27.03.2017 | Александр Ивахник

Европейский Союз: вызовы и перспективы

25 марта 1957 года был подписан Римский договор о создании Европейского экономического сообщества. Евросоюз встречает свой 60-летний юбилей в состоянии глубокого кризиса. Этот кризис связан с наложением друг на друга острых проблем, возникавших как вследствие собственных ошибочных решений, так и воздействия неподконтрольных внешних факторов.

Впрочем, на фоне кризиса было бы неправильно перечеркивать достижения осуществлявшегося многие десятилетия «европейского проекта». Строительство «общего европейского дома» обеспечило отсутствие острых конфликтов между государствами ЕС. Был создан огромный единый рынок, в рамках которого установлена свобода передвижения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. На уровне ЕС удалось добиться принятия общей торговой, таможенной, сельскохозяйственной и экологической политики.

Однако уже с 90-х годов, по мере углубления интеграции и расширения пространства Евросоюза, внутри него стали проявляться серьезные структурные проблемы. Расширение функций и увеличение числа структурных подразделений ЕС сопровождалось бюрократизацией принятия решений на наднациональном уровне. Происходила экспансия брюссельской бюрократии, распространялась практика мелочной, избыточной регламентации экономической и социальной сфер в странах-членах со стороны Еврокомиссии.

После краха коммунизма и советского блока было допущено неоправданно быстрое расширение Евросоюза, продиктованное политическими и идеологическими соображениями. В 2004 году в ЕС было принято сразу 8 государств Восточной Европы и Прибалтики. Это привело к резкому усилению неоднородности союза в экономическом, социокультурном и политическом измерениях. Восточноевропейские страны (прежде всего, Польша, Венгрия, Чехия и Словакия, образовавшие так называемую Вышеградскую группу), имея меньше влияния на принятие решений внутри ЕС, со временем стали ревностно отстаивать свой суверенитет, выступать против дальнейшей интеграции и передачи полномочий национальных правительств на наднациональный уровень. В результате принятие на уровне ЕС принципиальных решений, обязательных для всех стран-членов, значительно усложнилось.

Введение в начале нулевых годов единой валюты, появление еврозоны, объединившей 19 стран, не сопровождалось координацией бюджетной и налоговой политики. После мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 годов это привело к подрыву финансовой устойчивости еврозоны. Пришлось оказывать массированную финансовую помощь Греции, оказавшейся на грани банкротства, а также Португалии, Испании и Ирландии, столкнувшимся с кризисом суверенного долга. Угроза стабильности еврозоны до сих пор не преодолена.

Огромное негативное влияние на состояние Евросоюза оказала миграционная волна, начавшая подниматься со времени «арабской весны» и мощно нахлынувшая на Европу в 2015 году. В страны ЕС прибыли несколько миллионов мигрантов с Ближнего Востока и Северной Африки, причем далеко не все из них являются реальными беженцами, но зато все являются мусульманами. Особенно много мигрантов оказалось в Греции, Италии, Германии, Австрии и Швеции. Быстрое нарастание числа чужестранцев вело не только к большой нагрузке на бюджет и социальную инфраструктуру, но и к загрязнению улиц, бытовым конфликтам, снижению у коренных жителей уверенности в своей безопасности, распространению озабоченности и беспокойства. Хотя в 2016 году миграционный поток значительно – на две трети – сократился, такие настроения сохраняются. В ходе широкого опроса в 15 странах ЕС, проведенного в конце 2016 года, в Греции 86% опрошенных сказали, что хотели бы иметь в стране меньше мигрантов и беженцев, в Италии – 75%, в Германии – 64%. С миграционным кризисом и его мощным драйвером – вооруженными этно-конфессиональными конфликтами и распространением исламского экстремизма в Ираке и Сирии – тесно связано усиление террористической угрозы в Европе. Уличные демонстративные теракты исламистов будут продолжаться, причем в роли террористов выступают как мигранты, так и воспринявшие идеи джихадизма граждане стран ЕС.

Миграционный кризис привел к резкому обострению противоречий между странами «старой» и «новой» Европы и росту влияния евроскептицизма и правого популизма в «старой» Европе. В течение 2015-16 годов в Евросоюзе не было достигнуто согласия в важнейшем вопросе о том, как регулировать потоки миграции, что делать с теми мигрантами, которые сумели пересечь границы ЕС. Предложения Германии и Франции о распределении обязательных квот на прием беженцев между странами ЕС с целью разгрузить Грецию и Италию, куда первоначально попадают мигранты с Юга, натолкнулись на решительное сопротивление стран Восточной Европы и Прибалтики. Как выяснилось, в «новой» Европе не укоренились ценности европейской солидарности и гуманитарной поддержки беженцев из воюющих стран, зато широко популярны идеи защиты национально-культурной идентичности.

Но и в странах, стоящих у истоков «европейского проекта», значительно снизился уровень доверия граждан к ЕС и его институтам и одновременно произошел резкий рост активности антиглобалистских, националистических сил и движений. Национал-популисты чаще всего крайне правого, а иногда левого толка в качестве одного из главных лозунгов выдвигают выход из Евросоюза или резкое расширение полномочий национальных правительств в ущерб полномочиям Брюсселя. В 2017 году популисты-евроскептики рассчитывают на приход к власти в целом ряде ключевых стран сообщества. Лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен нацелена на победу на президентских выборах во Франции в апреле-мае. На парламентских выборах в ФРГ в сентябре крайне правая партия «Альтернатива для Германии» имеет все шансы получить солидное представительство в бундестаге. В случае возможных внеочередных парламентских выборов в Италии серьезного успеха могут добиться левые популисты из «Движения 5 звезд» и правые популисты из «Лиги Севера».

Мощным психологическим шоком для правящих элит в странах ЕС стал «Брексит» – результат референдума 23 июня 2016 года в Великобритании. Конечно, надо учитывать, что в силу как исторических (имперское прошлое), так и географических (островное положение) особенностей отношение британцев к пребыванию в ЕС всегда было более скептическим, чем в других странах союза. Тем не менее, «Брексит» оказался неожиданным для Брюсселя и объединенной Европы в целом и произвел там сильный деморализующий эффект. В апреле должны начаться долгие двухлетние переговоры об условиях выхода Великобритании из ЕС. Эти переговоры будут поглощать массу времени и сил у брюссельской бюрократии, но еще более трудными они станут для Лондона. Уже понятно, что переговоры пойдут по сценарию «жесткого» выхода. Никаких уступок от бывших партнеров Лондону не уготовано.

Последним по времени потрясением для Евросоюза стал приход Дональда Трампа на пост президента США. Неожиданная победа откровенного популиста привела традиционные политические элиты в ЕС в состояние глубокой тревоги, если не паники. Причем дело не только в ценностях либеральной демократии, которыми откровенно пренебрегает Трамп. Европейские лидеры видят в избрании Трампа угрозу тесным трансатлантическим союзническим отношениям, которые десятилетиями являлись для Европы фундаментом геополитической безопасности и экономического развития. Будучи противником глобализма, Трамп приветствовал «Брексит» и открыто ставил под вопрос пользу Евросоюза для входящих в него государств. Новый президент США является убежденным противником международных договоров о свободной торговле. Осуществление Америкой протекционистской практики серьезно замедлит и так невысокий экономический рост в Европе. Кроме того, Трамп обещает пересмотреть политику США в отношении НАТО, если европейские страны Альянса не возьмут на себя более тяжелое финансовое бремя. Недавняя встреча Ангелы Меркель с Трампом показала, что рассчитывать на возрождение доверительных американо-германских и шире – евроатлантических отношений в ближайшее время не приходится.

Тем не менее, даже с учетом всех этих острых и трудно разрешимых проблем популярный в России катастрофический сценарий дальнейшего распада Евросоюза представляется крайне маловероятным. Большой информационный шум, развернутый вокруг растущей популярности европейских популистов-евроскептиков, в значительной степени связан с «Брекситом» и победой Трампа. Однако на данный момент и на ближайшую перспективу политический потенциал правопопулистских сил в Европе довольно жестко ограничен, они не смогут получить поддержку большинства.

На недавних выборах в Нидерландах крайне правая Партия свободы Герта Вилдерса выступила хуже ожиданий, получив 13% голосов. Из правопопулистских лидеров наибольшим влиянием на национальном уровне пользуется Марин Ле Пен, но и она во втором туре президентских выборов во Франции почти наверняка проиграет еврооптимисту Эммануэлю Макрону. И даже в том крайне маловероятном случае, если Ле Пен победит, она не сможет игнорировать настроения большинства избирателей. Свежий опрос, проведенный во Франции в марте 2017 года, показал, что 66% жителей страны хотят оставаться в Евросоюзе. Не случайно Ле Пен на данном этапе предвыборной кампании перестала говорить не только о выходе из ЕС, но и об отказе от евро. При несомненном снижении доверия к брюссельским институтам всё же, судя по широкому опросу, проведенному в конце 2016 года в 15 странах ЕС, доля людей, готовых проголосовать за выход из союза, в среднем составила чуть больше трети – 36%.

Вместе с тем, на данный момент не просматривается и оптимистичный сценарий развития Евросоюза на ближайшую перспективу. Никаких прорывов в преодолении накопившихся тяжелых проблем и противоречий внутри ЕС ждать не приходится. Можно констатировать, что сейчас речь идет не об углублении процесса интеграции, а о том, чтобы проинвентаризировать результаты «европейского проекта» и придти к согласию относительно того, что следует сохранить, что реформировать и от чего отказаться.

«Брексит» стимулировал в ЕС дискуссии о том, как жить дальше, как преодолевать нынешний кризис развития союза. Еврокомиссия во главе с Жан-Клодом Юнкером 1 марта опубликовала «Белую книгу» о путях будущего развития ЕС. В ней намечены пять сценариев – от сохранения статус-кво до федерализации Европы. Очень быстро выяснилось, что ведущие государства Евросоюза – Германия, Франция, Италия и Испания – считают наиболее подходящим в нынешних условиях сценарий, получивший условное название «Европа с разными скоростями». В соответствии с этим сценарием государства-члены получают возможность самостоятельно выбирать степень интеграции, в частности, формировать коалиции для более тесного взаимодействия в таких областях, как оборона, внутренняя безопасность, юстиция, налогообложение, социальная сфера. Однако страны Восточной Европы открыто опасаются, что реализация сценария «Европы с разными скоростями» усилит различия между членами ЕС им в ущерб, закрепит за ними неформальный статус членов второго сорта. Эти страны, в свою очередь, добиваются сокращения самостоятельной роли исполнительного органа ЕС – Еврокомиссии и увеличения влияния национальных правительств на выработку и принятие общеевропейских решений. Видимо, в ближайшее время в ЕС предстоят напряженные дискуссии на этот счет.

Что касается отношений Евросоюза с Россией, то с весны 2014 года они были практически заморожены. В то же время по вопросу антироссийских санкций внутри ЕС просматриваются различные позиции. Ряд членов союза (Италия, Австрия, Греция, Венгрия) высказывались за отмену или сворачивание санкций. В России рассчитывали, что Дональд Трамп пойдет на сделку с Кремлем и начнет отказываться от санкций, а вслед за ним такие же действия предпримет и Евросоюз. Похоже, эти ожидания не сбываются.

Россия, в свою очередь, применительно к Европе в последнее время делает ставку на симпатизирующие Кремлю националистические, евроскептические политические силы. Ярким проявлением этого стала встреча Владимира Путина с Марин Ле Пен 24 марта, а до этого – встреча спикера Госдумы Вячеслава Володина с лидером крайне правой «Альтернативы для Германии» Фрауке Петри. Представляется, эта ставка проблемна не только стратегически, но и тактически – в силу уже отмеченных низких шансов правых популистов на завоевание власти. Поддержка Москвой европейских крайне правых лишь еще больше осложнит выстраивание отношений с мейнстримными политическими силами, которые продолжат оказывать решающее влияние на государственную политику ведущих стран Евросоюза.

Александр Ивахник – руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати