14.03.2006 | Сергей Маркедонов

ПРИЗНАНИЕ НЕПРИЗНАННЫХ

Блокада непризнанной Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) со стороны Украины снова актуализировала вопрос о политических перспективах самопровозглашенных образований на просторах бывшего «нерушимого Союза». Украинско-молдавское наступление на ПМР началось несколько позже массированного дипломатического (по крайней мере, до сей поры) наступления официального Тбилиси на другое непризнанное государство - Южную Осетию, но практически совпало с очередной эскалацией грузино-абхазского конфликта в Гальском районе самопровозглашенной Абхазии. В утренние часы 8 марта 2006 года в районе села Саберио неизвестная группа открыла интенсивный огонь по пассажирской машине, в результате чего погибло четыре человека (включая и девочку семи лет). Политический итог трагедии - призыв Тбилиси ввести на территорию Гальского района международную полицию под эгидой ООН. И в случае с Абхазией, и в ситуации с ПМР представители Тбилиси, Кишинева и Киева говорят о противодействии криминалу. Тирасполь обвиняется в контрабанде оружия, Цхинвали в наркотрафике, а Сухуми в том, что не «контролирует криминогенную обстановку в Гальском районе». Но какие бы антикриминальные мотивы не звучали из уст грузинских, молдавских и украинских политиков и экспертов, за их словами и декларациями четко просматривается стремление ускорить окончательное решение проблем «мятежных территорий» до часа Х - международного признания Косово.

Несколько особняком стоит «карабахский вопрос». Сами лидеры непризнанного Нагорного Карабаха традиционно дистанцировались от других непризнанных образований. Однако провал вашингтонской встречи сопредседателей Минской группы ОБСЕ заставил и их стать на позиции «самопровозглашенного интернационализма». МИД НКР заявил в связи с блокадой Приднестровья, что «обращает внимание международного сообщества на недопустимость использования экономических санкций против целого народа, тем самым подталкивая его к гуманитарной катастрофе. Экономическая блокада как метод политического давления, а также применение силовых методов только усугубляют непонимание между вовлеченными в конфликт народами и отдаляют перспективу мирного урегулирования на основе европейских ценностей».

Сегодня США и их союзники категорически выступают против проведения аналогий между албанским самоопределением в Сербии и борьбой абхазского, осетинского этнонациональных движений в Грузии, армянского в Нагорном Карабахе, приднестровского интерэтнического антирумынского протеста в Молдавии. По словам официального представителя Госдепартамента США Шона Маккормака, каждый этнополитический конфликт на территории СНГ «имеет свои уникальные особенности, к рассмотрению которых нужно подходить с учетом их особой специфики. Именно так мы смотрим на этот вопрос'. Между тем вопрос о самоопределении Косово обсуждался в ходе встречи заместителя Госсекретаря по политическим делам Николаса Бернса со спецпредставителем Генерального секретаря ООН Мартти Ахтисаари. США, по словам Маккормака, поддерживают усилия Ахтисаари, направленные на то, чтобы 'добиться решения вопроса об окончательном статусе Косово' уже в этом году.

Свое несогласие с проведением косовско-приднестровских (равно как и косовско-абхазских) параллелей продемонстрировали и представители другой заинтересованной стороны - сербской (правда по другим причинам). 'Я считаю, что проблемы Абхазии и Южной Осетии не могут быть сравнимы с косовской ситуацией. Косово с благословения международного сообщества подверглось бомбардировкам НАТО, а Грузию никто не бомбил'. Этот тезис был озвучен 10 марта 2006 года советником премьер-министра Сербии Александром Симичем в ходе пресс-конференции в Москве на тему 'Статус Косово и Метохии: автономия или независимость?'.

Однако «косовизация» постсоветского пространства уже идет полным ходом. Форсированное признание Косово со стороны США и Европейского Союза создает опасный прецедент для самоопределения по этническому принципу и формирования этнодемократии как государственного устройства на территории бывшего СССР. Лидеры стран Запада могут сколь-угодно говорить, что ситуация с Косово уникальна и не может быть паттерном для постсоветских непризнанных образований, «джинн признания» уже выпущен из бутылки. Отныне Косово станет определяющим фактором внутренней и внешней политики своеобразного СНГ-2 (сообщества непризнанных государств) Евразии. Их лидерам есть на что опереться. Руководители и идеологи ПМР, НКР, Абхазии и Южной Осетии без устали цитируют мнение Владимира Путина об универсализме в решении этнополитических проблем на постсоветском и постюгославском пространствах: «Решения по Косово должны иметь универсальный характер. Это чрезвычайно важный для нас вопрос не только с точки зрения соблюдения принципов международного права, но и исходя из практических интересов постсоветского пространства… Не все конфликты разрешены на постсоветском пространстве. Мы не можем идти по пути, когда в одном месте будем применять одни принципы, а в другом - другие'.

Однако, несмотря на различные подходы ведущих международных акторов к ситуации в Косово, непризнанные образования постсоветского пространства внимательнейшим образом следят за всеми перипетиями в Приштине и вокруг нее. По словам министра иностранных дел Абхазии Сергея Шамба, «если говорить о правовых, исторических основаниях наших притязаний на независимость, то они у нас сильнее, чем, скажем в Косово. Поэтому, если по отношению к Абхазии будет допущена несправедливость (т.е. ее независимость не будет признана мировым сообществом - С.М.), народ будет добиваться возвращения справедливости, народ будет добиваться независимости». По мнению министра иностранных дел Армении Вардана Осканяна, самоопределение Косово создаст новый прецедент в деле урегулирования межнациональных конфликтов: 'Это усилит наши позиции в вопросе урегулирования нагорно-карабахского конфликта и достижения права на самоопределение народом Нагорного Карабаха'. Один из официальных идеологов ПМР Дмитрий Соин в беседе с корреспондентом информационного агентства «REGNUM» так прокомментировал косовско-приднестровские параллели: 'Я считаю, что решение косовского вопроса вышло на финишную прямую, и ни для кого не секрет, что готовится провозглашение практически независимого государства Косово. Косовская республика была создана в результате длительной гражданской войны и внешнего вмешательства, когда западное сообщество заставило Югославию уйти с этой территории. В итоге мы получили этнические и религиозные чистки, геноцид православных верующих…Изначально Приднестровье было создано по волеизъявлению населения, в республике сформировалась уникальная этническая общность - это приднестровский народ, у нас есть сложившиеся геополитические, этнокультурные, исторические ориентиры».

Таким образом, страны «СНГ-2» на постсоветском пространстве будут использовать казус Косово на все 100% для легитимации собственной государственности. Будет это стремление поддержано в Брюсселе, Вашингтоне или в Москве, для них не имеет принципиального значения. Тем не менее, именно Россия сегодня заявляет об «универсальности», как принципе разрешения проблем непризнанных образований. Но насколько верен и самое главное адекватен данный тезис для реализации в СНГ-2? На первый взгляд, универсализм представляется вполне логичным. Если Косово (равно как и ранее Словения и Хорватия) признаются на основе принципа этнического самоопределения («права кроки»), то почему такого же права лишены армяне в НКР или абхазы и осетины? Однако на этом «логичность» и адекватность «универсалистского» подхода и завершается. Косово - это не просто этническое самоопределение и формирование этнократического государства. Это - определенная модель урегулирования, принятая и защищаемая «сильными мира сего» - Европой и Штатами. На сегодняшний день модель Косово - это требование непременного возвращения беженцев (сербов, цыган) на места их прежнего проживания. Данное требование, кстати, поддерживает и Россия. Но применима ли подобная модель ко всем государствам СНГ-2? Очевидно, что Абхазия и Нагорный Карабах (так рьяно поддерживающий «путь Косово») откажутся от следования этой модели. Для Абхазии возвращение грузинских беженцев на всю территорию республики (не только в Гальский район) без предварительных условий - это коренное изменение этнодемографической ситуации. Фактически абхазы снова, как и до войны 1992-1993 гг., превращаются в этническое меньшинство. Для НКР возвращение беженцев – это ликвидация «пояса безопасности» и появление вблизи своих границ и внутри своей территории около полумиллиона азербайджанцев. Для Южной Осетии косовская модель была бы более привлекательна, поскольку в грузино-осетинском конфликте в роли беженцев выступило более 40 тыс. этнических осетин из Южной Осетии и внутренних районов Грузии. Для Приднестровья же проблема беженцев вовсе не актуальна. Это - единственная «горячая точка» во всем СНГ, где не было этнических чисток и беженцев. Более того, универсализм этнического самоопределения может ударить рикошетом и по самой России. Признание права этноса на выход из состава государства и «права крови» как главного мотива для пересмотра границ чревато «парадом суверенитетов», от которого не удержит виртуальная «вертикаль власти». Признание универсальности этнонационального самоопределения поставит и российское руководство в положение оправдывающегося перед лицом «цивилизованного мира» за стремление к сохранению территориальной целостности. Вероятно, стремясь не допустить признания Косово, нашей дипломатии было бы куда более продуктивно не заниматься сравнением экс-югославской автономии с СНГ-2, а апеллировать к такому тезису, как состоятельность государственных институтов (весьма слабых в Косово, находящемся в плену клановой догосударственной системы), борьба с мировым терроризмом и наркотрафиком (и то, и другое в Косово – вещи более чем реальные).

Именно отказавшись от универсализма как принципа и предложив критерии признания, Россия смогла бы обеспечить себе свободу рук в своей политике и на Балканах, и в СНГ-2. Такими критериями могли бы стать, например, наличие демократических процедур и состоятельность государственных институтов. Почему мы не признаем Косово? Потому, что там нет демократии, но сильны клановые институты, процветает наркоторговля и терроризм. Почему мы поддерживаем НКР? Потому, что там проведено несколько избирательных циклов, развиваются институты местного самоуправления и.т.д. Зачем РФ поддержка Южной Осетии и Абхазии? Затем, что Тбилиси целенаправленно проводит политику по дискриминации этнических меньшинств (не только абхазов и осетин, но также азербайджанцев и армян, курдов и ассирийцев) и ликвидирует аджарскую автономию. Овладение принятым на Западе политическим языком и диверсифицированная политика не позволили бы России попасть в ловушку универсализма и бороться против распространения универсальности «права этноса» внутри нашей страны.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати