит положение дел. В Минпромторге прогнозируют, что спад-2015 обрабатывающих отраслей «уложится» в интервал 4,0-4,5%.

Отсутствием сюрпризов (пока!) отмечена лишь динамика инвестиций. Спад за десять месяцев все еще значителен – 5,7%. Но заметно и его торможение – 5,2% в октябре, 5,6% – в сентябре. По традиции к концу года статотчетность по капвложениям выглядит лучше (наступает время ввода объектов). Кроме того, свою роль играет и некоторое увеличение новых заказов («оборонка», крупные государственные нефтегазовые компании и др.).

По итогам октября сводный опережающий индекс показателей делового цикла одиннадцатый месяц подряд оказался в отрицательной области (-2,0%), но отыграл у сентября 0,2% (тренд к уменьшению «минуса» наблюдается с июля-августа). В целом это означает, что вероятность слабого роста в 2016 году стала несколько выше, чем у продолжения рецессии. Такое предположение корреспондирует и с заявлением S&P о том, что в следующем году кредитный рейтинг РФ вряд ли опустится по причине резкого ухудшения макроэкономической ситуации и состояния бюджетной системы. Вероятность такого развития событий оценивается агентством как 1:3.

Российская экономика, все еще входящая в ТОП-10 глобального хозяйства (хотя по итогам года, видимо, окажется на последней строчке этого списка), существенным образом зависит от процессов, в нем происходящих. Между тем, эксперты отмечают – неопределенности в большом экономическом мире с избытком, давление внешних факторов на Россию будет усиливаться, возможно, придется пережить и новые стрессы.

Риск реализации первого из них возможен уже в середине декабря-2015. ФРС, судя по уверенности рынков, по итогам заседания 15-16 октября все-таки повысит базовую ставку. Опубликованный на минувшей неделе протокол последнего заседания руководства ФРС США (27-28 октября) показал: вопрос о том, стоит ли Федрезерву ужесточать монетарную политику или нет, уже не обсуждается, речь идет лишь о деталях – начале повышения ставок и темпах их дальнейшего роста.

В документе прямо указано: «Большинство участников ожидают, что, на основании их оценок текущей экономической ситуации, а также их прогноза по экономической активности, состоянию рынка труда и темпам инфляции, эти условия будут достигнуты к моменту следующего заседания. Ряд участников обозначили различные причины, по которым комитету не стоит откладывать процесс ужесточения монетарной политики. Одно из опасений заключается в том, что если решение о нормализации будет отложено по причинам, которые не будут понятны участникам рынков, это приведет к повышению неопределенности на финансовых рынках, а также непропорционально повысит воспринимаемую значимость начала процесса нормализации». Иначе говоря, дальше обманывать рынок уже практически невозможно.

Случится ли в результате новый валютный шторм? Ответы профсообщества хоть и различаются некоторым разнообразием, но «средняя линия» – да, доллар вырастет, но не слишком сильно и не так, чтобы уж очень надолго. Причем такая уверенность, все больше охватывая «финансовые массы», опирается на определенные основания.

Председатель ФРС Джанет Йеллен на протяжении уже нескольких месяцев неоднократно и вполне прямо заверяла – неминуемое повышение ставки будет значительно дольше растянуто по времени, чем в предыдущих финансовых циклах, и остановится на более низком уровне.

Кроме того, опасения, связанные с диаметрально противоположными действиями центральных банкиров ведущих экономик (когда в США намерены приступить к ужесточению денежно-кредитной политики, а в ЕС и Японии продолжается ослабление монетарных условий), постепенно стихают, поскольку значительная часть рисков дифференциала между ставками уже учтена рынком. К тому же Банк Японии, несмотря на техническую рецессию и слабость инфляции, не стал расширять свою программу количественного смягчения[1]. Европейский центральный банк, видимо, склоняется к дальнейшему снижению депозитной ставки на декабрьском заседании. На минувшей неделе его глава Марио Драги заявил: «Если мы поймем, что существующих мер в рамках нашей кредитно-денежной политики недостаточно для достижения нашей цели, мы сделаем все возможное для повышения инфляции в кратчайшие сроки». Но, судя по динамике рынка, трейдеры уже заложили это в свои стратегии и цены[2]. Рубль, понятно, потрясет на этих «горках» (он может ослабнуть, скажем, до 68-70 руб./$), но затем начнет отыгрываться. Более важными для российской экономики будут динамика международной торговли и нефтецен вкупе с китайским фактором.

Правительство Поднебесной установило целевой уровень подъема ВВП на текущий год в 7% – минимальный показатель за 25 лет, и признало наличие понижательных рисков, однако демонстрирует уверенность в гибкости экономики. На прошедшем в Маниле саммите АТЭС председатель КНР Си Цзиньпин заявил: «В целом положительные основы китайской экономики и долгосрочная траектория остаются неизменными С другой стороны, экономике КНР по-прежнему необходимо справляться со сложной внутренней и внешней средой, серьезным понижательным давлением, а также временными болезненными последствиями глубоких реформ». Тем не менее, ясно, что замедление будет продолжаться, спрос на кредиты падает[3], а проблемы с внутренней сбалансированностью роста усиливаются[4].

Вместе с тем, на похолодание в мировой экономике указывают и другие обстоятельства. Так, на 20 ноября падение индекса Baltic Dry Index, отражающего стоимость доставки сырьевых товаров и являющийся одним из важнейших и точных индикаторов мировой торговли, составило уже 36%. Это коррелирует и с выводами экспертов британского журнала The Economist о значительном негативном тренде – за первые полгода-2015 в годовом сопоставлении глобальная торговля сократилась более чем на 13%, тогда как с середины 1980-х по середину прошлого десятилетия ежегодный прирост составлял 7%. В конце сентября ухудшила свои ожидания и ВТО – на текущий год с увеличения на 3,3% до 2,8%, на 2016-й – с 4% до 3,9%.

Еще один тревожный звонок – всплеск дискуссии о сырьевом суперцикле[5]. Общеизвестно, что типичный подъем длится 7-8 лет, периоды спада цен на сырье имеют практически такую же продолжительность. Как отмечает профессор Гарвардского университета Кеннеди Кармен Рейнхарт в своей статье на Project Syndicate, в ближайшее время цены на сырье могут рухнуть еще глубже, поскольку нынешнее понижение длится уже четвертый год, а цены на сырье (без учета нефти) пока что упали примерно на 25% относительно экспортных цен промышленных производителей, тогда как в предыдущих циклах теряли более чем 30% от пиковых значений.

Многие эксперты, опрошенные Bloomberg, также ожидают, что рынки сырья, вероятно, достигнут нового «дна» в течение трех-шести месяцев, и не исключают падения нефтяных котировок до $35 за баррель, но в целом будут держаться в диапазоне от $37 до $55 за баррель.

Трейдеры же, судя по всему, готовятся к падению цен на «черное золото» в начале весны будущего года. По данным Reuters, в последнее время резко выросло число опционов на продажу Brent и WTI при снижении цены до $35 за баррель в марте-2016, а число опционов на продажу WTI по $30 за баррель увеличилось с 10 по 20 ноября более чем в два раза.

Для России это – текущие риски, но еще большие проблемы могут начаться с 2017 года. Пока нефтяники наращивают добычу – в октябре она рекордно увеличилась с 10,74 млн баррелей в сутки (б/с) до 10,78 млн. Международное энергетическое агентство (МЭА) повысило прогноз добычи нефти и конденсата в России в 2016 году на 120 тыс. баррелей в сутки до 11,05 млн б/с. Однако в дальнейшем риск ее снижения остается довольно высоким.

Это признают и в правительстве. 19 ноября вице-премьер Аркадий Дворкович заявил: «Риски дальнейшие есть. Мы их обсуждаем. Тем не менее, у нас есть четкие планы, как стабилизировать добычу». При этом в Минэнерго ожидают снижения добычи в 2017 году до 527 млн тонн, а по консервативному сценарию возможно и возвращение к уровню 2013 года – падение сразу на 10 млн тонн до 523 млн тонн. В Merrill Lynch предполагают усиление негативного тренда с 2019 года с понижением планки к 2022-му до 500 млн тонн. Причина такого пессимизма прогнозов – истощение старых месторождений при ослаблении мотиваций к инвестициям.

Уверения же Минфина в том, что дополнительные налоговые изъятия из отрасли в бюджет – временная мера, которая будет действовать только в 2016 году, вряд ли достигнут цели. Да, и за примерами «вынужденных пролонгаций» «одноразовых» поддержек бюджету далеко ходить не надо – заморозка пенсионных накоплений продлевается уже на третий год.

О том, что неуверенность бизнеса порождает, прежде всего, качество институтов и регулятивной среды, свидетельствуют и результаты опросов ИЭП руководителей предприятий. На это обращают внимание 41% респондентов – шестилетний максимум (при в среднем вдвое меньшем удельном весе прочих «помех» – от загрузки производственных мощностей до доступности кредитов).

Шансы на стабилизацию российской экономики и даже слабую положительную динамику по итогам-2016 повысились, хотя внешние факторы поддержки не окажут. И это придает еще больше актуальности тому, что после стабилизации на первый план выходит, как отметил глава Минфина Антон Силуанов на встрече с МВФ 20 ноября, вопрос структурных изменений, способствующих росту со сдвигом от потребительского спроса к инвестициям. Однако параметры перезагрузки экономполитики пока не просматриваются, а стратегия-2030 будет готова только к 2017 году. И до этого срока желаемого наращивания капвложений может и не произойти, поскольку тому требуются более четкие сигналы, чем просто заверения в одноразовости экстренных мер.

Марина Войтенко – экономический обозреватель

^[1] В конце октября Банк Японии в очередной раз снизил прогнозы ВВП и инфляции на 2015-2016 финансовые годы. Согласно новым оценкам, инфляция без учета свежих продуктов питания и последствий повышения налога на потребление достигнет целевого уровня в 2% годовых только во второй половине 2016 финансового года – в период с 1 октября-2016 по 31 марта-2017. При этом ЦБ делает оговорку, что на динамику инфляции будут оказывать влияние цены на нефть. Тем не менее, регулятор принял решение сохранить прежний курс денежно-кредитной политики, отказавшись от расширения стимулов. Объем денежной базы будет по-прежнему увеличиваться на 80 трлн иен ($660 млрд) в год, отмечается в опубликованном по итогам заседания 19 ноября заявлении.

^[2] Инвесторы готовятся к тому, что Европейский центробанк расширит программу количественного смягчения на 10 млрд евро в месяц, продлит ее срок, а также снизит ставки на 0,1%. Депозитная ставка тогда окажется еще глубже в отрицательной зоне на отметке минус 0,3%. Но, как отмечают в Bloomberg и Reuters, все это уже учтено рынком.

^[3] Шесть снижений ключевой процентной ставки китайским Центробанком, предпринятые за последний год, не смогли поддержать рост спроса на заемные средства. Так, в октябре объем нового кредитования в национальной валюте сократился почти вдвое – до 513,6 млрд юаней с 1,05 трлн в сентябре. При этом официальный показатель доли «плохих долгов» в банковском секторе КНР составляет 1,5% от всего объема кредитов, по альтернативным же оценкам – около 20%.

^[4] Обращает на себя внимание, например, продолжение создания избыточных мощностей. Так, в стране планируется построить более 150 дополнительных угольных электростанций, хотя уже существующие аналогичные мощности были официально признаны избыточными. Особенно это удивительно на фоне борьбы за улучшение экологии в крупных городах. Во времена торжества марксистско-ленинской политэкономии это, несомненно, приводили бы как типичный пример загнивающего капитализма.

^[5] С начала года индекс Bloomberg Commodity, отслеживающий 22 сырьевых контракта, потерял 21%, в начале минувшей недели он опускался до минимума с 1999 года; падение показателя продолжается уже пятый год подряд.

Версия для печати