24.03.2016 | Александр Ивахник

Европа перед вызовом исламистского терроризма

Через четыре месяца после массированной террористической атаки на Париж Европа вновь испытала шок от кровавых действий джихадистов. На этот раз терактам подверглась столица Евросоюза – Брюссель. Сначала в полдевятого утра во вторник два террориста-смертника произвели взрывы в зале отлетов аэропорта Завентем. Через полчаса мощная бомба была взорвана в поезде метро между станциями в так называемом европейском квартале.

Очевидно, что места для терактов были выбраны не только в силу скопления там людей, но и по их символическому значению. Международный аэропорт Завентем, недалеко от которого расположена штаб-квартира НАТО, соединяет столицу европейских институтов со всем миром, а взрыв в метро произошел совсем рядом со зданиями самих этих институтов – Еврокомиссии, Европарламента и Совета ЕС. После этого жизнь города была фактически парализована. Тысячи полицейских и военных блокировали транспортные узлы и основные улицы, прекратилась работа учреждений, университетов и школ, закрылись торговые центры и рестораны. Были перекрыты границы с соседними странами. Правительство повысило уровень террористической угрозы в Бельгии до максимального – четвертого. Из королевского дворца была эвакуирована королевская чета. По предварительным данным, в результате терактов погибли 34 человека, еще около 270 получили ранения.

Ответственность за теракты вечером взяло на себя запрещенное в РФ и многих других странах «Исламское государство». И с самого начала стала очевидной связь террористических атак в Париже и Брюсселе. Взрывы в бельгийской столице прогремели через четыре дня после того, как там в ходе спецоперации был задержан один из организаторов парижских терактов Салах Абдеслам. Уже идентифицированные исполнители терактов в Брюсселе, как выявила полиция, были непосредственно связаны с Абдесламом. Возможно, это была месть, возможно, торопливая попытка осуществить задуманные ранее атаки до того, как Абдеслам начнет давать показания.

В связи с последними кровавыми терактами и в Бельгии, и во всем мире неизбежно начали обсуждать два вопроса. Во-первых, как эти теракты стали возможны, хотя бельгийские спецслужбы ждали чего-то подобного и готовились к предотвращению? Во-вторых, что теперь делать Европе дальше, поскольку ясно, что джихадисты из ИГИЛ на этом не остановятся?

Самые быстрые и однозначные ответы последовали от российских политиков и провластных экспертов. Однако едва ли можно назвать эти ответы адекватными. Вместо сочувствия и трезвого анализа ситуации в них больше слышались поучения и обиды. Основной посыл комментариев сводился к тому, что странам Евросоюза надо совместно с Россией бороться с международным терроризмом вместо того, чтобы видеть в России угрозу и наращивать военную мощь НАТО на российских границах. При этом подчеркивалось, что российские спецслужбы добились больших успехов в борьбе с терроризмом, а европейские оказались бессильны. Москва, мол, выражала готовность помогать, объединять усилия спецслужб, но европейцы, в силу предубеждений и двойных стандартов, этого не захотели, за что сейчас и расплачиваются. Впрочем, поучительный тон тут явно не к месту. Даже если считать, что у нас нет угрозы повторения Дубровки и Беслана, россияне помнят о недавних масштабных терактах: взрывах в московском метро в 2010 году, в аэропорту «Домодедово» в начале 2011 года, в Волгограде в конце 2013 года, наконец, взрыве в летящем над Синаем российском «Боинге» менее полугода назад. А на Северном Кавказе теракты того или иного масштаба продолжают оставаться почти каждодневной реальностью.

Кроме того, в российских комментариях проводится прямая связь между терактами в Париже и Брюсселе и безрассудной миграционной политикой Евросоюза, позволяющей оседать в Европе носителям иной культуры и радикальных версий ислама. Открыто или подспудно делается вывод: если европейцы хотят жить спокойно и безопасно, им надо отказываться от абсолютизации свобод, от многих принципов либеральной демократии.

