09.12.2015 | Сергей Маркедонов

Победа или отложенная партия?

6 декабря 2015 года в Армении прошел референдум, на который был вынесен вопрос о поправках к Конституции. Согласно данным республиканской Центральной избирательной комиссии, конституционные новации были поддержаны чуть более 63% избирателей от числа участвовавших в выборах при явке в 50,51%. Эти данные оспариваются оппозицией, обвиняющей власти в массированном использовании административного ресурса и подтасовке итогов волеизъявления. Да и сами итоги всенародного выбора не выглядят, как ошеломляющий успех инициативы по изменению основного закона страны. Скорее всего, и власть, и ее оппоненты еже не раз будут возвращаться к интерпретации декабрьского конституционного референдума.

Как бы то ни было, а голосование за поправки к Конституции наряду с летними социальными протестами станет главным событием уходящего года для Армении. Увязка этих двух событий неслучайна. Сегодня эта закавказская республика переживает «электоральную паузу». Позади выборы парламента, президента и Совета старейшин столичного муниципалитета (местная кампания общегосударственного значения). Новый избирательный цикл стартует здесь в 2017 году выборов депутатского корпуса Национального собрания. Однако именно протесты и конституционная реформа, перешедшая от теории в практическую плоскость, словно рентгеновский снимок, высветили тот основной набор проблем, с которыми Армения вступит в этот новый цикл. По итогам которого, не исключено, мы увидим политический дизайн, сильно отличающийся от того, что имеется сегодня.

Впрочем, для лучшего уяснения главных событий уходящего года необходимо «отмотать пленку» на отметку 2012-2013 гг., то есть на момент завершения предыдущего электорального цикла. К этому времени команда действующего главы республики Сержа Саркисяна смогла завершить «стабилизационный период». Он открылся трагическими событиями 1 марта 2008 года. Тогда в ходе столкновения между участниками массовой протестной акции оппозиции, несогласной с итогами президентских выборов, и полицией погибли 10 человек и более 250 получили ранения. Однако за четыре года, прошедшие после этой трагедии (получившей в Армении название «кровавая суббота»), президенту Сержу Саркисяну удалось решить несколько принципиальных политических задач. Во-первых, выйти из тени своего предшественника Роберта Кочаряна и дистанцироваться от него, выстроив властную вертикаль вокруг себя. Во-вторых, отказаться от лобового давления на оппозицию, перейти к диалогу с ней и инкорпорированию ее представителей в политическую систему. В итоге в Армении в городском и национальном парламенте оказался представлен практически весь оппозиционный спектр (партия «Наследие», «Армянский национальный конгресс» (АНК), старейшая армянская партия «Дашнакцутюн» и «Процветающая Армения», покинувшая в 2012 году властную коалицию).

Однако, как это часто бывает в постсоветских республиках, где задача стабилизации превращается в самоцель и не предполагает активного саморазвития политической системы, недовольство властью не исчезает. И в ходе президентской кампании 2013 года, несмотря на то, что в соревновании с Сержем Саркисяном не участвовали известные политические «тяжеловесы», такие как Левон Тер-Петросян. Гагик Царукян, Роберт Кочарян, его соперник Раффи Ованнисян получил более 36% голосов. Многие армянские эксперты и журналисты назвали этого кандидата «анти-Саркисяном», поскольку ни до, ни после той избирательной кампании он не смог выйти на «пик формы» 2013 года. Но этот неприятный для армянской власти сюрприз показал, что, несмотря на мощный административный ресурс и отсутствие единства в оппозиционных рядах, в обществе существует серьезное недовольство президентской командой. И для таких настроений есть две основные причины. Во-первых, «болевой шок» от событий 2008 года прошел и тема «возвращения Кочаряна» перестала сохранять свою актуальность. Во-вторых, «старая новая власть» не смогла выйти на решение тех проблем, которые волновали армянского избирателя. Речь, в первую очередь, о широком комплексе социальных вопросов (от тарифов и пенсий до безработицы и повышения цен).

В этой связи стоит отметить, что президент Серж Саркисян заговорил о необходимости изменения Конституции не во время своей предвыборной кампании, а только через семь месяцев после ее завершения в сентябре 2013 года. То есть власти, столкнувшись с недовольством, начали загодя подготовку к разрешению ключевой постсоветской политической проблемы – преемственности, которая по большей части видится как формула «уйти, чтобы остаться». Но в отличие от соседнего Азербайджана, республик Центральной Азии, Белоруссии или России (почему - тема отдельного исследования) президент Армении не обладает возможностями для одностороннего исправления Конституции, которая давала бы ему возможность для автоматического увеличения количества легислатур для одного лица. Как следствие, рождение инициативы о конституционных новеллах, позволяющих путем перераспределения властных прерогатив, сохранить контроль или влияние за всей политической системой страны.

При рассмотрении нынешней инициативы Еревана многие эксперты делают отсылку к Грузии, где прежний президент этой республики Михаил Саакашвили пытался реализовать схожий сценарий, но в итоге потерпел поражение. Между тем, в самой Армении уже были реализованы конституционные реформы в 2007 году. И тогда их также связывали с политическими амбициями прежнего лидера страны Роберта Кочаряна, которые также не получили практической реализации. Второй президент Армении в итоге передал власть Сержу Саркисяну.

