25.07.2016 | Сергей Маркедонов

Власть и оппозиция в Абхазии: конкуренция продолжается

На 10 июля в Абхазии был запланирован референдум по вопросу о доверии президенту. Если бы большинство высказалось за досрочные выборы, то в республике стартовала бы внеочередная избирательная кампания. В случае же поддержки действующего руководителя он продолжил бы исполнять свои полномочия, фактически получив дополнительную легитимность.

Однако ни один из описанных выше вариантов не сработал. Референдум не состоялся. Из-за рекордно низкой явки (она, по данным ЦИК республики, составила всего лишь 1,23 % от всего числа голосующих избирателей) народное волеизъявление провалилось. Между тем, среди наиболее активных и ответственных избирателей, которые пришли на участки, голоса разделились почти что поровну. 750 человек поддержали идею досрочных выборов, а 761 – высказались против нее. Эта цифра также представляет определенный интерес как социологическая «выборка», пусть и недостаточно репрезентативная.

Президент Абхазии Рауль Хаджимба, комментируя итоги референдума, заявил, что волеизъявление «не состоялось по всем параметрам». По словам же главы абхазского Центризбиркома Батала Табагуа, тот же самый вопрос может еще раз быть вынесен на всенародное обсуждение, но только через два года и при соблюдении всех необходимых процедурных моментов, прежде всего, достаточного количества подписей. Действующий глава республики был избран на внеочередных президентских выборах в августе 2014 года и его легислатура, согласно Основному закону Абхазии, завершится лишь в 2019 году. Таким образом, если оппозиция вдруг решилась бы инициировать повторную кампанию о референдуме, то с формально-правовой точки зрения он мог бы состояться в 2018 году, то есть за год до ухода Рауля Хаджимбы.

Но оппоненты абхазского лидера решили не откладывать дело в долгий ящик и продолжить давление на власть «здесь и сейчас». Через десять дней после провалившегося референдума, 20 июля 2016 года, участники расширенного заседания Политсовета оппозиционной партии «Амцахара» («Родовые огни») распространили заявление, в котором заявили о необходимости проведения общенародного схода осенью. В этом сторонники партии видят возможность преодолеть внутриполитический кризис в республике. Практически сразу же после этого решения оппозиционеры начали подготовительную работу по реализации поставленной задачи.

Напомню, что сегодняшние противоречия между властью и оппозицией уходят корнями к событиям 2014 года. Тогда недовольство предыдущим (третьим по счету) президентом Абхазии Александром Анквабом переросло в итоге в массовые выступления против него. Все это закончилось его отставкой с президентского поста и проведением досрочных выборов. Они состоялись в августе того же года. Тогда во главе массовых акций стоял Форум народного единства и его лидер Рауль Хаджимба, который и одержал победу, превратившись в течение нескольких месяцев из жесткого оппозиционера в президента.

Но тогдашние протесты не были делом подавляющего большинства жителей Абхазии. Многие были недовольны сменой власти в результате действий «улицы» и досрочных выборов. Сам Хаджимба одержал победу, получив лишь 50,57% голосов избирателей (его основной конкурент, соратник отставленного Анкваба Аслан Бжания набрал чуть менее 36%). Смена власти при такой сильной общественной поляризации практически автоматом означала непростые отношения между новой властью (вчерашней оппозицией) и новой оппозицией (вчерашней властью). Попыткой разрубить этот «гордиев узел» стал референдум, задуманный оппонентами Рауля Хаджимбы. Однако за несколько дней до голосования оппозиция, которая, казалось бы, мечтала о народном волеизъявлении, призвала своих соратников к бойкоту. В итоге крайности сошлись. Власть была не слишком заинтересована в самой этой кампании и не скрывала удовлетворения от ее провала «по всем параметрам», тогда как оппозиция бойкотом объективно помогла своим конкурентам.

Но признавать поражение и ждать еще два года оппозиционеры не хотят, они имеют немало претензий к власти. Во многом та же самая критика адресовалась им, когда в президентском кресле находился Александр Анкваб. Обращение к сходу как к высшей авторитетной инстанции не кажется чем-то неожиданным в абхазском контексте. После того, как в рамках институциональной политики выйти из политического кризиса не получилось, решено воззвать к традиции. Тем паче, что сходы для Абхазии – важнейшая часть истории и культуры. Они смогли сохраниться и в имперский период (несмотря на сложные и неоднозначные отношения абхазов и официального Санкт-Петербурга), и в период существования СССР. Сходы имели место даже в сталинский период (наиболее яркий пример – Дурипшский сход февраля 1931 года). По словам этнолога, исследователя традиционного абхазского сельского общества Рицы Зельницкой, сходы были одной из форм сопротивления коллективизации, а в последующие годы ставили вопросы о целесообразности нахождения под юрисдикцией Грузинской ССР. Весьма показательным было то, что даже коммунисты и комсомольцы, приходя на сход, были обязаны сдать свои членские билеты, демонстрируя тем самым свое подчинение традиции.

На многотысячном сходе 18 марта 1989 года в селе Лыхны Гудаутского района, в историческом центре Бзыбской Абхазии (с 1808 по 1864 гг. – официальная резиденция абхазского владетельного князя) было принято обращение к генсеку ЦК КПСС Михаилу Горбачеву. Тогда выдвигались требования придать Абхазии статус союзной республики и ввести на ее территории «особый порядок управления» по примеру Нагорного Карабаха, то есть решать все вопросы напрямую из Москвы, минуя Тбилиси. Это событие рассматривается в современной Абхазии как некое «осевое время», как старт в переходе от автономии в составе советской Грузии к самоопределению. Замечу также, что тогда среди участников схода были и коммунистические аппаратчики, и те, кто подвергался взысканиям по партийной линии за «буржуазный национализм», и просто беспартийные.

Таким образом, слово «сход» в Абхазии имеет особое звучание. Другой вопрос, сможет ли оппозиция предложить для него действительно содержательную повестку. По словам лидера «Амцахары» Алхаса Квициния, курортный сезон – не лучшее время для политики, поэтому следует перенести важное обсуждение внутриполитических проблем на осень, чтобы «дать нашим гражданам заработать и нашим гостям хорошо отдохнуть». Однако уже сейчас, не дожидаясь окончания лета, стоит обратить внимание на перечень тех претензий, которые выдвигает сегодняшняя оппозиция. Среди них вопрос о паспортизации населения восточных регионов республики (прежде всего, в Гальском районе). Эта территория играет в жизни Абхазии особую роль, поскольку большинство населения там - этнические грузины (в республике предпочитают говорить о них, как о мегрелах). Не менее важной претензией называется бессистемная экономическая политика и неисполнение двустороннего российско-абхазского договора о союзничестве и стратегическом партнерстве (был подписан 24 ноября 2014 года).

Между тем, если приглядеться к этому списку, то в нем легко разглядеть «старые добрые темы», которые уже не первый год дискутируются и становятся предметом для критики тех политиков, что находятся у власти. По словам известного абхазского журналиста Виталия Шария, «Гальский район (в старых границах), точнее незаконная паспортизация в нем граждан Грузии, был одной из главных тем, сформировавших неприятие бывшей оппозицией политики Александра Анкваба». Теперь пришел черед новой власти принимать критические выпады в свой адрес. И данная проблема имеет несколько измерений. Это и вопрос об интеграции грузинского населения, и проблемы предотвращения полиюридизма (когда местное население не отказывается от гражданства Грузии, но может участвовать и в абхазских избирательных кампаниях).

Если же говорить о российском факторе, то большой проблемой для Абхазии, точнее сказать – ее главной коллизией является социально-экономическая зависимость от России и стремление (в отличие от Южной Осетии) к реализации самостоятельного национально-государственного проекта. Оба обозначенных выше вопроса носят системный характер. Они существовали и в период президентства Сергея Багапша, и во времена Александра Анкваба, и Рауля Хаджимбы. Думается, смени завтра действующего президента Аслан Бжания, он также встанет перед этими же вызовами. И их решение, скорее всего, могло бы стать более эффективным на основе солидарной ответственности, ибо от смены фамилий на табличках кабинетов и партийных «лейблов» системные улучшения не представляются возможными. Таким образом, и власти, и оппозиции следует искать возможности для компромисса. В противном случае старые проблемы будут воспроизведены на новом витке.

Сергей Маркедонов – доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ

Версия для печати