С этими непрошенными советами перекликаются рецепты европейских правых популистов и евроскептиков, которые поспешили воспользоваться новыми трагическими событиями для пропаганды своих лозунгов: ужесточения миграционного законодательства, расширения полномочий спецслужб и сужения прав на неприкосновенность частной жизни, введения ограничений на свободу передвижения внутри ЕС и т.п. Политики, выступающие за выход Великобритании из Евросоюза, будут раскручивать тему безопасности на июньском референдуме, а Марин Ле Пен и «Альтернатива для Германии» – на президентских и парламентских выборах в следующем году.

Конечно, в некоторых группах населения брюссельские теракты усилят ксенофобские и антимигрантские настроения и привлекательность крайне правых популистов, ратующих за возвращение к традициям старой Европы. И все же, думается, большинство европейцев не последуют советам российских доброхотов и своих национал-патриотов.

Во-первых, потому, что для жителей старой Европы традиционными ценностями являются не ценности клерикализма, патриархальности и национальной замкнутости, а сформировавшиеся в ходе долгой и упорной борьбы в ХХ веке демократические ценности личных и коллективных свобод, политических и социальных прав, солидарности и взаимопомощи, открытости и уважения прав других. Показательно, что в ночь после терактов, даже в атмосфере первоначального шока, тысячи людей собрались на центральной площади Брюсселя, чтобы почтить память жертв и поддержать друг друга. При этом они говорили о том, что нельзя поддаваться страху и угрозам террористов, что они готовы отстаивать свои свободы и свой образ жизни. Тот же настрой преобладал и в записях в соцсетях.

Во-вторых, антимиграционные лозунги в их радикальном варианте просто нереалистичны, неисполнимы. Контроль на границах не только по периметру, но и внутри шенгенской зоны, конечно, можно, а в отдельных случаях и нужно вводить. Теоретически возможно даже перестать пускать новых мигрантов, хотя для этого потребовалось бы отказаться от фундаментальных положений международного гуманитарного законодательства, что неизбежно привело бы к острым социально-политическим столкновениям. Но невозможно депортировать пару миллионов новых мигрантов, которые оказались в странах ЕС в последние годы. И тем более те миллионы мусульман, которые являются потомками иммигрантов из Азии и Африки, прибывавших в Европу еще с 60-70-х годов прошлого века, имеют гражданство государств Евросоюза и соответственно такие же политические права, как и коренные европейцы.

Здесь стоит отметить один неприятный, но неопровержимый факт: большинство выявленных исламских радикалов в Европе, совершивших теракты или подозреваемых в связях с террористами, являются европейскими гражданами. И арестованный в Брюсселе Салах Абдеслам, и уже известные члены его ячейки, хотя и посещали территории, контролируемые ИГИЛ, передвигались по Европе отнюдь не под видом беженцев, они были рождены в Бельгии и имеют ее гражданство. Более того, есть основания сомневаться, что эти террористы являются глубоко идейными джихадистами. Стало известно, что братья Бакрауи, один из которых осуществил взрыв в аэропорту, а второй – в метро, несколько лет назад были осуждены брюссельским судом по чистому криминалу – вооруженному грабежу и угону автомобиля. Видимо, девиантное сознание бандита, отрицающее нормы окружающего общества, легко срослось с девиантной идеологией ИГИЛ, отрицающей нормы «неверного» западного мира.

Этот частный случай вновь остро поднимает проблему маргинализации арабской молодежи в старой Европе, как правило, проживающей в гетто, безработной и часто попадающей в сети преступного бизнеса, а затем становящейся добычей вербовщиков ИГИЛ. Обособленность мусульманской диаспоры характерна для большинства европейских стран. Но она особенно выражена в Бельгии, возможно, из-за того, что само коренное население четко разделено на фламандцев и валлонов, и пришельцам из Северной Африки и Ближнего Востока, даже живущим здесь давно, интегрироваться в общество сложнее, чем, скажем, в Германии. По оценкам спецслужб, в ряды ИГИЛ вступили порядка 500-600 граждан Бельгии – пропорционально численности населения, процент таких исламистов оказывается самым высоким среди государств Евросоюза. Исламистские ячейки были обнаружены во многих бельгийских городах, но самые активные находились в Брюсселе, особенно в районе Моленбек, где очень высока доля выходцев из Марокко. В Моленбеке жил Салах Абдеслам и еще несколько террористов, участвовавших в атаках на Париж и сейчас на Брюссель.

