24.09.2020 | Ростислав Туровский

Успехи губернаторов и трудности политических партий: об итогах ЕДГ-2020

Результаты единого дня голосования 2020 года довольно четко делятся на условно «простые» итоги губернаторских кампаний и, напротив, сложные и многогранные результаты голосования на выборах региональных парламентов и муниципальных собраний. Качественное различие состоит еще и в том, что губернаторские выборы в целом и вновь способствовали консолидации электората вокруг персонифицированной действующей власти, в то время как в партийной системе отмечается продолжающийся рост турбулентности.

Губернаторские выборы, прошедшие в 18 субъектах федерации, завершились победой всех действующих глав в первом туре, как это было и в прошлом году. Тем самым вновь удалось избежать «сбоев», имевших место в 2018 году, где в трех регионах выборы выиграли представители оппозиции. Этому способствовали тщательный контроль центра за развитием губернаторских кампаний и огромная помощь «предвыборным» регионам, которая в том числе поступала по линии правительства и позволяла решать самые разные актуальные проблемы.

Результаты действующих глав были убедительными, но не сверхвысокими. Так, в этот раз не оказалось глав, получивших более 90% голосов. И в то же время только в одном случае – Смоленской области – губернатор А. Островский набрал менее 60% голосов, а именно – 56,5%. Однако результатов на уровне более 80% (шесть регионов) или очень близких к тому (еще два региона) оказалось много, что свидетельствовало о преимущественно референдумном характере губернаторских кампаний. Еще в пяти регионах губернаторы получили более 70% голосов, к этому результату вплотную приблизилась Архангельская область. Относительно отстающими, помимо А. Островского, оказались врио губернатора Иркутской области И. Кобзев, костромской губернатор С. Ситников и ростовский В. Голубев, получившие более 60% голосов. Фактически эти четыре региональных лидера и составили условно «проблемную» группу, хотя и их превосходство над соперниками было более чем солидным. В целом, таким образом, консолидация электората вокруг действующих глав находилась по-прежнему на высоком уровне.

На этом фоне результаты оппозиции, напротив, выглядели очень слабыми, не свидетельствуя ни о наличии в ее составе перспективных будущих губернаторов, ни о мощных протестных волнах, оборачивающихся сознательным голосованием против действующей власти. Со стороны КПРФ существенную поддержку, на уровне около четверти голосов продемонстрировали только два кандидата – А. Митрофаненков в Смоленской области и М. Щапов в Иркутской. Значительной была также поддержка Е. Бессонова в Ростовской области и В. Ижицкого в Костромской, превысившая 15%. Все ровно те же самые регионы, где действующие губернаторы получили наиболее слабый результат. Напротив, три кандидата КПРФ – в Краснодарском крае, Пензенской и Тамбовской областях не набрали и 10%.

Впрочем, КПРФ при этом хотя бы оставалась в роли главного, хотя и слабого конкурента действующей региональной власти. В отличие от нее ЛДПР показала совсем слабые результаты – только в Республике Коми, где не было кандидатов КПРФ и «Справедливой России», ее кандидат А. Никитин получил хотя бы около 10% голосов. «Справедливая Россия» и тоже в условиях отсутствия КПРФ выделилась в Архангельской области, где И. Чиркова набрала 16,9%. Справедливости ради можно выделить еще кандидатов, набравших хотя бы 7-8% голосов (четыре у эсеров – в Брянской, Костромской, Смоленской областях, Еврейской АО и три у ЛДПР – в Архангельской, Ленинградской и Ростовской областях). Но в целом, конечно, потенциал этих партий на губернаторских выборах остается крайне низким и серьезно проявляется только при отсутствии кандидатов КПРФ.

Таким образом, в минувшем электоральном сезоне на выборах губернаторов удалось не допустить всплесков протестного голосования. Как и прежде, свою роль в снижении рисков сыграла политика Кремля, нацеленная на замену губернаторов, хотя в этом году таких замен перед выборами было сравнительно немного. Примечательно, что как раз в регионах с новыми губернаторами удалось избежать роста протестных настроений. Более сложной эта проблема осталась там, где опытные губернаторы избирались на новый срок, накопив негатив в своем отношении. Этим можно объяснить тот факт, что протестные настроения в наибольшей степени выросли в Смоленской области, также проявив себя в Ростовской и Костромской областях. И любопытно, что в наиболее сложном положении оказался губернатор от ЛДПР в Смоленской области, которому оказалось сложнее консолидировать лояльный электорат, чем его коллегам из «Единой России».

Губернаторские кампании

Для более детального анализа губернаторских кампаний следует рассмотреть их тренды, сопоставив выборы 2020 г. с аналогичными кампаниями в тех же субъектах федерации. Этот анализ однозначно свидетельствует в пользу позитивного эффекта политики Кремля, направленной на ротацию губернаторского корпуса: новые главы не стали и не могли стать «жертвами» протестных настроений, продемонстрировав результаты выше, чем у предшественников. Из девяти новых глав результат вырос у семи, в наибольшей степени у А. Цыбульского в Архангельской области (на 16,4 п.п.), М. Развожаева в Севастополе (14,7 п.п.), И. Кобзева в Иркутской области (на 11,2 п.п. в сравнении с результатом проигравшего выборы С. Ерощенко в первом туре), В. Уйбы в Республике Коми (на 11,1 п.п.) и О. Николаева в Чувашии (на 10,1 п.п.). Немного скромнее оказался прирост процентного показателя у Р. Гольдштейна в Еврейской АО (но зато он был рекордным в абсолютных числах, см. ниже) и В. Солодова на Камчатке. На этом фоне В. Шапша в Калужской области просто повторил результат предшественника (-0,2 п.п.), а Д. Махонин отстал от предшественника на 6,4 п.п. В то же время не следует забывать, что у новых губернаторов был более простым и предвыборный расклад: так, в Архангельской области, Севастополе, Республике Коми, Еврейской АО и на Камчатке отсутствовали кандидаты КПРФ (в Еврейской АО не было и ЛДПР). Поэтому провести «референдумные» кампании новым губернаторам было гораздо проще.

Напротив, «старые» губернаторы проходили более сложный тест, который в большинстве случаев закончился сокращением их электорального рейтинга, подтверждая тот факт, что продолжительное губернаторское правление в нынешних условиях повышает риски протестной реакции. Исключением стал только губернатор Ленинградской области А. Дрозденко, у которого результат вырос на 1,5 п.п. В Краснодарском крае губернатор В. Кондратьев формально уменьшил свой результат на 0,7 п.п., но это произошло в условиях резкого роста явки и, следовательно, количества поданных за него голосов. В остальных случаях сокращение поддержки было более явным, в наибольшей степени оно затронуло В. Голубева (на 12,7 п.п.) и Р. Минниханова (на 11,1 п.п.), оказавшись также значительным для А. Островского (на 8,6 п.п.), А. Богомаза в Брянской области (на 8,3 п.п., причем в его случае кандидат КПРФ как раз появился, а ранее его не было), И. Белозерцева в Пензенской области (на 7,3 п.п.). Снизился процентный показатель также у А. Никитина в Тамбовской области и С. Ситникова в Костромской. Тем самым тенденции выборов были явно в пользу новых губернаторов. Но урок этой истории и в том, что все новые губернаторы со временем становятся «старыми», а значит, есть риск, что им еще придется столкнуться со снижением своего рейтинга.

Мобилизация электората и протестное голосование

Для более точной оценки электоральных трендов необходимо понять ситуацию с явкой и ее динамикой, что в итоге и позволит оценить успешность мобилизации лояльного, а где-то и протестного электората в ходе ЕДГ-2020. Явка на губернаторских выборах отличается гораздо больше, чем поддержка действующих глав. С этой точки зрения трехдневное голосование само по себе вовсе не стало гарантией высокой явки. Наиболее высокой она оказалась в Татарстане и Еврейской АО (свыше 70%), а также в Краснодарском крае и Тамбовской области (свыше 60%). Средний уровень явки, но на самом деле вполне приличный для губернаторских кампаний продемонстрировали Чувашия, Брянская, Ленинградская и Пензенская области (более 50%), Ростовская область и Севастополь (более 40%). Другую половину составили регионы с низкой явкой. Худшие результаты показали Смоленская область (29,5%) и Республика Коми (30,1%). От 30 до 40% явка составила также в Камчатском и Пермском краях, Архангельской, Иркутской, Калужской и Костромской областях. Активность избирателей зависела от многих причин – политической культуры регионов, полноты представленного на выборах партийного спектра, мобилизационных усилий власти и оппозиции. Примечательно, что ряд регионов Центральной России с большой долей сельского населения вовсе не отличился высокой явкой (Калужская, Костромская, Смоленская области).

Итоговая картина с динамикой явки и поддержки действующей власти позволяет понять реальное разнообразие электоральных сценариев. Интересно, что по динамике явки регионы поделились на две совершенно равные группы – по девять регионов дали прирост и падение явки. При этом в шести регионах рост явки носил черты ярко выраженной провластной мобилизации, сопровождаясь увеличением лояльного электората. Такими примерами стали Еврейская АО, Севастополь, Архангельская и Ленинградская области, Камчатский край и Иркутская область. Из них Еврейская АО продемонстрировала рекордный рост явки на 41,2 п.п., а Иркутская область - наиболее скромный, на 3,4 п.п. Заметим, что во всех этих регионах, кроме Ленинградской области, в выборах участвовали новые губернаторы. И только в Иркутской области был кандидат КПРФ, притом достаточно сильный. Это позволило действующим главам мобилизовать новых избирателей и, вероятно, привлечь на свою сторону часть сторонников КПРФ. Почти все эти главы проводили яркие имиджевые кампании, что тоже позитивно влияло на результат.

