06.09.2016 | Александр Ивахник

Южно-Курильская интрига

В пятницу, 2 сентября, «на полях» Восточного экономического форума во Владивостоке президент Владимир Путин провел вторые за год переговоры с премьер-министром Японии Синдзо Абэ. Накануне этих переговоров Путин в интервью агентству Bloomberg задал интригу по самому ключевому и болезненному вопросу российско-японских отношений – о судьбе Южных Курил, заявив о возможности нахождения компромиссов в этом территориальном споре.

Как известно, между Россией и Японией до сих пор не подписан мирный договор по итогам Второй мировой войны. Его подписание упирается в неурегулированность, с японской точки зрения, статуса четырех Южно-Курильских островов: Итурупа, Кунашира, Шикотана и гряды небольших островков Хабомаи. Эти острова по Симодскому договору 1855 года (первому дипломатическому соглашению между Россией и Японией) объявлялись владениями Японии. После вступления Советского Союза в войну с милитаристской Японией в августе 1945 года и ее разгрома Южные Курилы по факту отошли к СССР, но их принадлежность не была зафиксирована в международных документах, и в Японии их по-прежнему называли «северными территориями».

В 1956 году между СССР и Японией была подписана совместная Декларация о прекращении состояния войны, восстановлении добрососедства и дипломатических отношений. В ст. 9 Декларации было зафиксировано, что СССР, «идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства», соглашается на передачу Японии островов Шикотан и Хабомаи (которые составляют около 7% от общей площади Южных Курил), но только после заключения мирного договора. Вскоре, однако, японские власти под давлением США отказались от этого компромисса и продолжили настаивать на возвращении всех четырех островов. В постсоветский период представители российского руководства время от времени заявляли о признании Декларации 1956 года, но чаще МИД РФ утверждал, что суверенитет России над Южно-Курильскими островами не подлежит сомнению и обсуждению, а сам факт наличия территориального спора с Японией отрицался.

Сейчас подходы и Японии, и России к проблеме заключения мирного договора и урегулирования территориальных вопросов очевидным образом изменились. Немалую роль в этом сыграл личностный фактор – приход на пост премьер-министра Японии в декабре 2012 года опытного и авторитетного политика Синдзо Абэ. Наряду с новым курсом экономической политики («абэномикой»), призванным вывести страну из порочного круга стагнации и дефляции, и линией на создание полноценных вооруженных сил перед лицом военно-политических притязаний Китая в Восточной Азии, Синдзо Абэ выступил за укрепление отношений Японии с Россией и решение на этой основе проблемы «северных территорий».

В условиях острой политической конфронтации Запада и России на волне крымских и донбасских событий поведение японского премьера резко выделялось на фоне отчуждения от России других лидеров стран «Большой семерки». Он продолжал встречаться с Владимиром Путиным и при каждом удобном случае подчеркивал важность взаимодействия с Россией. В мае 2016 года вопреки публичному недовольству Белого дома Абэ приехал в Сочи, где провел обстоятельные переговоры с Владимиром Путиным. Если прежде японские руководители ставили возвращение Южных Курил условием подписания мирного договора и наращивания экономического сотрудничества, то Абэ осознал бесперспективность такого подхода, лишь ужесточающего непреклонность позиции России по территориальной проблеме.

В Сочи японский премьер предложил российскому лидеру масштабное участие Японии в работе по развитию Дальнего Востока и представил план экономического сотрудничества в восьми областях: энергетика, промышленность, здравоохранение, сельское хозяйство, городская среда и кооперация предприятий малого бизнеса, высокие технологии и гуманитарные обмены. Известно, что на переговорах в Сочи обсуждалась и проблема Южно-Курильских островов. Хотя никаких подробностей оглашено не было, Синдзо Абэ позже сказал, что предложил Путину «новый подход» к решению проблемы и российский президент его поддержал. Видимо, новизна подхода состояла в том, чтобы встроить решение территориального вопроса в общий контекст развития дружественных и тесных двусторонних отношений.

Судя по всему, такой подход произвел благоприятное впечатление на российского лидера. И вот в интервью Bloomberg 1 сентября Путин не только признает наличие территориального спора, но и рассуждает о путях его решения. Он начинает с повторения своей известной фразы «Мы не торгуем территориями», но затем подчеркивает, что «проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой, и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы». Сославшись на совместную Декларацию 1956 года, Путин отмечает: «Сейчас наши партнеры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идет о каком‑то обмене, о каких‑то продажах. Речь идет о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя внакладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побежденной, ни проигравшей». Президент РФ сообщил, что диалог на этот счет возобновлен, эксперты на уровне замминистров иностранных дел активизируют эту работу. Сравнивая территориальный спор по Курилам с передачей части спорных территорий на реках Амур и Уссури Китаю в 2004 году, Путин отметил: «Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно – это очень важно – на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьемся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие‑то компромиссы».

