14.10.2005 | Наталья Серова

НАЛЬЧИК: ПОБЕДА НА ГРАНИ ПОРАЖЕНИЯ

Утром 14 октября спецоперация в Нальчике была в целом завершена. Боевики, которые всю ночь продержались в двух зданиях районных отделов милиции и магазине "Сувениры", были задержаны или уничтожены, заложники освобождены. Всего, по последним данным, в ходе операции было задержано 27 боевиков и 68 - уничтожено. Среди убитых, по непроверенным сведениям, находится Анзор Астемиров, считающийся одним из лидеров боевиков и организатором нападения на Управление госнаркоконтроля Кабардино-Балкарии в декабре прошлого года. Что касается оценок общего количества участников нападения на Нальчик, то тут по-прежнему много разночтений. Если в первых сообщения речь шла о 1000, 600 и 300 нападавших, то сегодня говорят о банде из 150 террористов.

С российской стороны во время боевых столкновений погибли 24 сотрудника силовых структур, ранения получили 58 военных. Кроме того, убиты 12 мирных жителей и около ста человек получили ранения. После подавления последних очагов сопротивления и освобождения заложников город постепенно начинает приходить в себя, однако детские учреждения закрыты, а все административные здания и другие важные объекты взяты под усиленную охрану.

С прекращением стрельбы наступило время подведения итогов и "разбора полетов", и первое, что стоит отметить, это готовность населения и СМИ к тиражированию панических слухов. Однако пока слухи о захвате или попытке захвата школы и большой группы заложников, отравлении воды и проч., не подтвердились.

Зато много говорится о растерянности высших чинов кабардино-балкарской милиции и ФСБ, которые в отличие от принявших бой подчиненных некоторое время пребывали в состоянии шока. Чего больше в этих сообщения - "голой правды", недовольства местного населения коррумпированными силовиками или стремления местных кланов переделить под шумок властные посты - понять из Москвы невозможно.

Пока ясно только одно: информация о готовящемся нападении у силовиков была, но она не была доведена до сведения всех правоохранительных подразделений. То ли потому, что боялись "утечек", то ли потому, что, как это часто бывает в подобных случаях, слишком многие из участников этой интриги вели "двойную игру".

Именно из-за этой двусмысленности еще в разгар боев между силовиками начался диспут относительно того, было ли нападение на город попыткой отвлечь основные части от операции в его предместьях или, наоборот, операция была использована или спровоцирована для того, чтобы ослабить охрану объектов в городе. Во всем этом предстоит разбираться на месте.

Также есть неясности относительно цели нападения: никакие требования не выдвигались, захвата больших групп заложников или крупных терактов не было. Все это позволило наблюдателям говорить о межклановых разборках или о простой демонстрации силы. Однако стоит заметить, что отсутствие громких захватов заложников или терактов вполне может объясняться и тем, что подобные планы просто не были реализованы.

Впрочем, с точки зрения общего развития процесса дестабилизации на Северном Кавказе это не имеет большого значения. Единственное, что важно, это, с одной стороны, фатальная неспособность власти взять под контроль ситуацию в регионе, а с другой стороны, эффективность решений, принятых Москвой после прошлогоднего рейда боевиков в Ингушетию. Речь идет о создании во всех субъектах Южного федерального округа групп оперативного управления (ГРОУ).

Именно ГРОУ Кабардино-Балкарии, равно как и все остальные подразделения силовиков, не позволили боевикам учинить в Нальчике гораздо более разрушительные бесчинства. Так что в известном смысле можно говорить об определенном успехе, но только в военном плане. С политической точки зрения подобные "налеты" на мирные города всегда будут восприниматься как серьезные поражения властей, причем в данном случае - на фоне недавнего назначения президентом республики "ставленника Москвы" - речь идет о поражении именно федеральной власти.

При этом совершенно очевидно - что бы ни делала армия и спецслужбы, сколько бы подобных вылазок не было предотвращено, одна ошибка влечет за собой жесткую критику со стороны СМИ, депутатов и прочих любителей подшивать любое происходящее в стране и мире событие к единой кампании дискредитации власти. И надо сказать, что многие представители высших эшелонов власти вольно или невольно "льют воду на мельницу" этой антивластной и часто антироссийской пропаганде.

Если первым, что официальные власти говорят людям в моменты подобных потрясений, является сообщение о заведении уголовного дела по факту преступления, а заместитель генпрокурора Колесников слишком рано и уверенно рапортует о раскрытии этого самого преступления, никто не сомневается, что делается это, чтобы показать, что власти "бдят", а не для того, чтобы действительно найти виновных или хотя бы успокоить население.

Когда вечером 13 октября, то есть более чем через 12 часов после нападения глава МВД Рашид Нургалиев, прервав переговоры в Люксембурге, срочно возвращается в Москву и отдает перед камерами распоряжения, которые давно были исполнены его подчиненными, это даже уже не смешно. Если уж надо обязательно выйти к прессе, то почему бы не сказать правду: правоохранительные органы и военные делают все, чтобы навести порядок в городе, а "разбор полетов" начнется после завершения операции.

С другой стороны, федеральной власти, наверное, уже пора перестать делать вид, что речь в данном случае идет о некой антитеррористической операции, в то время как значительная часть населения вполне отдает себе ответ в том, что речь все-таки идет о войне, пускай и не о полномасштабные боях, о завершении которых давно было объявлено на официальном уровне, но о затяжной и чрезвычайно серьезной партизанской войне.

Возможно, такая постановка вопроса позволит властям мобилизовать усилия не только силовиков, но и всех управленческих структур и заткнуть фонтан совершенно дурацкой критики, подобно стенаниям корреспондента РЕН-ТВ, возмущавшегося тем, что военные "мешали" им вести репортажи с мест боев.

Все это ни в коей мере не отменяет решения социально-экономических вопросов, о которых 14 октября много говорили в Госдуме. Странно только, что этим так и не начали заниматься вплотную, предпочитая дотировать эти регионы, то есть подкармливать эти самые кланы. Сегодня есть надежда, что эта политика будет пересмотрена в соответствии с предложениями полпреда Президента в Южном округе Дмитрия Козака, однако повернуть негативные процессы вспять будет не просто, поскольку уже упущено не менее десяти лет.

Напомним, что после первых ваххабитских выступлений в середине 90-х в Дагестане некоторые эксперты указывали на то, что именно политика коррумпированных кланов выталкивает людей в оппозицию, причем на Кавказе в силу особенностей этого региона такая оппозиция является вооруженной. Но предупреждения не были услышаны в ситуации, когда под политикой преимущественно понимались дворцовые интриги. Сегодня ситуация отчасти повторяется, развиваясь по привычному сценарию: кризис - истерика - затишье до следующего кризиса.

Между тем на Кавказе процессы идут своим чередом, независимо от того, что происходит в столице. Как справедливо заметил вице-президент Общероссийского общественного движения "Российское исламское наследие" Шамиль Бено, все начинается с необходимости решить задачу защиты населения от беспредела местных властей. И поскольку центральные власти эти задачи не решают, инициативу уже давно взяли на себя местные пассионарии.

В итоге по всему Кавказу "формируется интегрированное сообщество людей, знающих, за что они борются и способных осуществлять большие операции". По словам Бено, "от Дербента до Адыгеи объединяются люди от 20 до 40 лет". И не стоит обольщаться относительно того, что все они делают это только ради денег.

Ядром отрядов боевиков являются "пассионарные личности, не находящие себе места в существующей системе", и во многом именно их энергетика, наряду с соответствующими вознаграждениями, привлекает к ним неприкаянную и недовольную творящимся беспределом молодежь, которая даже не подозревает о том, какие деньги крутятся в кругу тех, кто дергает за ниточки и их самих, и их пассионарных командиров.

Сегодня некоторые эксперты уже повторили мрачное пророчество Шамиля Бено о скором появлении на Кавказе своего движения сопротивления, подобного палестинской организации ХАМАС, и своего шейха Ясина. Единственное, что удивляет, это нежелание многих политиков и экспертов поднимать эти темы в обстановке относительного затишья, когда только и возможно выработать какие-то конструктивные решения, в то время как в ситуации кризиса и всеобщей истерики многие дельные мысли остаются в лучшем случае неуслышанными, а в худшем - подшиваются все к той же антивластной кампании.

И еще. Сегодня уместно напомнить, что расширяются подобные движения национального сопротивления не только за счет финансовой поддержки Саддама Хусейна и других спонсоров, но и за счет искреннего энтузиазма молодежи, воображение которой поражено идеями справедливости и "праведной мести". Так что при всей справедливости требований заняться, наконец, экономикой и социальной политикой в республиках Северного Кавказа, Кремлю необходимо оставить столь популярный сегодня прагматический и меркантильный подход.

На Востоке - а Северный Кавказ является российским Востоком - дела обстоят гораздо сложнее. Впрочем, меркантилизм не является панацеей и для других регионов России и мира, вопрос только в том пороге унижения, после которого люди взяться за оружие или выйти на улицы. На Востоке, пронизанным еще и характерным для малых народов национализмом, этот порог чрезвычайно низок.

Версия для печати