18.12.2016 | Сергей Маркедонов

Абхазия: уроки компромисса

Предновогоднее политическое обострение в Абхазии завершилось компромиссом. 15 декабря в Сухуми был организован «народный сход» оппозиции. Он продолжался в течение более 14 часов. Противники действующего президента Рауля Хаджимбы требовали его досрочной отставки. Параллельно с массовой протестной акцией проходило выступление сторонников власти. Напомню, что глава республики был избран на этот пост в августе 2014 года, а через месяц после этого вступил в должность. К настоящему времени он даже не преодолел условный экватор своей первой легислатуры (в Абхазии президент избирается на 5 лет).

В результате сложных переговоров представители власти и оппозиции смогли достичь компромисса. Рауль Хаджимба предложил своим оппонентам занять ряд высоких должностей (пост генпрокурора, вице-премьера республиканского правительства). «Народный сход» завершился, а спикер абхазского парламента Валерий Бганба взял на себя роль гаранта достигнутых соглашений. Означает ли достижение компромисса завершение очередного внутриполитического кризиса в Абхазии и долгожданную стабилизацию? И какие уроки необходимо извлечь всем сторонам, причастным к этой истории, подведшей республику к опасной черте?

Отвечая на поставленные вопросы, необходимо признать, что декабрьская ситуация не была каким-то сюрпризом, она складывалась, как снежный ком неразрешенных и отложенных проблем. На 10 июля 2016 года в Абхазии был намечен референдум по вопросу о доверии президенту. Однако из-за рекордно низкой явки (она, по данным ЦИК республики, составила всего лишь 1,23 % от всего числа голосующих избирателей) народное волеизъявление провалилось. В свою очередь сама эта проблема своими корнями восходит к событиям 2014 года. Тогда недовольство предыдущим (третьим по счету) президентом Абхазии Александром Анквабом переросло в итоге в массовые выступления против него. Все это закончилось его отставкой с президентского поста и проведением досрочных выборов, в которых победу одержал Рауль Хаджимба. Но его оппоненты воспринимали этот электоральный успех, как цепь нелегитимных шагов, произошедших во время ухода его предшественника.

Впрочем, внутриполитический раскол в Абхазии имеет и более глубокие предпосылки. В этом контексте можно вспомнить и о противоречиях между первым абхазским лидером Владиславом Ардзинбой и Александром Анквабом (который долгое время был вынужден участвовать в делах республики дистанционно из Москвы), а также о расколе на «хаджимбистов» и «багапшистов» во время избирательной кампании 2004 года, приведшей к масштабному кризису. Выход из него потребовал экстраординарных усилий от всего абхазского общества и политического класса. Впоследствии благодаря мастерству политической медиации, которую в течение всех лет своего президентства (вплоть до ухода из жизни в марте 2011 года) демонстрировал Сергей Багапш, внутриабхазские расколы удавалось не выпускать на поверхность.

Ситуация изменилась с приходом к власти Александра Анкваба. Но и после его досрочной отставки положение дел не изменилось в лучшую сторону. Власть и оппозиция поменялись местами, а их противостояние в последние годы стало хроническим. И после провала референдума, ответственность за который по праву могут разделить и сторонники, и противники Рауля Хаджимба, стало ясно, что стабилизация, скорее всего, не наступит. Во-первых, власть, де-факто выиграв тактическое политическое сражение, посчитала, что достигла стратегического успеха. Отсюда, явная неготовность к полноценному диалогу и привлечению оппонентов к делу управления республикой. Во-вторых, оппозиция сделала ставку на жесткое противостояние властям и поднятие ставок в игре. Уже через десять дней после проваленного референдума политсовет оппозиционной партии «Амцахара» заявил о необходимости проведения «общенародного схода». Это словосочетание мы намеренно ставим в кавычки. Дело не в том, чтобы умалить инициативы критиков власти и доказать отсутствие у них народной поддержки. Оппозиция, безусловно, имела и имеет значительный ресурс поддержки. На выборах в августе 2014 года ее кандидат Аслан Бжания набрал порядка 36% голосов! Однако в абхазском историческом контексте понятие сход имеет иное значение. Эта форма прямой демократии была символом решения не столько определенных политических задач, сколько символом общенародного единства, будь то сопротивление коллективизации или нахождению в составе Грузинской ССР. Но оппозиционный «сход» был изначально ориентирован на другую цель, а именно на борьбу за изменение властной конфигурации и уход действующего президента. Политика, который, к слову сказать, также имеет поддержку значительной части абхазского народа.

Как бы то ни было, а 30 ноября 2016 года 600 делегатов Седьмого съезда партии «Амцахара» снова выдвинули требования отставки Рауля Хаджимбы, проведения досрочных выборов и заявили о своем намерении провести «сход» за 16 дней до нового года. Естественно, в том случае, если власть не пойдет им навстречу. Власть же по понятным причинам на это пойти не могла. Остроты ситуации добавили два последующих события, в которых в той или иной степени оказалась «засвеченной» и Москва. В первый декабрьский день состоялась встреча абхазского лидера с президентом РФ Владимиром Путиным, во время которой они обсудили проблемы двустороннего сотрудничества и реализации положений договора от 24 ноября 2014 года. В канун этого события российский лидер подписал закон о ратификации соглашения об объединенной группировке войск Вооруженных сил РФ и Республики Абхазия. Заметим, что между этой встречей и предыдущим общением Путина и Хаджимбы был значительный перерыв. Президент России встречался со своим абхазским коллегой в феврале 2016 года. В этом контексте важно иметь в виду, что абхазская оппозиция в своей критике использует такой аргумент, как неэффективность действующей власти в выстраивании отношений с Москвой. Во многом схожую риторику использовал и Хаджимба, когда сам был оппозиционером. Но сегодня об этом говорят его оппоненты. Таким образом, встреча с российским президентом была воспринята, как знак благосклонности Кремля по отношению к главе Абхазии. В контексте абхазской политики этот жест Москвы крайне важен, так как и власти, и оппозиция в республике выступают за пророссийский курс, какие бы внутренние споры и противоречия не разделяли их.

Наверное, при других обстоятельствах поддержка со стороны Владимира Путина могла бы немного успокоить ситуацию. Однако 3 декабря 2016 года при пересечении границы между РФ и Абхазией на реке Псоу сопредседатель блока оппозиционных сил Аслан Бжания был задержан по подозрению в нелегальном хранении боеприпасов. И хотя вскоре он был отпущен на свободу и отбыл на родину, это событие радикализировало позиции оппонентов власти. В этом они увидели попытки президентской команды использовать российский ресурс для решения своих сиюминутных задач. Сразу оговоримся. На сегодняшний день вся картина декабрьского инцидента с задержанием Бжания не ясна. И, наверное, еще долго мы не узнаем точно все детали и нюансы этой операции. Но в абхазском обществе слишком сильна память о неуклюжем вмешательстве российской администрации в ход президентских выборов 2004 года. Тогда, кстати, ставка делалась именно на Рауля Хаджимбу, как преемника первого президента Абхазии. В условиях же 2016 года претензии оппозиции были не столько к Москве, сколько к собственной власти, которая была, по ее мнению, готова втянуть Россию в решение внутриабхазских споров. Фактически после инцидента на границе «сход» стал неизбежен, как и защитные действия президентской команды, включая и жесткое информационное давление на оппонентов, и мобилизацию собственных сторонников (чтобы не дать оппозиции монополизировать улицу).

Казалось бы, повторение ситуации 2004 или 2014 года (с теми или иными нюансами)- это дело нескольких дней. Но в последний момент, дойдя до «красной черты», и власть, и оппозиция нашли ресурсы для достижения компромисса. Заметим, это не первый случай в постсоветской абхазской истории. По справедливому замечанию председателя общественной организации «Современная Абхазия» Ираклий Тужбы, «кризисы у нас периодически возникают, но в самый решающий момент в людях срабатывает какой-то звоночек, и они самоорганизуются, и не доводят ситуацию до крайне негативного развития. Мне трудно это чем-то объяснить, возможно, это какие-то характеристики маленького общества, где все друг друга знают, где многие являются родственниками, и все-таки какие-то сдерживающие факторы в этом, мне кажется, есть». Добавим к этому и относительно недавний опыт этнополитического конфликта, демографические и психологические последствия которого сказываются до сих пор. В постсоветских де-факто образованиях вообще нередки внутренние споры и противоречия, но перед лицом внешней угрозы оппоненты готовы отложить их. И хотя после 2008 года для Абхазии угроза «разморозки конфликта» не является актуальной, предыдущий опыт играет свою позитивную роль. Если говорить о готовности остановиться перед угрозой конфронтации между разными группами абхазов.

В то же самое время компромисс между властью и оппозицией не означает какого-то «вечного мира» и стопроцентной стабилизации. Противоречия между ними сохраняются, особенно на личном уровне, идеология здесь не играет ведущей роли. Видно, как сменяя друг друга, различные политики нередко воспроизводят один и тот же набор критических аргументов (взять хотя бы паспортизацию жителей Гальского района или проблему взаимоотношений с Москвой). Не за горами парламентские выборы (они состоятся уже в будущем году), при подготовке к которым (не говоря уже о самой кампании) будет происходить мобилизация различных политических сил, а также и протестных настроений. По словам известного абхазского политика Аслана Кобахии, «с той реформой, которую проводит нынешняя власть, следующий парламент будет обладать очень серьезными полномочиями». Предыдущий опыт показывает, что выборы в высший представительный орган республики не являются церемониальной процедурой. Значит, конкуренция никуда не денется. И в этой связи декабрьская ситуация требует извлечения важных уроков. Для власти крайне важно понять, что с оппозицией необходимо регулярно взаимодействовать, а не только в формате, «когда жареный петух клюнет». Для оппонентов президента необходимо понимать, что отстранение Хаджимбы не может быть идефикс. Уход одного человека с Олимпа без системных трансформаций станет лишь сменой лиц и ничем иным. Между тем, со стратегическим видением будущего и у оппозиции явный дефицит (хотя и власть профицитом похвастать не может).

Если же говорить о России, которая выступает по факту гарантом абхазского самоопределения, то крайне важно воздерживаться от превращения большой управленческой машины в инструмент для решения сугубо сиюминутных задач той или иной «группы кураторов». Абхазия, как и Южная Осетия важны для Москвы как модели эффективности пророссийского выбора, с чем и сегодня, через 8 лет после признания немалые проблемы. Наверное, стоит обратить внимание и на информационные выступления в российских СМИ, порой подогревающих остроту абхазских кризисов, а не снижающих напряженность. В особенности стоит обратить внимание на конспирологические версии и постоянное использование «майданной кальки» для описания отношений между властями и оппозицией в республике. Между тем, высокая внутренняя конкуренция, развитое гражданское общество и свобода СМИ - это не результат «западных рук» и хитрых агентов, а запрос самих жителей Абхазии на качественное управление и высокий уровень собственной национальной элиты, который, к слову сказать, таковым пока не стал.

Сергей Маркедонов - доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета

Версия для печати