30.12.2015

Игорь Бунин: «Общественные настроения в новом году будут определяться состоянием «трёх П»: пассеизма, патернализма и популизма»

В преддверии нового года, который станет годом парламентских выборов, Политком.RU обсудил с президентом «Центра политических технологий» Игорем Буниным нынешнее состояние российского общества и основные факторы и сценарии грядущей парламентской кампании.

- Игорь Михайлович, для начала хотелось бы поговорить о тех факторах, которые в настоящее время в наибольшей степени влияют на настроения в российском обществе. Первый фактор – посткрымский консенсус. Насколько актуален он сегодня, по прошествии почти двух лет после присоединения полуострова к России, и насколько это будет оказывать влияние на думские выборы сентября следующего года?

- То чувство гордости, которое вызвало присоединение Крыма, гордости за то, что наша страна сумела сделать столь решительный шаг, по-прежнему сохраняется. Вместе с тем, сегодня о самом факте вхождения Крыма в состав России говорят всё меньше – полуостров стал частью нашей обыденной жизни, к нему привыкли, вопроса о его возвращении в российской политической повестке давно не стоит. Гордость от данного шага постепенно сходит на нет. Однако, совершив большую победу, сегодня Россия попала в международную изоляцию и вынуждена обороняться - на смену гордости приходит чувство «осажденной крепости»: мы находимся во враждебном окружении, должны быть едины и консолидированы, а «заигрывание с врагами» приравнивается к предательству. То есть, феномен посткрымского консенсуса по-прежнему актуален, он укоренился в общественной психологии, однако само чувство стало иным – это уже не победа, а оборона.

- Другой фактор – это экономический кризис и снижение уровня жизни населения. Почему, на Ваш взгляд, до сих пор, несмотря на его углубление, кризис не имеет серьезных политических последствий?

- Прежде всего, стоит отметить, что для российского общества нынешний кризис не носит политического, идейного характера, а является лишь кризисом своего «холодильника». При этом важную роль играет тот факт, что кризис не носит обвального характера. Не произошло резкого падения, как, например, в 1998 году – уровень жизни населения снижается плавно. Люди успевают к нему привыкнуть, включаются адаптационные механизмы. Разумеется, они чувствуют снижение потребления, в их памяти всплывают негативные исторические ассоциации и страхи, однако постепенный, вялотекущий характер нынешнего кризиса позволяет им привыкать к новым условиям и не воспринимать их столь остро.

Также немаловажное значение имеют обещания президента, что кризис будет недолгим. А поскольку к президенту у нас большое доверие, то подобная риторика вселяет надежду и, тем самым, сдерживает недовольство. Правда, сегодня этот фактор постепенно ослабляется – судя по последним заявлениям власти, кризис рассматривается как долгосрочный. Это, конечно, несколько «подтачивает» чувство доверия, но, тем не менее, надежда на то, что «обвала» не произойдет и что Путин сумеет «вытянуть» страну, сохраняются.

Наконец, еще один немаловажный нюанс – это воспоминания о Майдане. Негативные ассоциации, связанные с Майданом и его итогами, которые укоренились у большинства россиян, создают устойчивое неприятие активного уличного протеста как формы политического поведения

- Резюмируя, можно сказать, что общественные настроения, несмотря на все сложности, в настоящее время характеризуются как относительно стабильные и благоприятствующие инерционному сценарию?

- Да. Наиболее вероятным сценарием, по которому пройдут думские выборы, действительно, является инерционный – то есть сохранение общего расклада сил, который существует сейчас, с незначительными изменениями, вызванными переходом к смешанной системе. «Единая Россия» снова окажется первой партией, хотя и, возможно, у неё не будет большинства. Остальные места по спискам займет КПРФ, которая станет основным оппонентом власти, но всё же вряд ли опередит ЕР и останется в меньшинстве, а также союзнические партии, доказавшие свою лояльность, «Справедливая Россия» и ЛДПР. И, кроме того, будет корпус одномандатников, которые в любом случае будут вынуждены согласовывать свою парламентскую работу с властью.

- Но все же до выборов еще почти 9 месяцев. Существуют ли факторы, создающие риски нынешнему инерционному сценарию, которые еще могут актуализироваться и повлиять на их исход?

- Можно назвать несколько тенденций, которые заставляют сделать определенные оговорки, когда мы говорим об инерционном сценарии.

Во-первых, это пассеизм. Фактически мы смотрим в прошлое, вспоминая советские времена, когда мы были сверхдержавой. Показательный случай был на одной из наших фокус-групп: респондент из рабочей среды долго жаловался на тяжелую жизнь, невыносимые условия работы, снижающийся уровень жизни и так далее, а потом он воскликнул: «…но когда я вспоминаю, как Каспийская флотилия запускает ракеты, сразу душа радуется!». Подобные пассеистские чувства стали вновь актуальны, но в то же время они требуют и постоянной подпитки в виде новых побед и достижений на внешнеполитической арене. В то время, как возможностей для такой подпитки становится все меньше. На Украине победы невозможны, поскольку этот конфликт находится в полузамороженном состоянии. В Сирии ситуация усложняется и не обещает легких достижений. Таким образом, резко возросшее чувство национального величия требует новых побед, возможности для которых сокращаются.

Во-вторых, это патернализм, который всегда был важным элементом поддержки режима, но сегодня может оказаться в некотором кризисе. Дело в том, что суть патернализма – в постоянной «раздачи» ресурсов. Однако в условиях кризиса ресурсы сокращаются, и возможностей для «раздачи» становится всё меньше. Уже сегодня мы видим, что власть спускается с уровня поддержки больших социальных групп на уровень адресной помощи индивидуальному человеку, что, в частности, было продемонстрировано в случае с мальчиком Матвеем Ивановым в ходе пресс-конференции Путина.

И, наконец, в-третьих, – популизм. Сегодня в российском обществе острее всего стоит запрос на борьбу с коррупцией. Наши фокус-группы фиксируют, что именно коррупция является, по мнению респондентов, наиболее серьезной угрозой России. «Пятая колонна» и внешние враги стоят далеко позади неё – лишь на 7 и 6 местах, соответственно. То есть, в обществе есть серьезный запрос на борьбу с коррупцией. На этой теме, кстати, в конце 80-х поднялся Ельцин. Сегодня власти пока удается блокировать Навального, поэтому лидера, который мог бы эффективно ответить на этот общественный запрос, сейчас нет. Но сам запрос есть, и он весьма сильный. Более того, после выступления дальнобойщиков появилась новая антиолигархическая волна. Теперь у коррупции есть конкретное персональное воплощение, «лицо» - это Ротенберг. Еще недавно о Ротенберге не знал никто, сегодня же его знают все, он стал своеобразным символом коррупции. Вдобавок к этому есть ряд других нерешенных проблем – Сердюков с Васильевой, которые так и не были должным образом наказаны, и новая проблема с Чайкой. Всё это будет способствовать росту популистских настроений.

Таким образом, риски для инерционного сценария можно представить в виде короткой аббревиатуры и трёх «П»: пассеизм, патернализм и популизм. Или, иными словами, становится меньше хлеба (распределяемых ресурсов) и меньше зрелищ (внешнеполитических побед и антикоррупционных процессов)

- Но успеют ли эти тенденции развернуться в полную силу и оказать влияние на результаты думских выборов?

- Думаю, всё же не успеют, и для власти эти выборы, как я уже говорил, пройдут по инерционному сценарию, однако оппозиционные партии, вероятно, смогут что-то с этого получить. Прежде всего, прирост получит КПРФ как самая оппозиционная парламентская партия (и здесь нам не следует забывать об иркутском прецеденте, в котором ресентимент граждан привел к широкой протестной мобилизации во втором туре кампании, и кандидат, набравший в первом туре 49,6%, в итоге проиграл). Кроме того, нельзя исключать и дополнительные голоса для «Справедливой России», которая заняла позицию поддержки президента во внешней политике, но при этом критикуя правительство за провалы в социально-экономической сфере. И, конечно, блестящий талант Жириновского может дать его партии определенный прирост.

Таким образом, мы получаем, что «Единая Россия», скорее всего, не наберет 50% - по нашим оценкам, ее результат будет, примерно, процентов 40-45. Оставшееся придется замещать одномандатниками. Но одномандатники – более сложные переговорщики. В результате, следующий парламент будет, по-прежнему, лояльным, но всё же это будет уже не тот раболепный парламент, который мы имеем сегодня. С депутатами придется работать, договариваться, платить им. В определенном смысле мы возвращаемся к ситуации до 2007 года.

- И последний вопрос: как выступят оппозиционные ПАРНАС и «Яблоко»?

- Утверждение Касьянова первым номером в списке ПАРНАС было вынужденным решением – в его руках партийная лицензия. Но вместе с тем этот шаг фактически хоронит любые перспективы преодолеть 5%-ый барьер. Все-таки с Касьяновым и его образом «2%» будет очень сложно добиться успеха. Думаю, они на это и не рассчитывают.

Что касается «Яблока», то основная проблема этой партии заключается в том, что эта партия не дает эмоции. Это старая партия со старой идеологией, старой риторикой – это приевшаяся, надоевшая партия. Если бы они пошли на серьезное обновление, например, выбрали председателем партии Шлосберга, это дало бы эмоцию и привлекло бы дополнительных избирателей. И тогда, возможно, им удалось бы преодолеть 5%-ый барьер. Но в таком виде, в каком эта партия собирается на думские выборы сейчас у неё крайне мало шансов на это. Впрочем, 3%, думаю, они всё же получат.

Беседовал Роман Ларионов

Версия для печати