Судя по всему, Европе придется начать публичное обсуждение этих проблем, которые раньше не принято было обсуждать из соображений политкорректности. Придется искать пути более плотного взаимодействия между местными сообществами, организации постоянной профилактической работы полиции в мусульманских сообществах, в том числе за счет рекрутирования местных кадров.

Вместе с тем, понятно, что реализация подобных изменений в подходах потребует не одного года, а практические меры, снижающие угрозу террористических атак, необходимо предпринимать уже сейчас. Совершенно очевидно, что ИГИЛ попытается организовать новые террористические атаки в Европе. Более того, некоторые западные эксперты приходят к выводу, что по мере того, как «Исламское государство» будет терпеть новые неудачи в Сирии и Ираке и терять подконтрольные территории, оно будет переносить центр тяжести своей активности на насильственные акты в других регионах через уже созданные ячейки, беря на вооружение тактику «Аль-Каиды». По некоторым данным, в своих тренировочных лагерях ИГИЛ уже подготовил около 400 боевиков для совершения терактов в Европе.

Соответственно перед национальными правительствами в Европе и институтами ЕС остро встает вопрос о выработке и принятии срочных решений, которые позволили бы снизить риски новых терактов. Некоторые вещи достаточно очевидны. Например, несмотря на официально повышенный после терактов в Париже уровень террористической опасности в Бельгии в аэропортах и на вокзалах отсутствовала проверка людей и багажа при входе в здания. Теперь, по данным Die Welt, Еврокомиссия может предложить ввести контроль на входе в аэропорты.

Но понятно, что более эффективный путь предотвращения подобных, заранее планируемых атак – это работа разведслужб и служб безопасности, обмен разведывательной и агентурной информацией. Европейские эксперты и политики признают, что Бельгии, да и в Европе в целом, в течение многих лет вопросам безопасности и террористических угроз не уделялось достаточного внимания. Спецслужбы Бельгии насчитывают чуть более тысячи сотрудников, и их ресурсы явно не отвечают потребностям борьбы с современными джихадистами. На уровне Евросоюза отсутствовало тесное сотрудничество между спецслужбами разных стран-членов, поскольку их работа относилась к компетенции национальных правительств.

Надо думать, теперь будут предприняты усилия, с одной стороны, по увеличению ресурсов контртеррористических подразделений полиции и спецслужб на национальном уровне, с другой – по налаживанию плотного практического взаимодействия между силами безопасности на уровне ЕС. Речь идет о постоянном обмене оперативной информацией и эффективных механизмах координации действий. Более противоречивый характер носит дискуссия о легализации доступа спецслужб к личным данным, о расширении их полномочий в области прослушки и слежки. В отличие от России и США, в Европе с ее традиционным вниманием к защите личных свобод подобные предложения встречают серьезное политическое и общественное сопротивление. Впрочем, в случае неблагоприятного развития событий в сфере безопасности граждан отношение к этой теме может поменяться и на старом континенте.

В любом случае, ясно, что проблема исламистского терроризма для Европы становится проблемой, с которой придется жить долго. Боевикам ИГИЛ очень бы хотелось не просто запугать европейцев, но восстановить коренных жителей против мусульманских пришельцев и, соответственно, наоборот, вызвать ожесточенное этно-конфессиональное противостояние и таким образом добиться постоянной социально-политической дестабилизации континента. Однако пока Европа в общем и целом демонстрирует иммунитет к такому развитию событий. Надолго ли хватит этого иммунитета – время покажет.

Александр Ивахник – руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати