03.06.2016 | Сергей Маркедонов

Немецкий взгляд на геноцид: ценности и прагматика

«Германия – мощная страна, и голос Бундестага слышен во всем мире. И именно по этой причине Германия несет особую ответственность. И не имеет права в моральных вопросах, таких, к примеру, как защита ценностей, идти на уступки». Так 1 июня в интервью немецкому изданию «Bild» президент Армении Серж Саргсян выразил надежду на то, что депутаты нижней палаты парламента примут резолюцию, в которой трагедия армян в Османской империи в 1915 году была бы признана геноцидом.

Германские парламентарии не обманули ожиданий армянского лидера. 2 июня после примерно полуторочасового обсуждения Бундестаг практически единогласно («против» был только один депутат) принял проект документа под названием «Память о геноциде армян и других христианских меньшинств в Османской империи 101 год назад».

Реакция на это решение с турецкой стороны была легко прогнозируемой. Незадолго до голосования Бинали Йылдырым, новый премьер-министр Турции, сменивший на этом посту Ахмета Давутоглу, заявил о том, что решение депутатов Бундестага станет своеобразным тестом для отношений между Анкарой и Берлином. После того, как немецкие парламентарии одобрили проект резолюции, в котором появилось слово «геноцид», вице-премьер и пресс-секретарь турецкого правительства Нуман Куртулмуш назвал данный шаг «исторической ошибкой». По его словам, обсуждать события столетней давности - дело историков, а не депутатов. «Листать страницы прошлого и выставлять напоказ грязные счета старых времен не входит в обязанности парламентов», - резюмировал он. Вскоре после этого посол Турецкой республики в Берлине был отозван на родину «для проведения консультаций».

Впрочем, непризнание трагических событий начала ХХ века в Османской империи геноцидом (и по отношению к армянам, и по отношению к малоазийским грекам) является последовательной позицией официальной Анкары. Только в прошлом году турецкие власти отзывали своих дипломатических представителей из Вены и Ватикана. После того, как президент РФ Владимир Путин посетил Ереван, где принял участие в траурной церемонии, приуроченной к столетию трагедии армян в Османской империи, Реджеп Тайип Эрдоган выступил с гневной отповедью. Он напомнил российскому коллеге и про Крым, и про покорение Кавказа со Средней Азией, и про советскую политику в странах Восточной Европы.

Между тем, этот жесткий подход был обозначен задолго до прихода к власти правящей «умеренно-исламистской» «Партии справедливости и развития» (ПСР) и ее лидера. Истоки данной позиции стоит искать во взглядах отцов-основателей нынешней Турецкой республики. В этом плане весьма красноречивой представляется оценка известного историка Халила Берктая: «Турция сегодня может сказать одну очень простую вещь: республика была основана в 1923 году. Эти события произошли в 1915 году. Армия Турецкой республики и ее государственные институты не причастны к этим событиям. Турецкая республика — это новое государство. С правовой точки зрения, она не является преемницей ни османского правительства, ни правительства партии «Единение и прогресс» (известная, как «младотурки» - С.М.)».

Однако, как бы критично мы ни относились к действиям Эрдогана и его соратников по широчайшему спектру вопросов, не стоит забывать, что в отличие от предшественников действующий президент Турции и его соратники говорили о событиях 1915 года не только, как о «братоубийственной гражданской войне» и «эксцессах депортации» (доминирующий турецкий нарратив). Они также выражали свои соболезнования армянскому народу. Так в апреле 2014 года Эрдоган публично заявлял: «Мы желаем, чтобы души армян, погибших в событиях начала ХХ века, покоились с миром, а их внукам передаем свои соболезнования». Через год Ахмет Давутоглу (тогдашний премьер, а до поста главы правительства - министр иностранных дел) фактически воспроизвел слова своего шефа: «Мы снова со всем уважением вспоминаем об оттоманских армянах, погибших во время депортации 1915 года, и разделяем боль с их детьми и внуками». И этот в год столетнего юбилея трагических событий 1915 года! При этом стоит иметь в виду, что соболезнование и сочувствие (пусть и на высшем государственном уровне) – это не то же самое, что признание геноцида (понятие «депортация» и тем паче «братоубийственная война» вряд ли может рассматриваться, как его синонимы).

Но даже если мы гипотетически предположим уход ПСР и Эрдогана с турецкого властного Олимпа, то вряд ли концепция отрицания геноцида претерпит существенные изменения. Как минимум, принципиальных подвижек придется долго ждать. И дело здесь не только в нежелании подводить черту под прошлым, рефлексировать по поводу собственных ошибок (хотя все эти мотивы присутствуют в турецком истеблишменте и интеллектуальной элите). Политический класс Турции не желает принимать «внешнее исправление», которое было бы проведено под давлением других государств, будь то США, Германия, Франция или Россия. Между тем, не только со странами ЕС или Россией, но и с главным стратегическим союзником по НАТО Вашингтоном у Анкары есть серьезные разночтения по поводу интерпретации геноцида.

Оговоримся сразу. И нынешняя резолюция Бундестага, и прошлогоднее решение австрийских парламентариев, и документ, принятый Госдумой РФ в 1995 году, и традиционные обращения американских президентов к армянскому народу в день 24 апреля не являются академическими штудиями. И цель всех этих действий - не введение в оборот новых исторических источников, проведение историографического спора или критика неких устаревших научных концепций. «Признание геноцида обычно политически мотивировано», - справедливо констатирует известный российский востоковед Алексей Малашенко. Впрочем, принимая за основу данный тезис, не следует излишне его упрощать и полагать, что политическая мотивация непременно означает торжество «реальной политики» со всеми вытекающими из этого последствиями.

