05.06.2006

Устинов, или Прерванный полет

Неожиданная отставка генпрокурора России Владимира Устинова, добровольное желание которого уйти на покой Совет Федерации удовлетворил в пятницу, продолжает оставаться одной из главных тем начавшейся недели. Своими соображениями по поводу этой отставки с «Политком.Ру» делится руководитель политологического департамента Центра политических технологий Алексей Зудин:

- Что означает уход Устинова?

- Во-первых, это, безусловно, крупное политическое событие. Устинов - один из немногих старожилов российской политики, все уже забыли, что он не из команды Путина, а человек, доставшийся ему в наследство от прежнего президента. Одновременно с этим бывший уже генпрокурор пример того, как представитель семейной группировки смог не только успешно адаптироваться к новым условиям, но и интегрировался в силовую группировку питерцев.

Его отставка с достаточно высокой долей вероятности повлияет на расстановку сил в верхах. И, конечно, ее не следует рассматривать только в контексте новой волны - антикоррупционной кампании, которая направлена не столько против бизнеса, но в основном, против чиновников. Это важный, но не единственный контекст. Второй важный контекст этой отставки - равновесие между группировками. Устинов с самого начала стал превращаться в публичную, а затем и в политическую фигуру. Его публичные высказывания всегда отличала политическая окрашенность и откровенное апеллирование к силовой идеологии.

Как особенно важное в самом факте увольнения я бы назвал то, что уход Устинова с должности генпрокурора произошел неожиданно для абсолютного большинства политического класса и для абсолютного большинства наблюдателей. Никто этого не ожидал и не прогнозировал.

Из того, как активно Устинов включился в антикоррупционную кампанию, многие сделали поспешные выводы о том, что он наращивает политический вес. Между тем неполное соответствие Устинова кремлевскому новому курсу - это тоже факт, который, однако, долгое время оставался в тени. Воинствующая силовая риторика Устинова и его заместителя полностью расходилась с политической риторикой президента. Сейчас, задним числом, стали вспоминать экзотические высказывания Устинова и сопоставлять их с постоянными высказываниями Путина о важности права. Эти расхождения между президентом и генпрокурором, думаю, сыграли не последнюю роль в отставке последнего.

И, конечно, отставка Устинова говорит о том, что Кремль стремится к тому, чтобы вернуть ключевые институты власти в положение своим инструментов, добиться деполитизации институтов и их глав - у них не должно быть соблазна вмешиваться в реализацию кремлевских планов.

В любом случае уход Устинова - это ослабление силовой группировки. Рискну предположить, что будущий генпрокурор будет неполитической фигурой, которая в большей степени будет соответствовать роли генпрокуратуры как инструмента власти, а не как полуавтономного политического центра. Вряд ли новый генпрокурор будет склонен к глобальным политическим обобщениям и станет делать идеологические заявления.

В этом смысле отставка генпрокурора вписывается в общую логику государственной компании, цель которой - повысить управляемость государственного аппарата, напомнить чиновникам, что они чиновники, а не политические акторы или предприниматели.

- Среди причин увольнения чаще всего называют антикоррупционную кампанию, причем упоминается весь спектр причин: от той, что Устинов недостаточно старался, взявшись за ее осуществление (или действовал не в том направлении) до той, что, напротив, перестарался. В любом случае, в условиях, когда никаких официальных объяснений нет, появление разнообразных версий неизбежно. Какова ваша точка зрения на отставку Устинова?

- Насколько она связана с резким началом антикоррупционной кампании, будет видно вскоре - по тому, как она пойдет без Устинова. Пойдет ли она на спад или примет другие формы, в зависимости от этого и нужно будет делать выводы. Одно можно сказать уверенно - в начальную фазу этой кампании Устинов вписался очень хорошо. Возникло даже впечатление, что он ее возглавил. И не исключено, что одна из причин отставки заключается как раз в том, что возглавил он ее чересчур резво.

А поскольку эта компания началась одновременно с подготовкой к выборам и в тот момент, когда конфигурация политического поля начала меняться, то политические дивиденды от этой кампании вещь слишком значимая, чтобы Кремль делился этими дивидендами с кем-нибудь еще.

Кроме того, что антикоррупционная кампания призвана избавить госаппарат от наиболее одиозных фигур, создать прецеденты и дисциплинировать бюрократические элиты, ее задача и в том, чтобы напомнить широким слоям бюрократии, что должности на самом деле принадлежат не им или их патронам, а государству. Кампания призвана облегчить прохождение приказов и распоряжений по властной вертикали и прекратить саботаж на местах, связанный с реализацией национальных проектов. А их реализация явно упирается в ограничения, которые есть в изобилии в нашей административной системе. И в силу вероятной большой значимости этой кампании, с учетом также значимости политических дивидендов, которые рассчитывает получить Кремль, неудивительно, что он не хочет их уступить какому-либо посреднику.

Кроме того, большое значение имеет и тот факт, что Устинов принадлежал к силовой группировке. Между тем можно предположить, что Кремлю очень важно, чтобы все действия в рамках антикоррупционной кампании в полной мере соответствовали его целям, для чего необходимо исключить возможность того, чтобы эти действия могли быть использованы в групповых целях, то есть для усиления какой-то одной группы, в данном случае - силовиков.

Если бы Устинов остался во главе генпрокуратуры и антикоррупционной кампании, то это неизбежно привело бы к его усилению. Генпрокуратура и так, с учетом политической ориентированности ее главы, стала превращаться из инструмента в полуавтономный центр, который Кремлю в преддверие выборов совершенно не нужен.

И, наконец, последнее. Известно, что наиболее вероятный кандидат на роль преемника действующего президента Дмитрий Медведев входит в состав группировки, которая конкурирует с силовиками. Понятно, что сохранение Устинова на посту генпрокурора в рамках антикоррупционной кампании способствовало бы усилению политического влияния не только самого Устинова, но и его лидеров силовой группы. А значит, это могло бы сильно осложнить реализацию проекта «преемник».

То, что произошло, укладывается в логику не только подготовки избирательной кампании, но и в концепцию выстраивания нового равновесия в верхах. Слишком активный и политически амбициозный Устинов в эту конструкцию не вписался.

- В качестве возможных кандидатов на должность генпрокурора называют Козака и Коновалова. Чью кандидатуру вы считаете наиболее подходящей на эту должность и удовлетворяющей нынешним целям Кремля?

- Естественно, что первой приходит в голову кандидатура Козака. И, конечно, его кандидатура теоретически возможна. Но она мне представляется маловероятной по двум основным причинам. Первая состоит в том, какое большое значение он играет в Южном федеральном округе и в особой роли этого округа для стабильности страны в целом. Он нужен там. Нельзя оголять южный фланг российской политики. У нас нет оснований утверждать, что он не справляется со своими обязанностями или что президент им недоволен.

Есть другое обстоятельство. Козак самостоятельный человек, с собственным виденьем политической ситуации. И хотя он и является частью путинской команды, тот факт, что при этом Козак - активный и волевой лидер, может сделать проблематичным превращение генпрокуратуры в послушный инструмент Кремля, если ее возглавит Козак. Скорее при нем она сохранит автономию. В общем, полностью я бы не отбрасывал его кандидатуры, но мне она представляется не очень вероятной.

С большей долей вероятности этот пост займет менее известная и самостоятельная фигура. Полпред президента в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов больше подходит на роль преемника Устинова, чем Козак - и потому, что Поволжье не проблемный регион, и потому, что Коновалов не столь известен, как Козак, и, конечно же, не в такой степени тяготеет к независимости. И даже если у него появятся поползновения к расширению своей сферы, он столкнется с естественными ограничениями, связанными с нехваткой необходимых для этого политических ресурсов.

Но могут быть и другие варианты. Возможна фигура из самой генпрокуратуры, возможен и кто-то из силовиков, но более спокойный, техничный и не связанный с силовой группировкой. Думаю, что главным критерием в будущем назначении, скорее всего, станет совместимость нового главы генпрокуратуры с планами действующего президента, а именно с его нежеланием превращаться в «хромую утку», т.е. с решимостью сохранять активность и политическую силу до момента передачи власти новому президенту.

- Есть ли надежда на то, что генпрокуратура при новом руководстве приблизится к своей институциональной задаче - стоять на страже закона, а не чьих-то групповых интересов?

- Эти функции прописаны в теории, которая, безусловно, верна. Но пока у нас конфигурация институтов не вполне соответствует классическим нормам. И тот факт, что президент Путин - фигура доминантная, накладывает отпечаток на поведение всех остальных политических игроков и институтов, создавая естественный в этой ситуации центр притяжения.

В любом случае, если на смену генпрокурору, который представлял определенную группировку во власти и совмещал свой пост с политической и идеологической деятельностью, придет просто государственный чиновник, то уже один этот факт не может не сказаться на функционировании института под названием «Генпрокуратура».

Генпрокуратура - часть правоохранительной системы, и тот факт, что прежний руководитель этого ведомства, публично озвучивал идеологию, плохо совмещающуюся с современным представлением о праве, теперь со своей должности смещен, не дает нам оснований говорить, что все будет по-прежнему.

Напротив, больше оснований ожидать, что действия Генпрокуратуры при новом руководителе будут не только соответствовать политическим целям Кремля, но и, возможно, правовым нормам. Работа генпрокуратуры, скорее всего, изменится. Вопрос состоит только в том, в какой степени. Понятно, что помимо руководителя существует аппарат, и работники на местах, и инерция, в том числе та, которая унаследована еще с советских времен. Но эта проблема относится не только к генпрокуратуре, а вообще ко всему государственному аппарату в целом.

- Как будет оценен этот шаг на Западе, для которого фигура нашего генпрокурора за последние годы стала своего рода символом негативных перемен в России?

- Скорее всего, отставка Устинова будет воспринята через призму полярных оценок. Крайность «номер один»: могут говорить, что ушел одиозный человек, который воплощал собой советский стиль в его концентрированном проявлении, и что это может означать поворот к некой либерализации режима. Но такие оценки, если они появятся, будут в меньшинстве. Более вероятно, что доминировать будет крайность «номер два»: «это только лишь внутренняя борьба в путинском окружении», «ничего не изменится», «Кремль расчищает дорогу преемнику Путина» и т.п. Это достаточно предсказуемо, в силу в целом негативного восприятия нынешнего российского руководства политическим классом Запада, и большинством западных СМИ.

- Слова о том, что Кремль расчищает дорогу для преемника, не лишены оснований. По нынешним перестановкам можно ли судить о том, какой будет власть после Путина, и на каких людей будет опираться тот, кто придет после него?

- Это действительно важно, и вероятность таких планов у Кремля исключать нельзя. Но не нужно забывать, что для того, чтобы новый президент приступил к работе, его еще нужно избрать. А до этого необходимо, чтобы его подготовка на эту роль не встретила сопротивления внутри правящей группы, и гарантировала преемственность политического курса.

Так вот, пока происходящее больше похоже на создание благоприятных условий для реализации «операции преемник», а не на формирование команды под нового президента.А что касается непосредственного эффекта отставки, то ее можно только приветствовать, потому что прокурор не должен быть политическим деятелем, каким бы лояльным действующей власти он ни был.

Конечно, хотелось бы, чтобы новые люди, которые придут на место старых, стояли только на страже закона. Но это, скорее всего, случится еще не скоро. И если пришедшие станут просто исполнительными чиновниками, инструментами правоохранительной системы - это уже шаг в правильном направлении.

Подготовила Любовь Шарий

Версия для печати