Однако любые пертурбации наверху не проходят в вакууме, сколь бы «креативными» ни были политические технологи. В 2014-2015 гг. положение дел в социально-экономической сфере Армении не улучшилось. Достаточно сказать, что Провозглашенное в июне нынешнего года повышение тарифов стало для граждан Армении уже третьим за последние несколько лет. Под занавес прошлого года острым вызовом для властей стало падение национальной валюты. Не могло не сказаться на республике и положение дел в России, прежде всего, влияние санкций. Резко сократилось поступление денежных переводов из РФ в Армению (по разным оценкам это составило до 56%). И все это на фоне повышения потребительских цен, что также не добавляет популярности властям.

Но что раз за разом спасает руководство республики, так это отсутствие слаженной, организованной и привлекательной для избирателя оппозиции. Она оказалась не в состоянии возглавить социальный протест летом-осенью 2015 года. Она же показала свою неготовность и к интерпретации итогов голосования по поправкам к Конституции. Оппоненты президентской команды де-факто ведут борьбу на два фронта, то есть против команды президента и друг против друга (впрочем, слово друг здесь не вполне уместно). Вот и после оглашения итогов голосования по конституционному референдуму лидер партии «Национальное самоопределение» известный в советские времена диссидент Паруйр Айрикян заявил о разрыве с фронтом общественного спасения «Новая Армения», мотивируя свои действия разобщенностью оппозиционных рядов. «Армянский национальный конгресс» сначала выступает с призывом консолидировать силы для отмены итогов референдума, однако вместе с тем организует и проводит отдельно митинг с участием своих сторонников», - констатировал Айрикян. И подобного рода цитат только в последние декабрьские дни хватило бы на несколько отдельных публикаций.

Добавим к этому идеологическую невнятность критиков власти. С одной стороны, они последовательно упрекают президентскую команду в авторитаризме и приватизации власти. Но с другой стороны, отвергают конституционные изменения, ориентированные на создание парламентской модели (в которой полномочия президента будут урезаны в пользу депутатского корпуса и правительства, формируемого народными избранниками). Основанием же для неприятия парламентской модели становится все та же персонификация - неприятие действующего президента. Таким образом, на первый план выходит не содержательное обсуждение преобразований государственного управления, а авторство этих реформ. Но разве не то же самое мы наблюдали при подписании Цюрихских протоколов о «нормализации» отношений с Турцией. Те, кто до 2008-2009 гг., выступал за скорейшее начало диалога с Анкарой, стали его критиками ровно в тот момент, когда официальный Ереван этот самый диалог повел.

Особая статья - нагорно-карабахский конфликт, который удерживает и власти, и оппозицию от резких действий. И в данном случае большую выгоду приобретает официальный Ереван.

Впрочем, все это не должно создавать для властей благостной картинки. Прежде всего, потому, что социальное недовольство не исчезнет (даже при отсутствии качественной оппозиции), а фундаментальных предпосылок для благоприятных социально-экономических прогнозов на ближайшее время не наблюдается. Стоит также иметь в виду, что принятие конституционных поправок - это лишь начало трансформации властной машины Армении. В беседе с корреспондентом «Eurasia Daily» ереванский эксперт, заместитель директора Института Кавказа Сергея Минасяна, «одной Конституцией дело не ограничивается, к ней нужно подвести целый массив законодательных и подзаконных актов, сконструировать новую политическую систему, и сам основной закон страны не дает понять, какой она будет. Например, мы не знаем, каким будет новый Избирательный кодекс. Президент Армении Серж Саркисян уже обозначил дату, к которой он должен быть готов — 1 июня 2016 года, то есть осталось чуть больше полугода. Но я сомневаюсь, что за такой короткий срок удастся подготовить и „протолкнуть“ цельный кодекс, не говоря уже обо всем остальном».

Таким образом, Армения вступает в период, когда риски турбулентности повышаются. Налицо ножницы между социальным недовольством и его практической реализацией, стремлением властей к стабилизации и необходимостью обострять игру для укрепления собственных позиций. Успех на декабрьском голосовании не будет автоматически переложен на избирательный цикл 2017-2018 годов. Голосование за документ вовсе не то же самое, что выборы в пользу тех или иных политиков (а фактор персонификации крайне важен, особенно для постсоветских республик). Тем паче, что республика развивается не в безвоздушном пространстве. Она испытывает на себе температурные перегревы от нагорно-карабахского конфликта, ближневосточного кризиса, конфронтации между Западом и Россией (критически важной в силу санкционной политики против РФ и тесной связки Армении и Евразийского экономического союза), не говоря уже о новом противоборстве между Москвой и Анкарой, которое, скорее всего, не ограничится «одними помидорами».

Вступление Армении в новый избирательный цикл станет тестом и для России, испытывающей острый дефицит союзников по всем периметрам и азимутам. Перед Москвой непростой выбор. Или пойти по апробированному пути односторонней поддержке действующей власти и всех ее инициатив, или избрать более сложный способ продвижения российских интересов путем диверсификации контактов со всем армянским политическим спектром. Говоря цинично, но официальный Ереван в большей степени зависит от Кремля и его управленческих рычагов. Оппозиция же намного менее известна и предсказуема. И сжигать все мосты с ней означало бы создавать дополнительные риски для российского присутствия в Армении в будущем, если не считать таковым временную рамку одного-двух лет. Концепция «никуда они не денутся» не может считаться эффективным руководством к действию для российской внешней политики на армянском направлении.

Версия для печати