Но выборы 2020 г. не исключали и активную протестную мобилизацию, пусть и в очень ограниченных пределах. Оба примера относятся к регионам с «опытными» губернаторами. Так, в Смоленской области небольшой рост явки (на 0,8 п.п.) сопровождался снижением рейтинга губернатора и перераспределением голосов в пользу КПРФ, которая резко нарастила свои результаты. Схожие тенденции отмечались в Тамбовской области, где явка выросла на 6,8 п.п., но число сторонников губернатора А. Никитина увеличилось совсем немного (а в процентном отношении упало): тем самым прирост явки фактически помог соперникам губернатора из трех партий парламентской оппозиции, хотя сами их результаты и остались очень невысокими. Одновременно рост протестных настроений подтвердил сенсационный провал «Единой России» на городских выборах в Тамбове. Сложным для интерпретации является пример Краснодарского края, где резкий рост явки (на 22,6 п.п.) сопровождался приблизительным сохранением прежних процентных результатов губернатора и остальных игроков, то есть число сторонников власти и оппозиции выросло очень существенно, но симметрично.

Снижение своей электоральной эффективности также продемонстрировали власти регионов, где вместе с явкой упала поддержка действующей власти. В ряде случаев это сочеталось с ростом поддержки кандидатов КПРФ. Подобный сценарий проявился в большой группе регионов, где явка сократилась на 5-7 п.п. Ее составили (в порядке убывания темпов сокращения явки) Брянская область, Пермский край, Пензенская и Ростовская области, Татарстан. Во всех этих регионах число сторонников действующих губернаторов сократилось, наиболее явными негативные тенденции были у А. Богомаза, И. Белозерцева и В. Голубева. В эту же группу попал и единственный новый глава региона – Д. Махонин. Менее существенное сокращение явки и поддержки губернатора случилось в Костромской области, но там сами результаты были и остаются сравнительно невысокими, отражая изначально существующие проблемы с популярностью С. Ситникова.

Особыми случаями в условиях снижения явки стали Чувашия и Республика Коми, где, напротив, не сработало протестное голосование. В Чувашии ухудшились позиции некогда очень сильной КПРФ, в то время как при снижении явки на 3,1 п.п. выросло число избирателей главы региона О. Николаева в сравнении с его предшественником М. Игнатьевым. Будучи выходцем из «Справедливой России» и врио главы региона, О. Николаев, проигравший прошлые выборы в роли оппозиционера, в этот раз сумел объединить и лояльный, и часть оппозиционного электората. В Республике Коми в условиях наиболее глубокого снижения явки и кампании, в которой из парламентских партий была представлена только ЛДПР, мобилизация лояльного электората оказалась эффективной, но имела свои пределы. Так, число избирателей В. Уйбы было все-таки существенно меньше, чем у его предшественника С. Гапликова.

Наконец, специфический пример представляет Калужская область, где ярко выраженных тенденций просто нет. Явка в этом регионе осталась практически без изменений (номинальный спад на 0,6 п.п.), результат нового главы почти совпадает с прежним. Это позволяет говорить о стабильности электоральной ситуации при обеспечении преемственности власти в регионе, хотя одновременные выборы законодательного собрания обернулись резким снижением рейтинга «Единой России».

Если судить по росту абсолютного числа сторонников действующей власти, то наиболее эффективную мобилизацию лояльного электората продемонстрировали Архангельская и Иркутская области, Севастополь и Еврейская АО с их новыми губернаторами, а также Ленинградская область с прежним главой. Напротив, сокращение поддержки в наибольшей степени ударило по позициям губернаторов Брянской, Пензенской и Ростовской областей, где произошла разбалансировка во властной вертикали. Но в Брянской области на выборы существенно повлияло и появление кандидата КПРФ, притом довольно активного. В этой же логике сократилась поддержка действующего главы, но уже в условиях его замены в Пермском крае. В остальных субъектах позитивные и негативные тренды были более сглаженными.

Разнонаправленные тенденции были характерны и для оппозиционного электората. В частности, наиболее позитивную динамику в абсолютных числах КПРФ продемонстрировала в Смоленской, Ростовской и Тамбовской областях (а также в Краснодарском крае, где симметричный рост поддержки действующего губернатора не позволил нарастить процентный показатель). Примечательно, что все это – регионы прежнего «красного пояса», где у КПРФ есть неплохие остаточные позиции. Неудачными были решения о выдвижении КПРФ прежних кандидатов в Костромской и Калужской областях, где случился самый заметный отток голосов, обычно – в пользу других оппозиционных кандидатов. И хотя В. Ижицкий в Костромской области остался среди формально лучших кандидатов компартии, сокращение его электората продолжало прогрессировать. Из новых кандидатов КПРФ оказался неудачным и резко ухудшил результат А. Андреев в Чувашии.

Спектр кандидатов

Примечательно, что кандидаты «Справедливой России», чаще играющие на выборах губернаторов технические роли, в этот раз немного воспрянули духом и выглядели уже не такими техническими. Резкое увеличение числа избирателей, сопровождаемое выходом на второе место в губернаторской гонке, продемонстрировала представительница этой партии в Архангельской области И. Чиркова. В регионах с более слабыми кандидатами, тем не менее, значительный рост произошел в Татарстане, Костромской, Ленинградской, Пензенской, Тамбовской областях и Еврейской АО. В последнем случае В. Дудин, игравший роль технического кандидата, в отсутствие представителей КПРФ и ЛДПР вышел на второе место, многократно увеличив собственный результат пятилетней давности. Главным образом результаты улучшали новые кандидаты «Справедливой России» в сравнении с прежними, но и баллотировавшиеся второй раз кандидаты в Ленинградской области и Еврейской АО смогли нарастить поддержку - им в этом могло помочь отсутствие кандидатов КПРФ. Напротив, ухудшила результат баллотировавшаяся второй раз Л. Егорова в Иркутской области, фактически игравшая на стороне действующей власти, а также новые кандидаты в Ростовской и Смоленской областях, серьезно уступавшие в своем политическом весе предшественникам.

Много случаев позитивной динамики отмечено и у ЛДПР, кандидаты которой тоже выступают слабо, но уже не так откровенно плохо, как пять лет назад, подчеркивая тем самым наличие у партии работоспособных региональных организаций и ядерного электората. Отличную позитивную динамику показали новые кандидаты этой партии в Татарстане, Чувашии, Краснодарском крае (с поправкой на специфические особенности этой региональной кампании), Пензенской, Ростовской областях, а также прежние кандидаты в Пермском крае и Ленинградской области. Напротив, «уронили» результат новые и заведомо слабые кандидаты ЛДПР в Иркутской и Калужской областях, а также в Архангельской области (но в последнем случае – при неплохом остаточном уровне поддержки).

Поддержка кандидатов от непарламентских партий (на уровне не менее 4%) чаще всего была заметна в случае спойлеров КПРФ, обычно, но не всегда – в отсутствие КПРФ на выборах. В частности, это обернулось заметной поддержкой кандидатов «Коммунистов России» в Татарстане и КПСС в Республике Коми и Еврейской АО. Однако и при наличии сильного кандидата КПРФ сумели добиться неплохого результата кандидат КПСС в Иркутской области, имевший фамилию, схожую с фамилией кандидата КПРФ, и кандидат «Коммунистов России» в Смоленской области. В условиях урезанного партийного спектра неплохо выступил кандидат «Зеленой альтернативы» в Республике Коми, где эта партия одновременно боролась за места в республиканском парламенте. Наконец, можно отметить результат кандидата «Гражданской платформы» в Брянской области. Во всех остальных случаях результаты кандидатов от непарламентских партий нельзя назвать хоть в какой-то степени значительными.

Региональные и муниципальные кампании

Тенденции в партийной системе будет более корректным рассмотреть на примерах 11 кампаний по выборам в региональные парламенты, а также в муниципальные советы тех 14 региональных столиц, где еще использовались партийные списки (еще в восьми городах произошел переход на полностью мажоритарную систему). Все эти выборы, за исключением Тамбова, где первое место получила «Родина», закончились относительной победой «Единой России», но с ухудшением ее электоральных рейтингов и снижением эффективности партийной мобилизации. При этом на городском уровне результаты были ожидаемо хуже, чем на региональном. Так, более 60% партийный список «Единой России» набрал в трех регионах – Белгородской, Воронежской областях и Ямало-Ненецком АО и только в одном городе – Казани. Более 50% результат составил в Магаданской области и Краснодаре и почти достиг этой планки в Ростове-на-Дону. Во всех остальных случаях партии не удалось получить половины голосов. Ближе всего к этому были территории, где «Единая Россия» хотя бы набрала более 40%, - Калужская, Курганская, Рязанская и Челябинская области, Иваново, Орел и Оренбург (кроме того, почти 40% было получено на городских выборах в Ижевске). Самую проблемную группу составили на региональном уровне Новосибирская, Костромская области и Республика Коми (в последнем случае был получен минимальный результат – 28,1%), а среди городов – Чебоксары, Воронеж, Калуга, Смоленск (с результатами хотя бы свыше 30%), Сыктывкар и, наконец, худшие случаи - Томск с 24,5% и Тамбов с 23,4%.

В то же время оппозиционный фланг остался фрагментированным и зависимым уже от позиций тех или иных партий в отдельных регионах. Коммунисты добились лучшего результата в Смоленске (28,9%), но все же уступили там «Единой России». Более 20% они также получили в Воронеже, Краснодаре и Оренбурге, но на региональных выборах эта планка осталась им недоступной: они только приблизились к 20% в Курганской области и также набрали более 15% в Костромской и Новосибирской областях (и почти 15% в Республике Коми). На городском уровне результатов более 15% было гораздо больше - Сыктывкар, Ижевск, Чебоксары, Иваново, Орел, Томск, Ростов-на-Дону. Но были и два провала, где партия не получила и 10%, - ожидаемый в Ямало-Ненецком АО и неприятный в бывшем регионе «красного пояса» - Рязанской области.

В свою очередь ЛДПР, как это часто бывает в северных регионах, опередила коммунистов и получила более 15% голосов на Ямале. Близкие к 15% результаты удалось завоевать в Республике Коми и Курганской области, а также на городских выборах в Томске. Обычный же результат ЛДПР остается в рамках 10-15% или чуть ниже 10%, что позволяет ей оставаться парламентской партией. Только в Казани ЛДПР по-прежнему находится за бортом городского совета.

Выборы по партийным спискам в этот раз выглядели оптимистичными для «Справедливой России», которая везде сумела преодолеть пятипроцентный барьер. В Орле, где партия имела поддержку влиятельного местного бизнеса, ее результат даже превзошел 15%, приблизившись к этому значению в Челябинской области с традиционно сильными позициями эсеров и в Воронеже. Но чаще всего партия все-таки балансирует на грани, получая от 5% до 10% голосов.

Электоральные тренды и успехи партий

Переходя к анализу электоральных трендов, отметим, что явка на выборах региональных парламентов в целом соответствовала известным особенностям субъектов федерации. Она превысила 50% в Белгородской области и 40% в Воронежской области и на Ямале, как раз там, где были получены наивысшие результаты «партии власти». Обычно региональная явка составляла более скромные 30-40%, вплоть до 28,2% в Новосибирской области. На городском уровне выборов планка в 60% была преодолена только в Казани, а во всех остальных случаях голосовать пришло менее половины электората. Чаще всего явка на городских выборах составляла 25-30%, а в пяти случаях не дотянула до 20% — в Томске, Оренбурге, Воронеже, Ижевске и, наконец, в Иваново с 16,3%.

В сравнении с предыдущими аналогичными выборами существенного роста явки не произошло нигде, что лишний раз подчеркивает вялый интерес граждан к голосованию за партийные списки. В лучшем случае явка почти не изменилась, как это было на выборах законодательных собраний в Белгородской, Калужской, Курганской и Магаданской областях. Небольшой рост явки случился на городских выборах в Томске, Смоленске и Тамбове, и во всех этих случаях повышение электоральной активности совпало именно с протестным голосованием. Напротив, резкий спад явки (более 20 п.п.) отмечался в Республике Коми и Ямало-Ненецком АО, также лидерами снижения электоральной активности стали Ростов, Ижевск и Казань (хотя столица Татарстана и осталась лидером по явке).

Но при этом рост поддержки «Единой России» продемонстрировала только Белгородская область (на 1,6 п.п. и с увеличением абсолютного числа голосов). Магаданская область и Орел показали практически тот же процент, но число избирателей «партии власти» там все же сократилось. Самый большой спад процентной поддержки демонстрировали Республика Коми, Томск и Тамбов.

Если оценивать тренды для «Единой России», исходя из динамики процентного показателя и численности ее электората, то Белгородская область оказалась единственным положительным примером. Кроме того, в Краснодаре процент упал, но число избирателей «Единой России», вместе с их общим ростом в городе увеличилось. Скорее на удержание электората партия более или менее хорошо сработала в Магаданской и Новосибирской областях, Казани, Иваново, Орле и Смоленске. Интересно, что устойчивость электората «Единой России» оказалась выше там, где у власти есть представители оппозиции – «красные» губернатор Орловской области и мэр Новосибирска, а также представляющий ЛДПР губернатор Смоленской области.

Напротив, самая негативная динамика по числу избирателей характеризовала поддержку «Единой России» в Республике Коми (включая городские выборы в Сыктывкаре). Также самыми отрицательными примерами на региональном уровне стали Костромская и Челябинская области, а на городском – Тамбов, Ижевск, Оренбург, Ростов-на-Дону, Томск и Воронеж. Главной тенденцией становится неявка прежнего лояльного электората на выборы, что отражает проблемы с эффективностью и мотивацией его мобилизации. Наряду с этим партия может оказываться и донором электората для других игроков, например, в некоторых случаях – для «Справедливой России». Не выглядит исключенным и переход электората к КПРФ, а скорее его «возвращение», поскольку в свое время «Единая Россия» отбирала голоса у коммунистов в регионах с их высокой поддержкой.

В то же время результаты КПРФ в динамике тоже оказались очень разными. В процентах был значительный рост (на 5 п.п. и более) в Республике Коми и Курганской области, а среди городов – в Сыктывкаре, Оренбурге, Смоленске и Томске. Однако были и случаи сокращения поддержки, особенно заметные в Новосибирской области, Орле и Тамбове. В абсолютных числах самый резкий всплеск поддержки произошел в Курганской (более чем на 40%) и Калужской области (почти на 30%), а среди городов – в Томске (почти в два раза), Смоленске (в полтора раза), Оренбурге (около 20%). При этом наш анализ не позволяет со всей ясностью утверждать о происхождении этого электората. Но скорее всего во всех этих случаях речь идет о переходе на сторону левой оппозиции части прежнего лояльного электората. В то же время наибольшие потери голосов КПРФ понесла в Орле и Новосибирской области, то есть там, где у нее самой есть позиции во власти, а также в Рязанской области, Ижевске и Тамбове.

ЛДПР на фоне КПРФ показывает более высокий уровень устойчивости своего электората, у этой партии меньше резких колебаний в ту или иную сторону. Наиболее мощный прирост поддержки у ЛДПР произошел на городских выборах в Ижевске и Чебоксарах. Напротив, резкий спад отмечался в Республике Коми, Калужской области, Орле и Смоленске. Заметим, что в Смоленске на позициях ЛДПР мог сказаться негативный эффект от нахождения партии у власти в регионе.

«Справедливая Россия» на уровне региональных выборов успехов не продемонстрировала, напротив, допустив значительное (но не критичное) сокращение своего электората почти во всех регионах, включая даже благоприятную Челябинскую область, где она заняла второе место. Зато в городах эта партия вполне могла укрепить и улучшить свои позиции. Рост числа ее избирателей почти в три раза случился в Орле, другими случаями резкого роста оказались Ижевск и Тамбов. Существенное повышение поддержки отмечалось также в Томске и Казани. Судя по всему, эсерам удавалось пользоваться относительной слабостью «Единой России» и КПРФ (а где-то и тех, и других), перехватывая их разочаровавшийся электорат. Но в некоторых городах результаты партии сильно просели, как в Сыктывкаре (в русле в целом неудачной кампании в Республике Коми), Смоленске и Ростове-на-Дону. Нередко причиной слабых результатов была типичная для эсеров проблема их чрезмерной лояльности местным властям, мешающая проводить активные кампании: это явно ударило по их позициям в Республике Коми и Ростовской области.

Яркой особенностью прошедшей кампании стало и увеличение числа парламентских партий в регионах, что только подчеркивает все более сложный характер межпартийной конкуренции. Причем дело не только в новых партиях, вызывавших наибольший ажиотаж. На общем фоне особенно выделилась более старая Партия пенсионеров, которая прошла в парламенты семи регионов, получив около 8% голосов в Костромской, Курганской и Калужской областях и более 5% в Новосибирской, Челябинской, Рязанской и Белгородской областях (а также ей немного не хватило до успеха в Магаданской области). Более того, «пенсионеры» преодолели заградительный барьер во всех шести региональных столицах, где они выдвигали свои списки (Чебоксары с наилучшим результатом более 9%, Смоленск, Калуга, Оренбург, Иваново и Орел). Сравнительный анализ успехов Партии пенсионеров и других электоральных трендов позволяет сделать вывод о том, что эта партия вовсе не является спойлером КПРФ. Напротив, она чаще забирает себе конформистскую часть старшего поколения, голосовавшего за «Единую Россию» и «Справедливую Россию», тогда как оппозиционно настроенные пенсионеры ей мало интересуются.

Также из партий с более продолжительной историей неплохо заявила о себе «Родина», выигравшая выборы в Тамбове, где ее партийный бренд использовала группа бывшего мэра М. Косенкова. Там партия набрала по спискам 44,2% голосов, фактически заместив и вытеснив «Единую Россию». На региональном уровне «Родина» прошла в парламент Республики Коми, а на городском также в Сыктывкаре и Воронеже, где у нее есть исторически сильные позиции. В случае «Родины» анализ показывает, что она отбирает голоса у «Единой России», в лице, судя по всему, патриотически настроенного электората «партии власти».

Тем временем из спойлеров КПРФ больших успехов никто не добился, но эти партии и так имеют парламентскую квоту. «Коммунисты России» смогли пройти в думу Ростова-на-Дону, сдержав тем самым рост поддержки КПРФ в этом городе. В ряде случаев они оказались в обидном положении, получив более 4% голосов, но не преодолев барьер, как это случилось в Рязанской области, Сыктывкаре, Ижевске и Смоленске. В том же положении КПСС оказалась в Республике Коми. В целом спойлеры скорее сдерживали рост поддержки КПРФ, чем отбирали у нее электорат, поскольку обычно их относительные успехи сочетались с ростом, а не снижением поддержки «основной» компартии.

Наконец, следует отметить единственный, но симптоматичный успех «Яблока», набравшего более 9% голосов в Томске. В этом городе произошла заметная активизация либерально настроенного электората, что повлияло и на рост явки. Тем самым город стал возвращать себе статус не просто протестного, но и одного из самых либеральных городов России. Томск стал и единственным примером успеха «Партии Роста», привлекшей там 5,3% голосов. В остальном эта партия выступила крайне слабо.

Среди новых партий реального успеха добились только «Новые люди», сумевшие стать парламентской партией в Калужской, Костромской, Новосибирской и Рязанской областях – всех регионах, где они участвовали в выборах (с результатами в диапазоне 6-8%). Также они прошли в городские собрания Томска и Калуги с еще более высокими результатами – 15% и 10,1% соответственно. Единственным исключением оказался Краснодар, в котором партия немного не дотянула до 5%. Во всех (но только двух) регионах своего присутствия добилась успеха партия «Зеленая альтернатива» (около 10% в Республике Коми и более 5% в Челябинской области). Эффективность партии «За правду», напротив, была очень низкой - при множестве случаев своего участия в выборах партия прошла только в Рязанской области (также ей не хватило немного голосов в Белгородской области, а в остальных случаях результаты были слабыми). Партия прямой демократии выборы просто провалила.

Анализ электоральных тенденций позволяет сделать вывод о том, что партия «За правду» скорее оказывается на позициях спойлера, отбирающего голоса у КПРФ и «Справедливой России» в связи с перекликающимися партийными месседжами. «Зеленая альтернатива» со своей специфической повесткой демонстрирует способность к перехвату электората самых разных партий, но скорее лояльных – эсеров и единороссов. «Новые люди» добивались успеха чаще других, но в разных региональных условиях. Это не позволяет сделать вывод о том, что они являются чьими-то спойлерами, равно как и о том, что у них появился какой-то электорат с четко определенными чертами. Скорее в случае этой партии и в самом деле сработал запрос на новых акторов в российской партийной политике, который могут поддерживать прежние сторонники как «партии власти», так и оппозиции. А это означает формирование плохо предсказуемой ситуации, поскольку «Новые люди» начинают демонстрировать свой потенциал и создают риски практически для всех «старых» игроков в партийной системе.

Тем временем не вполне надежной оказывается для «партии власти» и мажоритарная избирательная система. В целом выборы в округах завершились для «Единой России» удачно, позволяя закрепить свой перевес в органах представительной власти. Оппозиционные партии, как правило, выигрывали примерно столько же округов, что и прежде, с небольшими отклонениями в обе стороны. Об этом же свидетельствовали четыре кампании по довыборам в Госдуму, которые подтвердили статус-кво: три округа остались за «Единой Россией», а четвертый – за «Справедливой Россией», которой он был отдан и в 2016 г. По тенденциям для «Единой России» более надежной оказалась Курская область, где в Сеймском округе, несмотря на отсутствие иных параллельных выборов, удалось не допустить резкого снижения явки, а А. Золотарев получил больший процент голосов, чем его предшественник (но все же с сокращением абсолютного числа голосов). В Татарстане в рамках общих для республики трендов результат «Единой России» в лице О. Морозова остался высоким, но заметно ухудшился. Как процент (немного), так и число голосов (существенно) упали у нового победителя выборов в Лермонтовском округе Пензенской области А. Самокутяева, представлявшего «Справедливую Россию». Ярославская область продемонстрировала большой спад явки, а результат кандидата «Единой России» А. Коваленко в процентном отношении вырос, но в абсолютных числах сильно упал. Что касается оппозиции, то КПРФ и «Справедливая Россия» отставали, но выглядели в округах не так уж и плохо. Например, кандидаты КПРФ в сравнении с кампанией 2016 г. пошли в рост в округах Татарстана и Курской области, но очень неудачно выступили в Ярославской области. В Пензенской области процент кандидата КПРФ вырос, но число голосов упало. У эсеров динамика была наилучшей – все кандидаты (помимо особого случая А. Самокутяева) продемонстрировали отличную динамику, особенно – бывший ярославский губернатор А. Лисицын, которому, однако, не хватило голосов для победы. Напротив, ЛДПР остается слабым игроком в думских округах, и ее кандидаты лучше не становятся: позитивные тренды отмечались только в Татарстане.

В то же время на городских выборах, где успех в небольшом округе зависит от множества конъюнктурных факторов, мажоритарная система продолжает давать сбои для «партии власти». Самыми яркими примерами стали Новосибирск и Томск, где в округах выигрывали кандидаты самых разных партий, а также сторонники А. Навального. Интересной особенностью Новосибирска стал, помимо прочего, рост числа побед ЛДПР. Еще одним любопытным примером оказался Тамбов, но там на выборы повлияли не столько протестные настроения, сколько внутриэлитные отношения: в округах, как и по спискам там успеха добилась «Родина» под руководством экс-мэра М. Косенкова. В целом число побед кандидатов от оппозиции в одномандатных округах очень заметно выросло. В частности, у коммунистов стало больше успехов в округах Ижевска и Краснодара, а у эсеров – в Орле и Астрахани. Гораздо чаще стала выигрывать в округах ЛДПР, у которой пять лет назад побед почти не было. Поэтому борьба в округах на перспективу обещает стать более напряженной, чем прежде.

Итоги ЕДГ-2020, ставшего важным этапом подготовки к думской кампании 2021 г., напоминают нам и об уроках предыдущих думских выборов, которые тоже проходили в сложной социально-экономической ситуации. Налицо ограниченный и падающий потенциал мобилизации лояльного электората в случае голосования за партийные списки. Губернаторы же имеют обычно более высокую и разнообразную поддержку, но их рейтинги слабо проецируются на рейтинги партий. Ярким примером стала кампания в Республике Коми, где высокий результат В. Уйбы, который шел на выборы в качестве самовыдвиженца, сочетался с резким ухудшением позиций «Единой России». В условиях конкурентной борьбы при полном партийном спектре (чего не было на многих губернаторских кампаниях) «Единая Россия» сталкивается с рисками протестной мобилизации и не оказывается заинтересованной в наращивании явки. Это принципиально отличает ее кампании от кампаний новых губернаторов, успешно привлекавших массовый электорат, но делает ее проблемы аналогичными проблемам «старых» губернаторов с их исчерпанным электоральным потенциалом.

Интересным феноменом является развитие протестных настроений, направленных против системной оппозиции там, где она ранее оказалась у власти. Об этом ясно свидетельствует ослабление позиций А. Островского в Смоленской области, где КПРФ нарастила свой электорат, а «Единая Россия», будучи дистанцированной от губернатора, сумела его удержать. Бросается в глаза снижение поддержки КПРФ в Орловской и Новосибирской областях. И опять же примечательно, что как раз наличие «чужих» губернаторов или мэров не создает больших проблем «Единой России», которая в этих обстоятельствах работать научилась: ее поддержка в таких регионах остается относительно устойчивой, по крайней мере, существенно снижается она в других местах, где избиратели осознанно возлагают на партию ответственность за свои проблемы. И с этой точки зрения настораживает преходящий эффект от замены губернаторов. Уже поработав в должности, такие главы, как Д. Паслер, А. Бречалов и А. Текслер особенно заметно снизили эффективность прежних электоральных машин, что обернулось демобилизацией сторонников «Единой России». Произошло накопление аналогичных проблем и у их более опытных коллег, что особенно заметно в случаях В. Голубева, С. Ситникова и томского губернатора С. Жвачкина. Крайне противоречивыми оказались выборы в Тамбовской области, где губернатор А. Никитин в целом был успешен, но вот в областной столице выборы выиграла «Родина», а не «Единая Россия». В целом у губернаторов все может быть не так уж и плохо, но поддержка «Единой России» страдать в их епархиях может очень сильно. Связка губернаторов и партии при этом, как правило, все-таки позволяет удержать результаты «Единой России», а вот ее отсутствие влияет на них негативным образом.

На уровне системной оппозиции выборы свидетельствуют скорее в пользу статус-кво – с сопоставимыми позициями КПРФ и ЛДПР на парламентских выборах и менее стабильными, но не провальными позициями «Справедливой России», особенно – в городах. Прошедшие выборы продемонстрировали и неплохой кадровый потенциал всех трех партий, если говорить о результатах индивидуальных кандидатов и победах в одномандатных округах. Но одновременно с этим растет вероятность увеличения числа парламентских партий, о чем свидетельствует выявившийся потенциал «Новых людей» и Партии пенсионеров. При этом Партия пенсионеров в случае активизации на федеральном уровне (что вовсе не обязательно случится) способна стать парламентской партией, отобрав часть избирателей старшего возраста скорее у «Единой России», что станет и одним из побочных электоральных эффектов пенсионной реформы. «Новые люди» менее предсказуемы, поскольку у них мало примеров участия в выборах, но сами эти примеры демонстрируют их способность эффективно встроиться в востребованную повестку обновления партийной и депутатской элиты и потеснить как «партию власти», так и оппозицию. Тем самым прошедшие выборы увеличили структурную сложность российской партийной системы, одновременно показав зависимость результатов голосований от существенно различающихся местных условий, прежде всего – от кадрового потенциала и организационных ресурсов.

Ростислав Туровский - вице-президент Центра политтехнологий

Версия для печати