02.11.2016 | Игорь Бунин

Проблема антисемитизма в России

Наибольшее распространение антисемитская пропаганда получила в России в 90-е годы. Это явление было связано с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, официальный интернационализм был дискредитирован как и многие другие советские ценности. Поэтому латентный антисемитизм, существовавший в советское время и мимикрировавший под «антисионизм», вырвался на поверхность.

Во-вторых, значительная часть общества переживала сильнейший ресентимент из-за распада СССР и социально-экономического кризиса. В этой ситуации проходил поиск виновных, среди которых оказались и евреи (вместе с Западом, либералами и др.).

В-третьих, политические свободы активно использовались самыми разными политическими силами, в том числе и настроенными крайне радикально. Общество испытывало дефицит информации, и на него обрушилась масса противоречивых сведений, включая и перепечатки дореволюционной антисемитской литературы.

В-четвертых, утрата или деформация ценностных ориентиров приводили к тому, что антисемитская риторика использовалась даже политическими силами, претендовавшими на респектабельность. Например, КПРФ не отмежевалась от антисемитских выпадов генерала Макашова, а ее лидер Геннадий Зюганов в 1995 году в одном из своих текстов противопоставил два типа интеллигентов: «Иван Иванычей и Абрам Абрамычей».

В-пятых, власть была слаба и не могла полностью контролировать государственный аппарат, в рядах которого было немало чиновников, настроенных антисемитски. В том числе речь шла и о силовиках. Наглядный пример – одно из немногих дел об антисемитской пропаганде, доведенных в этот период до обвинительного приговора («дело Корчагина»), показало, что обвиняемому сочувствовали не только его соратники, но даже некоторые работники прокуратуры. В центре Москвы у бывшего музея Ленина свободно продавались антисемитские листки – милиция не вмешивалась.

Ситуация изменилась в «нулевые» годы, хотя и не сразу. Вначале удар был нанесен по маргинальным агитаторам, которые издавали жестко антисемитские листки. Эти листки были признаны экстремистскими, их издание и распространение было запрещено. Прекратил существование и книжно-газетный развал около бывшего музея Ленина.

Затем власть дала понять политической элите, что открытое выражение антисемитских идей является неприемлемым. В начале 2005 года было обнародовано так называемое «Письмо 500», которое носило антииудаистский характер. Его подписали 20 депутатов Госдумы, но вскоре фракции КПРФ и «Родина», к которым они принадлежали, были вынуждены отмежеваться от этого скандального документа. С тех пор политические силы, представленные в парламенте, не решались связывать себя с подобными инициативами.

Таким образом, антисемитизм оказался «вытеснен» в сетевой (Интернет) и книжное пространство. Однако целый ряд антисемитских интернет-ресурсов оказались закрыты уже в «нулевые» годы. На первый взгляд, странно, что «книжный» антисемитизм продержался дольше – еще несколько лет назад антисемитская литература широко присутствовала в книжных магазинах. Но такое долголетие можно объяснить тем, что одна часть подобных публикаций носила исторический характер (публикация работ дореволюционных антисемитов, осуществляемая «Институтом русской цивилизации»), а другая маскируется под солидные труды, например, по еврейской истории. Но сейчас присутствие такой литературы на рынке серьезно сократилось.

Процесс «вытеснения» антисемитизма связан со следующими обстоятельствами.

Во-первых, российское общество не прониклось антисемитскими настроениями. Более того, антисемитизм воспринимается большинством россиян с настороженностью, как опасное радикальное явление, способное дестабилизировать ситуацию в стране. Евреи вызывают куда меньшее раздражение, чем другие категории, на которых распространяется ресентимент (выходцы с Северного Кавказа, мигранты). Неудивительно поэтому, что многие антисемиты переквалифицируются в публичном пространстве в кавказофобов и противников миграции.

Во-вторых, антисемитизм как и этнический национализм в целом воспринимается российской властью как неприемлемое явление для многонациональной страны. Она исходит из принципов универсалистской империи, а не национального государства (вспомним, что попытка «национализации» империи в конце XIX века стала одним из факторов, подорвавших ее мощь). Этот подход носит постоянный характер и сохраняет актуальность и в настоящее время, в условиях ярко выраженной «консервативной волны».

В-третьих, усиление государства привело к снижению самостоятельности отдельных чиновников или институтов. Теперь им приходится держать свои идеологические предпочтения при себе, если те расходятся с официальной государственной политикой.

В-четвертых, российская власть стремится ограничить самые разные радикально-оппозиционные явления, в том числе и носящие антагонистический характер по отношению друг к другу. Соответственно, антиэкстремистское законодательство распространяется и на антисемитов. Простой пример: Олег Макаров получил 3 года за то, что распылил газ из баллончика на концерте Макаревича.

Для понимания этой проблемы следует обратить внимание на характер авторитарного режима в России. Баунов из Карнеги разделил авторитарные системы на, с одной стороны, герметичные, консервативные, статичные и бюрократические, с другой стороны, революционные, динамичные и открытые. Последние живут в одном пространстве со своими сторонниками. Можно сказать, что они, по выражению Гарри Трумена, «сидят на спине у тигра» или, используя китайскую пословицу, «сел на тигра – не слезешь». Мао в 1966 году писал: «Полный беспорядок в Поднебесной ведет к всеобщему порядку» и предлагал проделывать культурные революции каждые 7-8 лет.

Идея хаоса, который ведет к порядку, была абсолютно неприемлема для нынешней российской власти. Я уже приводил в пример в Администрации Президента российскую историю. Все началось с погромов в 1905-1907 гг., потом избивали немцев в 1914 г. и легко восприняли лозунг «грабь награбленное» после октябрьской революции. Только в критической ситуации наша власть может подумать об использовании активной народной силы. Пик активизации патриотов происходил во времена демонстраций на Поклонной горе в феврале 2012 года и далее использовался во времена Майдана и гибридной войны на Украине. Довольно быстро высшее политическое руководство почувствовало, что революционный тип поддержки власти расходится с национальной традицией и привычным стилем управления, и распознало угрозу потенциальных будущих потрясений.

Игорь Бунин – президент Центра политических технологий

В основе статьи – выступление автора на конференции «Защитим будущее: Московская международная конференция по противодействию антисемитизму»

Версия для печати