По итогам переговоров во Владивостоке 2 сентября заявлений для прессы Путин и Абэ не делали. Об итогах встречи сообщил глава МИД РФ Сергей Лавров. По его словам, в центре обсуждения находились перспективы сотрудничества двух стран в сфере экономики, в том числе предложенный в Сочи план из восьми пунктов, японская сторона представила на этот счет детализированные идеи. Лавров также отметил, что Путин и Абэ обсудили вопросы мирного договора между двумя странами, стороны условились продолжить консультации. Перед встречей во Владивостоке японское агентство Kyodo сообщало со ссылкой на правительственные источники, что Абэ поднимет вопрос о передаче Японии островов Шикотан и Хабомаи. Лавров об этом ничего не сказал, но отметил, что результаты дальнейших консультаций станут известны в ходе предстоящего визита президента России в Японию. Стало известно, что визит запланирован на 15 декабря, Абэ примет Путина в родной префектуре Ямагути.

3 сентября на пленарном заседании Восточного экономического форума президент России и премьер-министр Японии публично затронули вопросы двусторонних отношений. Путин признал, что территориальные и политические разногласия две стороны оценивают по-своему. «И каждый из нас смотрит сквозь призму своих национальных интересов на эту проблему. Но все мы едины в одном – проблемы нужно решить», – сказал президент РФ. Путин вновь акцентировал принципиальную для него мысль: «При решении этих проблем ни одна из сторон не должна чувствовать себя ущемленной или проигравшей. В истории немного примеров такого подхода и такого решения. Но я очень надеюсь на то, что мы сможем дать такой пример. Мы этого хотим. Мы знаем, что японская сторона этого хочет».

Японский премьер в своем выступлении на форуме был весьма эмоционален. «Владимир, мы с тобой люди одного поколения, давай проявим смелость и возьмем на себя ответственность. Давай преодолеем все трудности и оставим людям следующего поколения такой мир, в котором наши две страны раскроют свой мощный потенциал. Давай поставим точку в этой ненормальной ситуации, которая длилась 70 лет, и вместе начнем строить новую эпоху в японско-российских отношениях, которая продлится следующие 70 лет», – призвал Абэ, который, похоже, действительно рассчитывает войти в историю страны в качестве политического лидера, начавшего решать проблему «северных территорий».

Понятно, что нахождение трудного компромисса по территориальному спору между Японией и Россией предполагает уступки с обеих сторон. Япония практически не может рассчитывать на возврат всех четырех Южно-Курильских островов: два более крупных острова – Итуруп и Кунашир – Россия не отдаст. Но и возвращение Шикотана и Хабомаи позволило бы отчасти залечить историческую травму. Видимо, Синдзо Абэ делает ставку именно на это. Что касается Итурупа и Кунашира, то здесь российская сторона готова к развитию совместной хозяйственной деятельности. При таком сценарии Синдзо Абэ помимо благодарности японцев получил бы возможность установления на порядок более тесных экономических и политических связей с Россией, что для Японии принципиально важно в условиях нарастания гегемонистских устремлений Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Со своей стороны, Россия заинтересована в привлечении японского капитала, сейчас не находящего спроса внутри страны, к инвестированию в перспективные проекты развития Дальнего Востока. Предложенные Синдзо Абэ восемь направлений экономического сотрудничества вызвали позитивный отклик российской стороны, но ясно, что масштабные инвестиции действительно пойдут лишь в сочетании с благоприятным развитием политических отношений и подписанием мирного договора. Подобное развитие событий позволило бы России избежать односторонней ориентации на Китай в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, кстати, подстегнуть китайцев к более активной реализации совместных экономических проектов.

Похоже, что Владимир Путин осознает стратегическую привлекательность реализации исторического прорыва в отношениях с Японией за счет уступки двух небольших островов, на которых проживает всего около 3 тысяч человек. Но на пути этого – мощный психологический фон, созданный в России за последние годы, особенно после присоединения Крыма. Абсолютизация идеи территории вместо идеи развития, взращивание чувства осажденной крепости, окруженной враждебным миром, идея о собственной постоянной правоте и принципиальной недопустимости уступок – всё это в корне противоречит цели выведения отношений с Японией на новый уровень путем отказа от собственной земли – пусть крохотной и почти пустынной. При этом никто не вспоминает, что в ходе Второй мировой войны Япония с СССР не воевала, это СССР вступил в войну с Японией, выполняя обязательства перед западными союзниками и в результате получил Южные Курилы.

Владимир Путин имеет имидж «тефлонового» президента, на рейтинг которого почти не влияют неудачи экономической политики России и существенное снижение за последние пару лет жизненного уровня россиян. В заслугу Путину жители страны ставят твердость внешнеполитического курса, готовность противостоять враждебным действиям и планам Запада, а главное – «собирание земель Русских» в результате возвращения Крыма в состав России. Выдержит ли «тефлон» испытания отказом от двух островов, в течение 70 лет принадлежащих России? И решится ли Путин на подобное испытание прочности своего имиджа незадолго до президентских выборов? Эти вопросы пока остаются открытыми.

Александр Ивахник – руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати