08.06.2016 | Александр Ивахник

Неожиданная благосклонность: почему Павленского выпускают?

Скандальный художник-акционист Петр Павленский после семи месяцев пребывания в СИЗО 8 июня обрел свободу. В понедельник на последнем перед оглашением приговора заседании Мещанского суда Москвы по громкому делу о поджоге двери здания ФСБ прокурор неожиданно попросил судью назначить Павленскому наказание в виде штрафа в 1,5 млн. рублей. А ведь мог бы попросить и «трёшечку». Судья оказалась еще милостивее и снизила сумму штрафа до 500 тыс. рублей.

Петр Павленский облил бензином и поджег одну из дверей главного здания ФСБ на Лубянке в ночь на 9 ноября 2015 года. После совершения своей акции он спокойно стоял на месте с канистрой в руках и через полминуты был задержан сотрудниками ФСБ. Художник-акционист заявил, что провел акцию «Угроза» в знак солидарности с украинским режиссером Олегом Сенцовым, которого российский суд по явно надуманному делу «крымских террористов» приговорил к 20 годам лишения свободы. «Горящая дверь Лубянки – это перчатка, которую бросает общество в лицо террористической угрозе», – объяснил он в своем видеоблоге, имея в виду, что эта угроза исходит как раз от ФСБ.

Первоначально следственные органы выдвинули Петру Павленскому обвинение в вандализме по мотивам политической и идеологической ненависти, но затем статья была переквалифицирована на «уничтожение или повреждение объектов культурного наследия или культурных ценностей». Обоснование переквалификации статьи было весьма своеобразным, на грани черного юмора. Прокуратура потребовала признать художника-акциониста виновным по этой статье, так как подожженная им дверь здания ФСБ имеет культурную ценность, поскольку «за ней в 1930-е годы содержались выдающиеся деятели науки и культуры».

Вообще-то ст. 243 УК РФ («Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия») предусматривает наказание до трех лет лишения свободы. Однако в ходе прений сторон 6 мая представитель обвинения предложил учесть наличие у Павленского двух малолетних детей, а также положительные характеристики на него, и назначить наказание в виде штрафа в размере 2 млн. рублей, но с учетом времени предварительного заключения снизить сумму штрафа до 1,5 млн. рублей. Кроме того, ФСБ как потерпевшая сторона в рамках гражданского иска требует возмещения материального ущерба в 481 тыс. рублей: в такую сумму эксперт оценил стоимость восстановления двери. Любопытно, что представитель ФСБ отказался участвовать в судебных прениях и лишь попросил удовлетворить иск о компенсации ущерба имуществу.

Адвокаты Петра Павленского в ходе прений не согласились с доводом о том, что обожженная дверь имеет историческую ценность. Они пояснили, что дверь была сделана в 2008 году, и раз это новодел, то, следовательно, он не является предметом культурного наследия. Сторона защиты заявила, что считает вину Павленского недоказанной. «Имел место исключительно художественный умысел и художественный мотив. Мотивы и умысел художника кроются в области искусства», – убеждал суд адвокат Дмитрий Динзе.

Адвокаты представили суду письмо в поддержку Павленского, подписанное 120 деятелями искусства. В документе коллеги художника назвали его акцию «Угроза» «жестом современного искусства». Они отметили в акции «гуманистический сильный художественный образ», а в горящих дверях здания ФСБ увидели «символ адских врат, за которыми творятся беззакония».

Сам Петр Павленский, который явно использовал суд как сцену для очередного перфоманса, с самого начала потребовал переквалифицировать дело на статью «терроризм», обещав в противном случае принять «регламент молчания». На судебном заседании 6 мая он выдвинул свое требование в очередной раз, а в прениях не участвовал и от последнего слова отказался.

8 июня судья Елена Гудошникова огласила приговор по делу Павленского. Она снизила сумму штрафа, на которой настаивало гособвинение, в три раза – до 500 тыс. рублей, объяснив это решение нахождением обвиняемого под арестом и наличием у него малолетних детей. Гражданский иск пострадавшей стороны – войсковой части ФСБ – на сумму 481 тыс. рублей удовлетворен в полном размере. После зачтения приговора подсудимый был освобожден в зале суда.

Чем можно объяснить неожиданную мягкость стороны обвинения, представителей ФСБ и, наконец, суда? Видимо, тем, что власть, конечно, воспринимает художника-акциониста Петра Павленского как занозу, но вот что делать с этой занозой – не очень понятно. Проще всего было бы объяснить действия акциониста психическим расстройством. Однако судебно-психиатрическая экспертиза в Центре им. Сербского, проведенная в марте этого года, признала художника вменяемым. Вопрос о том, относятся ли акции Павленского к сфере современного искусства, являются ли они подлинно художественными высказываниями – это предмет споров среди его коллег и искусствоведов. Власти этот вопрос глубоко безразличен. Зато ей не безразлично то, что его акции символизируют протест против современного российского государства и благодаря своей яркой форме привлекают широкое внимание.

При этом обычные жители России уж точно не воспринимают действия Павленского как факт современного искусства. Но они и не воспринимают его как опасного человека, несущего угрозу государству и обществу. Вызывающий характер акций художника, как правило, связанный с самоистязанием, его обескураживающее бесстрашие скорее формирует в массовом сознании образ непонятного чудака, юродивого. В российской традиции отношение к юродивым было сочувственным, а со стороны власти – терпимым. Жесткие санкции в отношении Павленского едва ли встретили бы понимание и одобрение среди простых граждан, но привлекли бы к его фигуре дополнительное внимание. Понятное дело, что и международная реакция была бы неблагоприятной. Поэтому, похоже, принято решение жизнь неугомонному художнику-акционисту значительно усложнить, навесив на него тяжелое финансовое бремя в виде штрафа и компенсации ущерба, но за решеткой его не оставлять.

Александр Ивахник - руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати