07.09.2016 | Игорь Бунин

Выборы-2016: прогноз Центра политических технологий

Приближение парламентских выборов, которые состоятся 18 сентября, повышает актуальность прогнозов их результатов. В связи с этим можно назвать несколько типов избирателей в ходе выборов 2016 года с разными мотивациями голосования.

Первый тип – последовательно лоялистский. Это «твердые путинцы», избиратели, голосующие за «Единую Россию», потому что это партия Путина. Высказывания Медведева и резонанс вокруг них их не интересуют. Текущая экономическая ситуация влияет на их выбор крайне слабо – даже при ее видимом ухудшении они руководствуются принципом «лишь бы не было войны». Эти избиратели были верны Путину всегда, и даже в феномене преемника видят угрозу стабильности.

Таких «твердых путинцев» - примерно четверть от всех избирателей (именно столько, по данным Левада-центра, в «докрымский» период выступали за четвертый срок Путина). Лоялистский избиратель достаточно дисциплинирован – таким образом, пониженная в связи с «дачным» периодом явка выглядит для «Единой России» достаточно благоприятной.

«Расхолодить» этого избирателя может только слабая мобилизация, основанная на полной уверенности в победе или недостаточная идентификация партии с Путиным. Вторая проблема решается путем разнообразного набора средств – от использования президентских цитат в АПМ «Единой России» до личного общения Путина с представителями партии. Насколько можно судить, первая проблема также решается различными способами – от институциональной мобилизации (например, через такие лоялистские структуры, как советы ветеранов) до продвижения идеи важности голосования в условиях геополитической напряженности.

Исходя из оценочной численности «твердых путинцев», можно сделать вывод, что ниже 40% от участвующих в выборах «Единая Россия» не упадет даже при неблагоприятном для нее финише избирательной кампании. Скорее всего, результат будет выше – вопрос в том, значительно или нет.

Второй тип – «колеблющийся». Это сторонники президента, которые не исключают голосования за «Единую Россию» (и на пике «крымской» популярности поддерживали партию, а часть из них поддерживают ее до сих пор), однако, готовы рассматривать вопрос голосования за другие партии, вписывающиеся в рамки «крымского консенсуса». Это около 25% избирателей. С одной стороны, это резервуар для пополнения электората «Единой России». Отличие от предыдущей группы заключается в том, что если для получения поддержки со стороны лоялистов «единороссам» достаточно не совершать грубых ошибок, то за каждый голос «колеблющегося» предстоит серьезная борьба. Но с учетом ресурсов «Единой России» партия может активно действовать на этом поле.

С другой стороны, это потенциальный (а теперь частично и реальный) электорат оппозиционных партий. Тем более, что эти партии поддерживают внешнюю и военную политику Путина – поэтому для такого избирателя может быть приемлемым проголосовать на президентских выборах за Путина, а на парламентских – против «Единой России». Тем более что при смешанной избирательной системе есть возможность «двойного» голосования – в одномандатном округе сделать рациональный выбор (проголосовать за самого ресурсного кандидата, способного «выбить» дополнительное бюджетное финансирование или привлечь инвесторов), а по партийным спискам «проголосовать сердцем», наказав «плохих бояр».

Пока не видно, чтобы не поддержавшие «единороссов» избиратели этой группы «притянулись» бы к какой-либо одной партии. Среди бенефициаров – преимущественно «социальные» партии, выдвигающие популистские лозунги. Сейчас это «Справедливая Россия», ЛДПР, а также Российская партия пенсионеров за справедливость. Впрочем, последняя не имеет шансов перейти 5%-ный барьер. «Пенсионеры» крайне неудачно начали избирательную кампанию и сейчас находятся в состоянии острого внутреннего конфликта, так что на их рейтинг инерционно работает лишь удачное название (далеко на этом не уедешь).

Представляется, что за голоса «колеблющихся» будут бороться и другие умеренные партии, ориентированные на разные варианты мобилизаций. «Родина» делает ставку на патриотическую мобилизацию (преимуществом партии является первый номер в бюллетене), Партия роста – на ряд известных в разных субъектах Федерации, хотя и разнородных фигур (от Дмитриевой в Петербурге и Николаева в Севастополе до Хакамады в Москве).

Третий тип – твердые сторонники парламентских партий, исключающие голосование за «Единую Россию». Таких по состоянию на январь 2016 года (период политической демобилизации) было 29% от желающих участвовать в выборах (из них 16% - КПРФ, 8% - ЛДПР, 5% - «Справедливая Россия»). Многие из этих избирателей – в первую очередь, в электоратах «Справедливой России» и ЛДПР – поддерживают Путина, но, скорее, не как реального политика, а как символ дееспособности государства. В то же время неприятие бюрократии делает для этих избирателей невозможным голосование за «Единую Россию».

В течение лета КПРФ стагнировала (16% в январе, 15% в августе), тогда как ЛДПР и «Справедливая Россия» набирала очки за счет «колеблющихся» - соответственно, с 8 до 14% и с 5 до 9%. Таким образом, за «серебряную медаль» развернулась борьба между коммунистами и «жириновцами», что отличает эти выборы от предыдущих, на которых КПРФ было фактически гарантировано второе место. Однако электорат КПРФ традиционно является более дисциплинированным, идеологически мотивированным, что повышает шансы компартии на приход к финишу вторыми.

При этом если за «Справедливую Россию» голосуют чистые патерналисты (и они позволили партии перейти из «полупроходной» в «проходную» зону), то с ЛДПР, как представляется, сложнее. Можно выдвинуть гипотезу о том, что на ее сторону перешла часть избирателей, голосовавших в 2012 году за Михаила Прохорова и делавших тогда ставку на обновление и модернизацию. Этот ситуативный электорат рассыпался после того, как Прохоров сбавил обороты своей политической деятельности, а потом и ушел из политики – и некоторую его часть Жириновский мог привлечь своей успешностью, антикоммунизмом, а также меньшей степенью патернализма, чем у КПРФ и «Справедливой России». Политическая же риторика Жириновского сейчас находится в мейнстриме, перестав быть одиозной для части бывших «прохоровцев».

Четвертый тип – радикально-оппозиционный. Численность этих избирателей определить сложнее всего. В обиходе нередко приводят условные цифры 86% к 14% (впрочем, не от избирателей, а от всех граждан – это известное соотношение популярности и непопулярности Путина в 2014 году). Однако среди «антипутинцев» немало ортодоксальных коммунистов (разочарованных тем, что он не восстанавливает СССР), а также социальных аутсайдеров, обычно не ходящих на выборы. Проявляет ярко выраженные абсентеистские настроения и часть радикально-либеральной аудитории, считающей выборы нелегитимными.

В этих условиях реальный радикально-оппозиционный электорат может составлять около 5-6% от пришедших на участки избирателей. Если учесть, что за него борются две партии – «Яблоко» и ПАРНАС – то его не хватит для прохождения хотя бы одной из них. Поэтому каждая партия выбрала свою стратегию. «Яблоко» – более инерционную; партия активно выдвигает социальные лозунги и стремится «прорваться» к «колеблющимся» избирателям. ПАРНАС при Мальцеве, напротив, предельно эпатажен, стремясь как мобилизовать возможно большее количество радикальных оппозиционеров, так и ворваться на поле, давно освоенное ЛДПР, отняв у Жириновского часть его твердых сторонников. Однако непопулярная персона Касьянова как лидера списка является для партии серьезным ограничителем.

Возможный прогноз результатов выборов

Шанс на преодоление 3%-ного барьера имеют «Яблоко», ПАРНАС, «Коммунисты России», Российская партия пенсионеров за справедливость, Партия роста. Среди них может быть одна партия, которая при очень благоприятном раскладе получит шанс «добраться» до 5% (пока больше шансов на это у «Яблока», но «прыгнуть выше головы» партия может только в случае «ударного» завершения кампании и отсутствия мощного противодействия).

Таким образом, сейчас наиболее вероятен сценарий четырехпартийной Думы – место для пятой партии остается, но оно весьма ограничено. Многое будет зависеть от того, сможет ли такая партия «спуртовать» на финише. Главная интрига выборов – поведение «колеблющихся» избирателей, соотношение между теми из них, кто остается с «Единой Россией» и покинет ее. Но даже если с «единороссами» останутся преимущественно полностью лояльные избиратели, они как самая ресурсная партия все равно будут доминировать в Думе за счет «единороссовских» одномандатников, которых будет от 180 до 190 из 225.

Игорь Бунин – президент Центра политических технологий

Версия для печати