И в случае с июньской резолюцией Бундестага можно увидеть, как минимум, две мотивации. С одной стороны, прав германский политолог Александр Рар, который говорит о том, что депутаты - его соотечественники, своеобразно «отомстили» Эрдогану, продемонстрировав тем самым неготовность поддаваться на турецкий шантаж по миграционному вопросу, весьма актуальному и для Германии, и для Евросоюза в целом. К этому тезису можно было бы добавить, что Берлин (как самый сильный игрок в Евросоюзе) отправляет Анкаре своеобразный сигнал о том, что не готов видеть Турцию в ближайшее время среди членов ЕС. Как минимум, без серьезной «работы над ошибками». В этом плане совсем не случайно упоминание в тексте резолюции наряду с армянами «других христианских меньшинств». Кто бы сегодня ни говорил о галопирующей секуляризации Европы, а принятие в Евросоюз страны с населением в 78 миллионов, в которой 96, 1 % граждан - приверженцы ислама, рассматривается многими, как весьма рискованный шаг.

Но с другой стороны в немецком контексте нельзя забывать и о ценностных мотивах, в особенности в контексте таких тем, как ответственность Германии за жертвы Второй мировой войны и покаяние. Нравится это кому-то или кажется наивным и наигранным. К слову сказать, в ходе прошлогодней дискуссии на армяно-турецкую тему в стенах Бундестага его спикер Норберт Ламмерт (представитель ХДС) заявил: «Германия имеет свою долю вины в событиях тех лет». В июне 2016 года схожую оценку давал сопредседатель партии «зеленых» Джем Оздемир: «Кайзеровская Германия была “товарищем Османской империи по оружию», германские военные советники тогда были там и воевали плечом к плечу с османами».

Бундестаг не в первый раз обращается к проблематике отношений турок и армян. В июне 2005 года нижняя палата парламента ФРГ приняла специальную резолюцию, посвященную улучшению отношений между Турцией и Арменией, которая начиналась со слов о необходимости увековечения памяти «жертв насилия, убийств и изгнания армянского народа в период до и во время Первой мировой войны». Но тогда депутаты при принятии документа не использовали понятие «геноцид» в качестве своей официальной оценки событий начала ХХ столетия. В 2005 году они лишь сослались на мнение историков и парламентариев других стран.

В апреле 2015 года в Бундестаге прошло специальное обсуждение, приуроченное к столетию трагических событий в Османской империи. В своей вступительной речи к дискуссии Норберт Ламмерт уже квалифицировал депортации и убийства армянского населения, как геноцид. Тогда спикер Бундестага констатировал: «Действующая турецкая власть не ответственна за то, что случилось более ста лет назад, но она ответственна за то, что происходит сегодня». И общим пафосом оценки этой ответственности (в прошлом и в нынешнем году) была констатация нежелания Анкары провести расчеты с прошлым, которые, по мнению многих немецких политиков, мешают выстраивать современную политику по отношению к тем же курдам или на кипрском направлении в соответствии с подходами, принятыми в ЕС.

При этом не стоит думать, будто бы решение Бундестага принесет некие кардинальные изменения в кавказскую повестку дня. Было бы наивным предполагать, что нежелание видеть в ЕС Турцию Эрдогана (да и Турецкую республику вообще) заставит Берлин занять какую-то особую позицию в отношении нагорно-карабахского конфликта (то есть встать на сторону Еревана) или, например, поддержать действия РФ в Закавказье или на Ближнем Востоке. Об этом недвусмысленно пишет Ричард Херцингер, обозреватель влиятельного издания «Die Welt», опасающийся отождествления позиций своих соотечественников-парламентариев с пропутинскими симпатиями. Не стоить забывать, что помимо нижней палаты в парламенте ФРГ есть традиционно более консервативная верхняя – Бундесрат (палата земель) и федеральное правительство, также не заинтересованное ни в эрозии и распаде НАТО, ни в радикальном разрыве с Анкарой, ни в провоцировании недовольства среди собственных граждан турецкого происхождения. Между тем, последний вывод не столь прямолинеен. Стоит заметить, что среди инициаторов принятия резолюции 2 июня был упомянутый выше Джем Оздемир, германский политик, сын турецких иммигрантов черкесского происхождения.

Как бы то ни было, а резолюция Бундестага не является жесткой директивой и «руководством к действию». И мы знаем немало случаев, когда заявления и инициативы парламентариев или участников президентских кампаний проходили впоследствии через бюрократическое сито. В этом контексте стоит вспомнить хотя бы электоральные призывы Барака Обамы, обещавшего признание геноцида армян и «восстановление исторической справедливости». К началу 2017 года вторая легислатура 44-го президента США завершится. Однако не надо быть Кассандрой, чтобы предположить, что это обещание не будет исполнено. Скорее всего, и июньская резолюция германского Бундестага не станет революционным прорывом. Тем не менее, само ее принятие показывает, что спор между прагматической и ценностной линией при формировании внешней политики сохраняет свою актуальность, особенно в контексте политики ЕС, включая и закавказское направление. Можно по-разному к этому относиться, однако понимать данные реалии и уметь с ними работать крайне важно.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ

Версия для печати