31.07.2017 | Татьяна Становая

Американский закон о санкциях – новая веха геополитического кризиса

25 июля Палата представителей Конгресса США подавляющим большинством голосов (419 членов – за, 3 – против) одобрила законопроект, вводящий санкции в отношении России, Ирана и Северной Кореи. 27 июля закон получил одобрение и Сената: 98 – за, против – 2. Он не только вводит санкции, но и значительно сужает прерогативы президента в реализации санкционной политики.

Президент России Владимир Путин по итогам встречи с президентом Финляндии заявил, что «в какой-то момент придётся отвечать, потому что невозможно бесконечно терпеть хамство в отношении нашей страны». 28 июля Россия объявила о сокращении числа американских дипломатов в Москве и о лишении США права пользования двумя зданиями в российской столице. Эти меры готовились еще в начале года как ответ на действия еще администрации Барака Обамы. Тогда их не стали принимать, рассчитывая на сближение с новой администрацией, теперь надежд больше нет.

Один из главных вопросов – подпишет ли Дональд Трамп принятый закон – под конец недели утратил своё значение для России: администрация Белого дома заявила, что Трамп может либо подписать документ, либо наложить на него вето, предложив вариант еще более жёстких санкций в отношении России. Таким образом, выбор был уже не между введением или невведением санкций, а между жёстким и более жёстким сценарием их введения. Ситуация также отличается тем, что Конгресс легко преодолеет вето, наложенное на закон, но в таком случае президент окажется в более конфронтационных отношениях с парламентом, чем в случае одобрения документа.

В России на всё происходящее смотрят с большим разочарованием. Надежды на то, что Путину и Трампу удастся хотя бы частично развернуть негативную динамику отношений после первой встречи, так и не оправдались. Глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев на своей странице в Facebook написал: «Надежда умирает последней, но она умирает. Судя по монолитному голосованию в Палате представителей по санкционному пакету против России, Ирана и КНДР, не будет не только прорыва, но и нормализации. Более того, дальнейшая деградация двустороннего сотрудничества становится неизбежной, хотя дальше вроде бы уже некуда».

Принятие нового закона кажется вторым значимым событием, подводящим черту под протрамповскими иллюзиями в России. Первым таким событием стала атака США на аэродром в Сирии, с которого правительственные силы наносили удары по противникам и якобы производили химическую атаку. Действия США вызвали шок в Москве, отреагировавшей крайне эмоционально. Однако тогда из ситуации удалось вырулить, договорившись в итоге об условном перемирии и создании зоны безопасности на юге Сирии (с участием Иордании). Подготовка к встрече двух президентов в Гамбурге еще более микшировала негатив от сирийской истории.

Сейчас принятие санкционного закона выглядит новым рубежом, за пределами которого договариваться будет гораздо сложнее. Если изначально ставка делалась на «большую сделку» с Дональдом Трампом, затем на хаотичность американской политики, оставляющей поле для манёвра, то сейчас у России не остаётся практически никаких возможностей для выстраивания хоть какой-то позитивной повестки.

Закон неприятен для России не только новыми санкциями, но и более жёстким подходом к путинскому режиму как таковому. Так, он обязывает министра финансов по согласованию с директором национальной разведки и госсекретарём США представлять ежегодно доклады о ключевых политических фигурах России и олигархах, уровне их близости к Владимиру Путину и другим членам российской правящей элиты, масштабах их состояний и источниках доходов, родственниках, включая супругов, детей, родителей, об их активах, включая инвестиции, бизнес-интересы, собственность, приносящую доходы, о выявлении зарубежных компаний, аффилированных с этими лицами.

