13.02.2017 | Татьяна Становая

Перестановки в губернаторском корпусе: время «технократов»?

Похоже, Кремль приступил к обновлению губернаторского корпуса. 6 февраля Владимир Путин принял отставку губернатора Пермского края Виктора Басаргина. На его место назначен начальник одного из департаментов Москвы Максим Решетников. 7 февраля президент также уволил губернатора Бурятии Вячеслава Наговицына, вместо которого и.о. главы региона был назначен замминистра транспорта Алексей Цыденов. Таким образом, продолжается тренд на системное обновление российской политической элиты.

О предстоящих «массовых увольнениях» среди губернаторов СМИ стали писать в декабре, когда появился очередной Рейтинг политической выживаемости (фонд «Петербургская политика» совместно с «Минченко-consulting»), прочащий увольнения 10 главам регионов. А 5 февраля в газете «Ведомости» вышла публикация, автор которой прогнозирует скорые отставки на фоне приближающихся президентских выборов. Риски касаются преимущественно тех глав регионов, которые получили свои посты в 2012 году и у кого, соответственно, истекает срок полномочий в этом году. Среди тех, кто находится в группе риска, называли имена главы Карелия Александра Худилайнена, Рязанская области Олега Ковалева, Свердловской области Евгений Куйвашева, Новгородской Сергея Митина, а также губернатора Пермского края Виктора Басаргина. Последовавшая вслед за этим отставка Басаргина и Наговицына только укрепила ожидания дальнейших увольнений.

По данным источников СМИ, нынешняя ротация связана прежде всего с президентской кампанией – Кремль стремится избавиться от наиболее слабых глав регионов. Показательно, что ранее активно обсуждались слухи о том, что после прихода на пост куратора внутренней политики Сергея Кириенко администрация президента пересмотрит критерии оценки эффективности глав регионов.

Однако для нынешней ротации, судя по всему, есть и другие причины. Во-первых, отставки губернаторов вписываются в общий тренд обновления элиты, под который подпадают и руководство администрации президента, и структуры исполнительной власти, и главы регионов. Этот процесс был запущен в 2016 году и может продолжиться вплоть до президентских выборов, формируя новую кадровую основу для следующего президентского срока Владимира Путина.

В рамках этого тренда более востребованными оказываются фигуры скорее технические, не имеющие большого опыта публичной политики, а также серьезного самостоятельного политико-аппаратного веса. Так, губернатором Пермского края стал 37-летний выходец из Перми, работавший в последние несколько лет в мэрии Москвы Максим Решетников, которого вряд ли можно однозначно отнести к одной из групп влияния. Решетников работал в администрациях Пермского края при Юрии Трутневе и Олеге Чиркунове, а затем в мэрии Москвы, куда его, по данным «Медузы», привела заммэра Анастасия Ракова. Решетников воспринимается как человек Собянина. Хоть он и не входил в число ближайших сотрудников приближенных мэра, но его назначение учитывает интересы столицы: Виктор Басаргин является креатурой Собянина (он работал его заместителем в полпредстве президента в Уральском федеральном округе).

Новый губернатор Бурятии - 40-летний замминистра транспорта Алексей Цыденов - тоже скорее фигура техническая. До прихода в органы власти он работал в различных железнодорожных компаниях, с 2006 по 2009 годы стал заместителем директора департамента государственной политики в области железнодорожного транспорта при министре Игоре Левитине. Затем, когда правительство возглавлял Владимир Путин, Цыденов перешел в аппарат, где курировал железнодорожный транспорт. Интересно, что в 2011 году он возглавил Росжелдор после того, как ее предыдущий глава оказался в конфликте с Аркадием Ротенбергом. Сам Ротенберг имеет крупные интересы в железнодорожной отрасли (его ставленником называли и нынешнего главу ОАО «РЖД»), что можно рассматривать как одно из оснований говорить о сближении Ротенберга и Цыденова. Однако, как и в случае с Решетниковым, Цыденова вряд ли можно считать чьем-то назначенцем. Показательно, что и Решетников, и Цыденов работали в аппарате правительства, когда кабинет возглавлял Путин.

Показательно также, что по данным РБК новым губернатором Новгородской области станет Андрей Никитин, глава Агентств стратегических инициатив. «Никитин — молодой, умный, со связями в Кремле, Белом доме, министерствах», — характеризует гендиректора АСИ один из собеседников РБК. По словам другого источника, Никитин на посту главы агентства имеет очевидные успехи, а также знает региональную повестку, поскольку агентство традиционно составляет рейтинг инвестпривлекательности регионов. Никитин возглавил АСИ сразу после создания этого агентства в июле 2011 года, придя туда из компании «Рускомпозит». Никитин контролировал 20% компании, будучи младшим партнером Сергея Фахретдинова, члена «Деловой России». Под контролем последнего - два крупных производителя стекловолокна и композитных материалов, в первую очередь, для дорожного строительства, в Уфе и Твери, писали тогда «Ведомости». По данным газеты, в декабре 2010 г. стало известно, что 10% тверского предприятия «Тверьстеклопластика» выкупил партнер Аркадия Ротенберга по СМП-банку Дмитрий Калантырский. По словам источника «Ведомостей», Никитин приглянулся Путину, когда премьер проводил на Тверском экскаваторном заводе совещание «О повышении эффективности строительства и эксплуатации автомобильных дорог в РФ». Тогда компания «Стеклонит», одним из руководителей которой был Никитин, презентовала свои инновационные разработки в сфере дорожного строительства, и Путин их высоко оценил.

Все это доказывает, что сейчас востребованы молодые технократы, умеющие выстраивать эффективные отношения с разными группами влияния, но при этом не обязательно становящиеся их ставленниками. Это достаточно важно для понимания того, что сами группы влияния не торопятся брать на себя ответственность за продвижение своих людей на политически значимые посты, в том числе и должности губернаторов, чей политический статус на фоне последних уголовных дел заметно девальвировался.

Это можно назвать второй причиной нынешних кадровых решений. В условиях политического крена в пользу «силовых» органов власти, экспансии «чекистов», публичная политическая деятельность становится пространством персонального риска. Привлечь статусных фигур из числа тяжеловесов, представителей бизнеса или соратников Путина на посты губернаторов непросто, особенно в те регионы, где ситуация непростая. Это касается и федеральных постов. Показательно, например, что после ареста и отставки министра экономического развития Алексей Улюкаева, Кремлю понадобилось время на поиск походящего преемника. Им стал выходец из Минфина Максим Орешкин, чьей реальный аппаратный вес был гораздо слабее потенциальных претендентов на министерское кресло.

Та же сама проблема касается и губернаторских постов. Однако если должность министра скорее бюрократическая, то должность губернатора требует публичности и политического опыта, тем более, что новым назначенцам придется пройти избирательную кампанию. Источники «Ведомостей» говорили, что, например, в Бурятии ситуация «патовая». «Возвращение выборов в «неотструктурированной республике» приводит к возникновению головной боли у политических кураторов, добавляет он: конфликт внутри элит и усталость от Наговицына усугубляются наличием сильного кандидата от КПРФ Вячеслава Мархаева», - писала газета. Однако Цыденов по отношению к республике тоже воспринимается варягом (он хоть и является по национальности бурятом, но в республике практически не жил), а отсутствие у его политического опыта повышает электоральные риски.

В этой связи можно предположить, что предвыборная логика (будь то предстоящие выборы президента или выборы самого губернатора) не имеют определяющего значения при выборе кандидатур (в противном случае Кремль искал бы более политически подкованных назначенцев). И даже несмотря на страх перед иркутским сценарием (когда выборы губернатора в 2015 году выиграл коммунист), администрация президента, вероятно, исходит из уверенности, что электоральные результаты можно будет обеспечить на должном уровне.

Наконец, одна из главных причин нынешней ротации – это стремление Кремля избавиться от очевидно неэффективных ставленников. Почти все они получили назначения (или переназначения) в 2012 году – год избрания Владимира Путина президентом. Тогда кадровая политика в отношении губернаторов была несколько отодвинута на периферию, а решения принимались спешно. Тогда вступил в силу новый порядок формирования органов исполнительной власти регионов, были возвращены прямые выборы, и многие региональные руководители торопились пройти этап «легитимации» своего мандата по новой схеме, чтобы застраховать себя от возможных угроз в будущем.

Среди таких были, в частности, Евгений Савченко в Белгородской области, Сергей Митин в Новгородской области, Олег Ковалев в Рязанской области. Все они сегодня числятся среди вероятных отставников. Интересно, что Савченко, руководящий своим регионом с 1993 года (абсолютный рекорд) 7 февраля спешно собрал пресс-конференцию, заверив, что будет баллотироваться на новый, седьмой по счету, срок в сентябре этого года. Однако, как показывает опыт, в случаях получения кремлёвской санкции на перевыборы, используется другая схема «легитимации»: через встречу с президентом. Вероятно, готовящиеся отставки сеют панику среди губернаторов, подталкивая их к тому, чтобы действовать на опережение.

В группе риска также находятся губернаторы, которые были переназначены в 2014 году. Это было годом самых массовых переназначений, что было связано с началом геополитического кризиса. В 2014 году 11 из 30 губернаторов досрочно ушли в отставку для обновления мандата. Кремль тогда, отвлеченный на решение украинской проблемы, шел на поводу у губернаторов, предпочитая инерционный сценарий кадровым переменам. Как раз тогда удалось «проскочить» как некоторым сильным, так и многим откровенно слабым губернаторам. Кстати, тогда же были переизбраны при поддержке президента Никита Белых и Вячеслав Гайзер, ставшие впоследствии фигурантами уголовных дел.

В 2012 году вернулись губернаторские выборы, но де-факто процесс обретения власти над губернией полностью управляется Кремлем. В 2012-м, пока шло принятие закона о выборах, переназначили более 20 губернаторов (отсрочив тем самым их выборы как раз до 2017 года). Когда срок подходит к концу, и планируется смена, преемник назначается «исполняющим обязанности», то есть все соперники выступают против действующего главы региона. Кроме того, активно работает муниципальный фильтр. Вся риторика вокруг подбора кандидатур губернаторов основывается на принципе «эффективной кадровой политики». Выборы в этих условиях становятся «легитимацией постфактум», а конкуренция жестко ограничивается, чтобы не мешать «кадровой политике».

Нынешние кадровые перестановки на региональном уровне – относительно новое явление, учитывая не столько масштаб, сколько новое качество привлекаемого человеческого капитала – молодых управленцев без опыта публичной политики. Происходит деполитизация губернаторского корпуса, его технократизация, что справедливо и в целом для системы органов государственной власти. Одновременно растет социально-политическая ответственность губернаторов, а также риски стать жертвами экспансии силовиков.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати