02.06.2016 | Марина Войтенко

Источники роста - поиск объявлен

Хитом минувшей недели, несомненно, стало заседание президиума Экономического совета при Президенте РФ, посвящённое источникам роста российской экономики в перспективе до 2025 года. Градус ожиданий оказался высок как никогда, хотя наблюдатели прекрасно понимали, что это будет лишь «мозговой штурм», и никаких судьбоносных решений не принесет. Тем не менее, сам по себе факт сбора Совета (впервые за два года), его повестку и акценты обсуждений нельзя оценить иначе как знаковое событие, особенно учитывая, на каком неодномерном экономическом фоне оно проходило.

Опубликованные 23 мая экономические итоги апреля, по версии Росстата, вновь оказались неоднозначными. Среди позитивных трендов помимо роста на 0,5% промвыпуска (в годовом выражении), торможение спада торговой розницы до 4,8% после 5,8% в марте (в целом в январе-апреле сокращение в сравнении с прошлым годом на 5,2%) и, что важно, замедление снижения инвестиций. Как известно, данные по их динамике официальная статистика теперь предоставляет раз в квартал, первый результат-2016 за январь-март составил минус 4,8% (в целом за 2015 год – 8,4%).

Основание для победных реляций, тем не менее, отсутствует. Прибыль предприятий (основной источник вложений в основной капитал) в первом квартале год к году потеряла 3,2%. Не поддерживает пока даже гипотетическое оживление инвестактивности и динамика строительных работ. Ввод жилья в марте-апреле (в годовом выражении) просел на 14,3%, в том числе в апреле – на 6,7%. В целом же по году, по оценке рейтингового агентства стройкомплекса (РАСК), основные показатели деятельности застройщиков (с учетом «капиталки»») могут сбросить 25-30%. Просроченная задолженность у строителей выросла за квартал почти на 20%, при этом рынок из-за банкротств покинули 665 компаний.

Очевидный негатив апреля – сильнейшее с мая-2015 падение реальных располагаемых доходов населения – сейчас на 7,1%, тогда – на 7,7%. Номинальная зарплата в середине весны (год к году) выросла на 7,4%, реальная, напротив, сжалась на 1,7%. Безработица, правда, уменьшилась на 1 п.п. против марта – до 5,9%.

Общим следствием наблюдаемых противоречивых тенденций стал спад ВВП в апреле на 0,7% (по оценке МЭР). В январе-марте его глубина измерялась 1,2%. Такая траектория позволила главе Минэкономразвития Алексею Улюкаеву предположить: «где-то в конце второго квартала мы выйдем из зоны негативного развития и в целом по году рассчитываем, что будет примерно нулевое значение по динамике ВВП». Между тем, у аналитиков Fitch, скорректировавших 26 мая прогноз по РФ, ожидания более сдержанные – спад-2016 достигнет 0,7% (в марте предполагалось 1,5%) и сменится ростом на 1,3% в 2017 году и на 2% в 2018-ом.

Еще меньше оптимизма у российских экспертов. Апрельская оценка Сводного опережающего индекса Центра развития НИУ ВШЭ (-1,5%) показала, что он 19-й месяц подряд остается в отрицательной области. Причем его значение оказалось хуже мартовского (-1,3%). «В контексте текущих процессов, – делают выводы авторы расчетов, – это означает, что выход из рецессии вновь отодвигается». Очередной (майский) консенсус-прогноз на основе опроса, проведенного НИУ ВШЭ, предполагает, что спад-2016 составит 1,2%, возобновление роста до 1% откладывается на будущий год. Согласно усредненным ожиданиям последующих лет среднегодовой прирост в 2% достижим примерно к 2020 году с дальнейшей фактической стабилизацией на этом уровне.

Обострение кризисных явлений в российской экономике также как и уверенный восстановительный рост пока рассматриваются экспертами как равно маловероятные. Основная причина – неустойчивость наблюдаемых трендов, немалую роль в которой играет неопределенность экономической политики. Господдержка (за исключением принятого антикризисного плана, для полного финансирования которого все еще недостает около 116 млрд рублей) жестко ограничена бюджетным небалансом (4,7% ВВП за первые четыре месяца текущего года), что в свою очередь из-за эмиссии вследствие трат Резервного фонда сдерживает снижение ключевой ставки ЦБ РФ.

Напомним, что самые скромные прогнозы денежной массы (М 2) в 2016 году исходят из ее прироста к текущему объему на 1,8-2,0 трлн рублей, что по сути делает известные предложения Столыпинского клуба о так называемой «неинфляционной эмиссии» ежегодно на 1,5 трлн рублей как минимум «несвоевременными», о чем совершенно ясно высказался 26 мая уже и помощник Президента РФ Андрей Белоусов в интервью ТАСС.

В виде механизма снижения коррупционной емкости инвестпроектов, финансируемых за счет «неинфляционной эмиссии», Столыпинский клуб предлагает учреждение Специальных обществ проектного финансирования (СОПФ[1]). Однако их эффективность уже сейчас вызывает серьезные сомнения, поскольку к настоящему времени в Росси все еще не сложились стандарты независимой экспертной оценки эффективности проектов и контроля за их исполнением даже со стороны регуляторов.

О качестве же имеющихся в распоряжении таких инструментов наглядно свидетельствует признание премьера Дмитрия Медведева (на заседании правительства 26 мая) о том, что из всех действующих федеральных целевых программ (то есть, прямых госинвестиций) лишь половина более или менее отвечает удовлетворительным критериям эффективности. На заседании Совета Федерации 25 мая глава Счетной палаты Татьяна Голикова озвучила еще более конкретные цифры – по оценке СП, только три госпрограммы имеют эффективность ближе к средней, 17 – низкую. При этом 12 государственных программ аудиторы вообще не смогли оценить по той причине, что результаты по ним ниже статистической погрешности. Напомним, в 2015 году Счетная палата подсчитала общий объем нарушений по госпрограммам в 440 млрд рублей, наибольшее их число зафиксировано при исполнении именно инвестиционных программ (на втором месте – имущественные, на третьем – госзакупки).

В условиях такого дефицита институционально-регулятивных инструментов трудновыполнимы и программы опережающего инвестиционного роста, предлагаемые и Минэкономразвития, и Центром стратегических разработок. Справедливости ради, правда, стоит отметить, что правительство, тем не менее, начало двигаться по пути к настройке институциональной среды на стимулирование вложений в основной капитал.

Так, в ходе коллегии Минпромторга 27 мая его глава Денис Мантуров объявил о намерении ведомства сокращать объемы точечной денежной поддержки в ряде секторов промышленности в пользу универсальных регуляторных механизмов. Подобного рода решения по конкретным видам продукции в виде отказа от предоставления льгот отдельным предприятиям в пользу общерыночного регулирования (например, внедрение лицензирования гравия и щебня и обязательной сертификации цемента) уже показали свою эффективность. Только за счет этой меры за первые два месяца текущего года отгрузка щебня из Республики Карелия, по данным министерства, увеличилась на 9%.

В середине мая на Госсовете по вопросам развития строительного комплекса и совершенствования градостроительной деятельности в РФ обсуждалось введение в России так называемого ресурсного метода ценообразования в строительстве, соответствующий законопроект Госдума приняла в первом чтении на минувшей неделе. Документ создает правовую основу для формирования государственной информационной системы, включающей федеральный реестр сметных нормативов и результаты мониторинга стоимости строительных ресурсов, которые будут находиться в открытом доступе. По замыслу разработчиков проекта закона, отказ от индексно-базисного метода позволит в значительной степени ограничит возможности раздувания стоимости проектов. Предусматривается также и фиксирование нормы рентабельности строительных организаций.

Федеральная антимонопольная служба настаивает на изменении законодательства РФ и соответствующих региональных актов в отношении безвозвратных и льготных сельхозсубсидий. Проверки ФАС выявили в их распределении, как отметил глава ведомства Игорь Артемьев в интервью «Интерфакс», «высочайший коррупционный потенциал», когда бенефициаром оказывается «избранный монопольный круг или клан». Минэкономразвития готовит предложения по регулированию в сфере малого и среднего бизнеса на основе результатов исследования Аналитического центра при правительстве и Торгово-промышленной палаты, выявившего резкое падение конкуренции в силу текущего состояний регулятивной среды – на антиконкурентные действия властей указали 41% респондентов. В развитие калькулятора издержек (новый элемент института оценки регулирующего воздействия, который министерство внедряет с 2010 года) 27 мая на сайте regulation.gov.ru МЭР запустило «калькулятор стандартных издержек бизнеса», дающий возможность разработчикам законов просчитывать последствия введения новых нормативных актов в виде дополнительной нагрузки на бизнес и бюджеты.

Словом, движение в направлении перезагрузки институционально-регулятивной среды уже началось, но до ощутимого формирования ее новой модели еще не близко. Пока же налицо дефицит предпосылок для восстановительного инвестиционного роста, а надежда на стабилизацию нефтецен мало обоснована. Рынок по-прежнему остается высоковолатильным и реагирующим не столько на изменения баланса спроса и предложения, сколько на динамику курса доллара США, который вполне может уйти на восходящий тренд после повышения ставки ФРС США в один из летних месяцев. Среднегодовой Urals, скорее всего, не превысит $40 за баррель. При этом для удержания 3%-го дефицита бюджета нужно будет найти до конца года не менее 2 трлн рублей.

Показательно, что за последние три месяца мнение россиян о ситуации в экономике практически не изменилось. Согласно опросам «Фонда «Общественное мнение», 79% граждан считают, что в стране продолжается кризис. Примечательны и ощущения-2017: 15% ждут усиления рецессии, 16% – ослабления, 28% уверены, что «все останется примерно так, как есть», лишь 4% полагают, что кризис завершится[2].

На таком фоне старт 25 мая на заседании президиума экономического совета при Президенте РФ дискуссии об источниках роста на горизонте до 2025 года, уже возвративший «структурные реформы» в экономико-политический словарь, – это именно то событие, которое случилось в нужное время и том самом месте.

На поиск маршрутов в новую модель развития с прагматическими решениями структурных проблем, оснащенными механизмами реализации вносимых предложений, Владимир Путин отвел год-полтора. Понятно, что многие промежуточные результаты придется «с колес» учитывать в бюджетных проектировках-2017 и следующей трехлетки.

Предлагаемые рецепты порой диаметрально противоположны. Однако уже складываются и элементы консенсуса: снижение доли госсектора в ВВП с более чем 50% до 35%, развитие конкуренции, расширение доступа бизнеса к технологическим и финансовым ресурсам, стимулирование инвестиций в целях повышения производительности труда на 5,0-5,5% в год, наращивание экспорта продукции высокой степени переработки и прорыв на новые рынки (только за счет этого, уверены эксперты, можно получить ежегодный прирост ВВП на 1,5%), создание гибкого рынка труда и, как минимум, удвоение в ВВП доли малого предпринимательства.

Зампред экономического совета Алексей Кудрин считает, что, если начать реформы сегодня, то 4%-й рост возможен через 4-5 лет. Андрей Белоусов ждет того же за 2-3 года. Даже если истина окажется где-то посередине, это уже станет «экономическим чудом». Однако стоит постоянно помнить и о том, что темпы ВВП определяются содержанием экономической политики, формирующей доверие бизнеса. С ним, равно как и с качеством госуправления в целом, ситуация далеко не благостная. Ее исправление – тоже приоритет структурных реформ.

Сезон коллективного поиска источников нового роста открыт. Понятно и то, что заработать, когда будут найдены, они смогут только при новых правилах «большой экономической игры». В настоящее время одно только подавление конкуренции вкупе с избыточным госрегулированием «срезают», по экспертным оценкам, до 3,0-3,5% потенциального роста ВВП. И в этом, пожалуй, самое масштабное структурное ограничение будущего развития. По предложениям по его преодолению как раз и можно будет судить на деле о том, насколько плодотворным окажется очередной тур дискуссий о содержании экономической политики в России.

Марина Войтенко - экономический обозреватель 

[1] По сути одним из центральных элементов программы Столыпинского клуба «Экономика роста» является российский вариант «количественного смягчения», предусматривающий пятилетнее рефинансирование от ЦБ РФ на сумму 1,5 трлн рублей в год стандартным путем и/или покупкой облигаций СОПФ. Примечательно, что в утвержденных на минувшей неделе Советом директоров Банка России «Основных направлениях развития финансового рынка на 2016-18 гг» уже предусмотрены механизмы выкупа активов на рынке, но цель их применения – поддержание котировок ценных бумаг и других инструментов, в первую очередь – облигаций федерального займа. В документе прямо указывается: «когда механизмы рыночного ценообразования дают сбой, Банком России в целях ограничения избыточной волатильности на отдельных сегментах финансового рынка и поддержания финансовой стабильности будет использоваться механизм вмешательства в рыночное ценообразование, не требующий принудительной остановки торгов».

То есть, представленная регулятором концепция механизма возможного выкупа активов вполне укладывается в его установленные действующим законодательством компетенции. Идеологи же программы Столыпинского клуба предлагают изменить мандат Центробанка, по сути вменив ему еще и ответственность за экономический рост (сейчас является прерогативой правительства).

[2] О том, что россияне стали более пессимистичны в оценках нынешнего курса страны и начали более критично оценивать экономическую ситуацию, свидетельствуют и опубликованные 27 мая результаты очередного опроса ВЦИОМ. Сейчас его одобряют 37% респондентов, в конце весны-2015 таких было 49%. Число недовольных выросло с 12 до 21%, 39% отчасти согласны и с тем, и с другим мнением. Если в прошлом году улучшения качества жизни ожидали более трети (35%) респондентов, то теперь подобные ожидания разделяют лишь 27% участников опроса.

Версия для печати