Закон также подразумевает меры, призванные ограничить влияние России в Европе и Евразии. В связи с этим президент должен будет представить доклад «Об организациях СМИ (Медиа), контролируемых и финансируемых правительством России». В него будет включена информация о тех СМИ, которые влияли на исход избирательных кампаний в любой стране Европы и Евразии в течение предыдущего года, включая как прямую поддержку политических партий, кандидатов, лоббистских кампаний, так и поддержку неправительственных организаций и структур гражданского общества, писал главред «Независимой газеты» Константин Ремчуков. США также намерены поддержать создание комиссии по свободе СМИ в Совете Европы по аналогии с Венецианской комиссией, занимающейся вопросами верховенства закона. Эта комиссия будет готовить экспертные рекомендации правительствам по поддержанию правового и регулятивного режимов, поддерживающих свободные и независимые СМИ и информированное гражданское сообщество, «способное делать различия между репортажами, основанными на фактах, мнением и дезинформацией». Конгресс утвердил финансирование «Фонда противодействия российскому влиянию» в размере 250 млн долларов на 2018 и 2019 финансовые года.

Кремль и МИД пока не торопятся переходить к резко негативной риторике, свойственной периоду президентства Барака Обамы. В заявлениях чувствуется как глубокое разочарование, так и непонимание, как действовать дальше. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков назвал новости из Вашингтона «весьма печальными с точки зрения российско-американских отношений и перспектив их развития». Заместитель министра иностранных дел МИД РФ Сергей Рябков сказал агентству ТАСС, что принятие законопроекта – это осознанный выбор врагов России в США, которые «совсем распоясались и не знают удержу в своем раже». «Соответственно, мы так и будем воспринимать сегодняшнюю Америку. Вашингтон – источник опасности, – заявил он. – Это надо понимать и действовать, сообразуясь с таким пониманием: взвешенно, разумно и спокойно».

Таким образом, происходит очень интересная трансформация восприятия США со стороны российской правящей элиты. Если при Бараке Обаме негатив был адресован и сосредоточен на Белом доме и его политике, то сейчас он становится «страновым» – относящимся к американской элите и доминирующим там «ястребам». При этом восприятие Дональда Трампа не становится отчетливо негативным, однако появляется понимание, что рассчитывать на него не приходится. Такая диверсификация отношения будет в действительности ограничивать политику ответных действий, так как подразумевает всегда сохраняющуюся гипотетическую возможность маневрирования между Трампом и его противниками. И хотя пока такое маневрирование – скорее возможность очень теоретическая, Кремль будет стараться не «сжигать мосты» в отношениях с главой Белого дома.

28 июля МИД России предписал США до 1 сентября сократить общую численность персонала своего посольства в Москве и генконсульств в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Владивостоке до 455 человек. Таким образом, свои должности оставят 755 человек – это беспрецедентное сокращение за всю историю современной России. Американские граждане вернутся домой, а россияне будут уволены. При этом с 1 августа американские дипломаты лишаются права на использование дачи в Серебряном Бору и склада на Дорожной улице в Москве.

Однако это только начало. Источники «Коммерсанта» в МИДе отмечали, что в дипломатической сфере Москва может отказаться от сотрудничества с Вашингтоном по тем вопросам, которые для него критически важны. Например, сейчас США добиваются от России усиления мер давления на КНДР, в том числе в Совете Безопасности ООН. Как заявил Константин Косачев, «реакция должна быть не симметричная, но болезненная для американцев». При этом на вопрос «Коммерсанта», о каких конкретно мерах может идти речь, он указал, что «обозначил лишь принцип: несимметрично и чувствительно. То есть за исключением сфер, где есть ущерб нашим интересам, и точечно, с прицелом».

Глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин также заявил «Коммерсанту», что Россия может отказаться от поставок в США российских двигателей РД-180 и свернуть сотрудничество по эксплуатации Международной космической станции (МКС). Однако он признал, что в торгово-экономической сфере значимых рычагов у России нет. Член-корреспондент Российской академии космонавтики Андрей Ионин отметил, что названные Шохиным меры – выстрел в ногу самой России. «Наши двигатели стоят на ракете Atlas 5 компании Lockhead-Martin, и у американцев есть две другие ракеты: Delta компании Boeing и Falcon Илона Маска, которые претендует на 60% рынка. Если мы перестанем продавать двигатели, у американцев уйдет некоторое время на то, чтобы перебросить нагрузку на Delta и Falcon, но о параличе речь не идет, – пояснил он «Коммерсанту». – Что касается МКС, то запрет на перевозки американцев приведет к остановке ее работы. Станция – большая коммунальная квартира, где лишних людей нет, и если с одним что-то произойдет, ее придется затопить. Это, кстати, планировалось изначально и так сделать в 2015 году, затем передвинули на 2020 год и сейчас – на 2024-й».

Прямой товарооборот между странами невелик: в 2016 году он составил всего $20,2 млрд и распределен примерно пополам, писал «Коммерсант». Из США в Россию поставляется в основном продукция машиностроения и прочее высокотехнологическое оборудование (в том числе для энергетики и нефтедобычи и переработки, треть импорта вообще идет под грифом «секретный код»). Заменить его, вероятно, возможно – например, европейскими аналогами, но это может быть затруднительно, в том числе технологически, и точно окажется большей проблемой для Москвы, чем для Вашингтона, поскольку затронет не просто рядовых граждан (как продуктовые санкции против Европы и Турции), а целые стратегически важные отрасли. Крупнейшей статьей российских поставок в США являются нефтепродукты (35% экспорта в 2016 году), в основном это нефть из балтийских портов и Арктики, газовый конденсат и нафта. Но американские НПЗ могут без труда приобрести эти продукты на рынке, равно как и нефтяники РФ легко найдут других покупателей, говорили собеседники «Коммерсанта» в отрасли. Издание подробно описывает сферы торговли двух стран, отмечая, что наиболее чувствительным также может стать ограничение в России работы американских компаний, таких как, например, McDonald`s, Coca-Cola и PepsiCo, имеющих в России свои заводы и занимающих большие доли на разных рынках. Также удар может быть нанесён по IT-компаниям, таким как Google, Facebook, Apple, Adobe и Microsoft.

Однако источники газеты подчёркивают, что изъятие многочисленных активов американских компаний в России, по крайней мере, прямое, а не через принуждение к выходу из-за ограничений бизнеса, выглядит наименее реалистичным сценарием. Оно неизбежно нанесёт серьёзный удар по остаткам инвестиционного климата в стране и вызовет резкую реакцию не только США, но и других западных стран. Теоретически, говорили собеседники газеты, можно было бы расторгнуть соглашения с Exxon по освоению арктического шельфа, которые сейчас все равно заморожены из-за санкций. Однако такой шаг не ускорит освоения месторождений, но в то же время устранит выгодную для РФ ситуацию, когда санкции США бьют, в частности, по крупнейшей американской нефтегазовой компании.

Политика США в отношении России после принятия нового закона о санкциях станет более институционализированной и гораздо менее зависимой от главы Белого дома. Кроме того, эти санкции уже выходят далеко за пределы крымско-украинской повестки и отвязываются от геополитического кризиса 2014-2016 годов. В центре санкционной политики теперь оказывается уже не конечный список конкретных фигур или компаний, причастных к тем или иным нарушениям. Объектом оказывается путинский режим в целом и его элитарная опора, вне зависимости от степени вовлеченности во внешнюю политику или отношения к украинским событиям.

Всё это резко девальвирует все возможные усилия России по смягчению санкционного подхода в рамках украинского кризиса: как бы сейчас ни разворачивались переговоры вокруг Донбасса, их ценность для Москвы в новых условиях снизится. Всё это указывает на то, что геополитический кризис переходит в новое состояние, основанное на фундаментальном негативном отношении Запада (а не только США) к России, причём это касается уже не только того, что было сделано, но и того, что российский режим потенциально может сделать. Складывается принципиально новая ситуация, которая возводит значительный институциональной геополитический барьер между Россией и западным миром, создавая условия и для самоизоляции России.

Татьяна Становая – руководитель Аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати