01.08.2001 | Алексей Зудин

Стиль и маски президента Путина

Начала "большой реформы" Владимира Путина многие просто не заметили. Невыразительно как-то она началась, без привычных внешних атрибутов большого события. Зато теперь, после генуэзского саммита, начавшихся переговоров по ПРО, комментаторы и политически продвинутые граждане стремятся с лихвой наверстать упущенное. Наконец признали, что правительство настроилось на глубокие экономические реформы. Удивились твердому отказу от восстановления смертной казни. Обратили внимание на мягкое дистанцирование от "силовиков". Обнаружили новый союз власти и бизнеса. Сложили все вместе и сделали вывод про "поворот в политике Кремля", "новый курс", "смену приоритетов" и тому подобное. Пугающего "выходца из спецслужб" начинает теснить обнадеживающий "либеральный реформатор". Интересно, какой по счету это имидж Путина?

В момент выхода на политическую арену президент был опознан в общественном мнении как человек, способный на быстрые и жесткие действия. Фраза о том, как надо поступать с чеченскими террористами, мгновенно облетела всю страну и стала центральной частью его тогдашнего имиджа. Фактически первым политическим амплуа Путина стала роль "терминатора". Ну как еще по-другому кратко назвать человека, который, когда стало совсем страшно, своим решительным вмешательством кардинально меняет сложившуюся ситуацию?

После прихода к власти Путин завоевал славу сокрушителя олигархов и укротителя губернаторов. Но, несмотря на преобладание жестких и "силовых" составляющих в своем раннем имидже, в политике вел себя преимущественно как типичный "лис". Во взаимоотношениях с элитами предпочитал быть арбитром и мягким лидером, а по отношению к обществу долгое время выступал как "утешитель" и "терапевт". Правда, утешение получилось политически избирательным. Взял, и восстановил старый гимн - и для тех, кто испытывал "советскую ностальгию", и для тех, кто от нее совсем не страдал.

Время от времени Путин озадачивал неожиданным поворотом и добавлял себе новый имидж. Только-только продвинутая публика свыклась - не без тайного облегчения - с мыслью о "новом застое", как последовали знаменитые решения по силовому блоку. "Лис" превратился в "льва". И вот теперь на образ "агента КГБ" наслаивается имидж "либерального реформатора". На одного лидера за неполные два года многовато имиджей получается. Если судить по их обилию, то придется сделать вывод, что поднадоевший вопрос "Кто вы, мистер Путин?" все еще актуален не только на Западе. Главное действующее лицо российской политики продолжает оставаться непривычным и у себя дома.

Дело не в Путине, а в нас самих, точнее, в нашем восприятии политики, полностью унаследованном из прошлой политической эпохи. И причина не только в том, что одна часть имиджа ("человек из КГБ") продолжает "экранировать" другую ("реформатор"). Причина также в глубоко укоренившейся антитезе "реформы-порядок": если реформы - то обязательно беспорядок (привычный эквивалент "свободы"), а раз порядок - то сворачивание и прекращение реформ. Сочетание того и другого кажется и непривычным и невозможным. Между тем, похоже, что именно разрушение привычного противопоставления "порядка" и "перемен" и является определяющим для политической стилистики нового издания "большой реформы".

Общество наделяет Путина все новыми имиджами потому, что непривычен постоянный стиль, "контент" его политики. А вот "контент" этот, в отличие от меняющихся имиджей, в своих основных чертах продолжает оставаться неизменным - и до Генуи, и после нее. Вряд ли можно называть "поворотом" тот факт, что власть приступила к реализации собственных планов преобразований. Тем более что о существовании таких планов известно было давно, а о начале их реализации было объявлено официально и заблаговременно.

Новый этап в политике Путина имеет свои задачи и акценты. Сказано об этом уже немало; коротко этот этап можно охарактеризовать одним емким словом: "модернизация". Но при этом он не является полным антиподом предыдущего, а напротив демонстрирует преемственность с ним по своим основным характеристикам. Это проявляется, прежде всего, в том, что сохраняется "путинский формат" преобразований (реформы+порядок), который обеспечивает стратегическую ориентацию "большой реформы" на укрепление российского государства. Этот формат предусматривает:

сохранение ведущей роли за государством;особую роль силовиков в системе власти;чувствительность власти к интересам и настроениям социально уязвимых слоев;приоритетную роль сохранения политической стабильности внутри страны в ходе реформ;повышенное внимание к вопросам безопасности в системе международных отношений.

Сохранение общего формата преобразований приводит к тому, что либерализация экономики и модернизация государства сопровождаются консолидацией политического контроля в руках Кремля. Говорят, что в начале лета почти одновременно с официальной встречей с руководством "нового РСПП" в Кремле одиннадцать ведущих бизнесменов впервые получили приглашение встретиться с Путиным на его даче. Встреча не имела конкретной цели и была подчеркнуто неформальной. Предприниматели расценили факт проведения встречи как окончательное признание их в качестве партнеров власти.

Но не надо торопиться и сообщать о возвращении "олигархии". Один из участников следующим образом резюмировал свои впечатления от этой встречи: "Президент понял, что, какими бы мы ни были, с нами надо жить и как-то устраиваться. Других-то все равно нет. Он уважает тех, кто ведет себя прилично и умеет грамотно защищаться, хотя и считает, что легкая напряженность по линии силовики - бизнесмены - чиновники даже полезна".

В политике - как в рекламе. Имидж - ничто. Главное - контент.

Версия для печати