07.10.2005 | Алексей Макаркин

ШКУРА НЕУБИТОГО МЕДВЕДЯ

Особенностью российского партстроительства, принципиально отличающей его от аналогичных процессов в Центральной и Восточной Европе, является наличие партии власти, то есть политической структуры, которая объединяет в своих рядах ориентированные на Кремль силы в центре и регионах. Для Польши или Венгрии, где находящиеся у власти партии постоянно сменяют друг друга, подобный феномен выглядел бы крайне странно, но для современной российской специфики, скорее, противоестественным выглядело бы его отсутствие. В России до сих пор власть воспринимает себя (и воспринимается значительной частью общества) в качестве некоей константы, которая не может в результате выборов вдруг оказаться в оппозиции. За последней же - как правой, так и левой - признается возможность критики действий власти (желательно конструктивной), но не право реальной борьбы за власть. Таким образом, партия власти не только имеет все возможности для существования, но и неизменно, даже в самой сложной электоральной ситуации для власти, проходит в Государственную думу.

Рожденная эволюцией

Начиная с 1993 г. российская партия власти претерпевала ряд метаморфоз, неоднократно меняя названия, то доминируя в парламенте, то находясь в нем в меньшинстве, становясь более или менее престижной.

Первым опытом создания партии власти был гайдаровский "Выбор России" - предвыборный блок, созданный в 1993 г. Создатели блока полагали, что он победит на думских выборах и станет главной политической опорой Кремля и правительства. Получилось прямо противоположное: выборы были проиграны. Но даже не это стало главным в печальной судьбе блока. Для партии власти он был слишком идеологичным и авангардистским. Региональные элиты с удивлением смотрели на то, что в избирательном списке партии власти их субъект Федерации представляет политический маргинал радикально-демократического толка, а не влиятельный директор или высокопоставленный чиновник. Опыт "Выбора России" наглядно показал, что партия власти, во-первых, должна быть максимально внеидеологичной, а во-вторых, номенклатурно солидной.

Оба этих принципа, казалось, органично реализовались в следующем партийном проекте власти - движении "Наш дом - Россия", созданном в 1995 г. Во главе этой структуры встал тогдашний премьер Виктор Черномырдин, среди активистов числилась масса губернаторов и вице-губернаторов, директоров, ректоров, бизнесменов и других статусных персон. И, несмотря на это, снова неудача - всего 10% голосов на думских выборах 1995 г. (еще хуже, чем у "Выбора России" двумя годами раньше).

В чем же дело? Во-первых, НДР, несмотря на свой внушительный внешний вид, оказался партией не всей власти, а лишь ее части, ориентированной на Черномырдина, который многими в Кремле воспринимался не как закономерный преемник Бориса Ельцина, а как опасный конкурент в аппаратной борьбе (что способствовало его смещению с премьерского поста в начале 1998 г.). Отсюда и ряд политических инициатив, которые конкурировали с НДР, но были еще менее удачны - например, приснопамятный "Блок Ивана Рыбкина", который должен был олицетворять левоцентристскую альтернативу главной партии власти. Во-вторых, НДР был партией непопулярной власти, действовавшей в период хронических невыплат пенсий и зарплат, экономического спада и моральной депрессии общества. Такая партия больше напоминала "козла отпущения", на которого возлагалась ответственность за все провалы в политике и экономике.

Отставка Черномырдина с поста премьера нанесла сильнейший удар по позициям НДР - под вопрос была поставлена легитимность этой организации как партии власти. Дефолт августа 1998 г. довершил дело - многие столпы НДР покинули своего шефа. Об одном из них - Константине Титове - Черномырдин в сердцах сказал, что у него залысины появились из-за того, что их вылизывал самарский губернатор. Однако никакой сарказм уже не мог исправить ситуации - взбунтовавшиеся деятели НДР предприняли уникальный в современной истории России опыт партстроительства: создание партии власти не сверху, а сбоку, с использованием регионального ресурса и в условиях резкого (и, как казалось многим, необратимого) ослабления Кремля. Этот проект получил название "Отечество - Вся Россия" (ОВР); в его состав вошли "Отечество" (партия Юрия Лужкова) и "Вся Россия" (губернаторский проект, ключевой фигурой которого был Минтимер Шаймиев). В противовес ему Кремль в обстановке сильнейшего цейтнота осени 1999 г. создал "Единство".

Два проекта столкнулись на думских выборах. В активе ОВР была масса традиционных ресурсов - от высокостатусных персон во главе списка (Евгений Примаков, Лужков) до мощных региональных групп поддержки. Однако всего этого оказалось недостаточно для победы. Общество вместо элитарной инерции востребовало политические инновации, которые были связаны с именем Владимира Путина, принципиально новый стиль, отрицающий привычное и надоевшее "хотели как лучше". "Единство" успешно вписалось в эту тенденцию, что и привело к его успеху - наряду с публичной путинской поддержкой. После выборов сложилась парадоксальная ситуация - сохранилось раздвоение партии власти, причем одна ее часть ("Единство", получившее 23% голосов) входила в состав парламентского большинства, а вторая (ОВР с 13%) оказалась в оппозиции.

Однако парадокс скоро уступил место закономерному процессу интеграции двух частей партии власти. Между ними не было никаких значимых идеологических расхождений (вспомним, что партия власти должна быть внеидеологичной). Политические разногласия, по сути дела, прекратились вскоре после парламентских выборов - когда Примаков объявил об отказе участвовать в президентской избирательной кампании, а ОВР поддержал Путина, ставшего кандидатом уже консолидирующейся партии власти. Количество разногласий между думскими фракциями "Единства" и ОВР становилось все меньшим - обе голосовали в поддержку кандидатуры Михаила Касьянова на пост премьера (кто мог тогда подумать, что спустя пять лет он окажется одной из знаковых фигур оппозиции!), за конституционные законы о государственной символике, за изгнание губернаторов из Совета Федерации (фактически представители ОВР переступили через себя, будучи представителями региональных интересов) и целый ряд других важнейших законодательных актов первого года путинского правления.

Для представителей ОВР интеграция означала приобщение к власти и, следовательно, выход из полуоппозиционного состояния. Для "Единства" - возможность пополнить свои ряды влиятельными представителями региональных элит, которые способны принести партии новые ресурсы, в том числе и голоса избирателей в таких субъектах Федерации, как Москва, Татарстан, Башкирия и др.

Приятная во всех отношениях

Интеграция "Единства" и ОВР шла поэтапно, но неуклонно. Летом 2001 г. был создан союз "Единства" и "Отечества", обе части которого официально сохранили самостоятельность, однако напоминавшую ограниченную автономию. В октябре были проведены съезды "Отечества", "Всей России" и "Единства", на которых было принято решение об объединении. 1 декабря состоялся учредительный съезд Всероссийской партии "Единство" и "Отечество", более известной как "Единая Россия". Единство российской партии власти было восстановлено. Этому способствовал высокий рейтинг президента, который стимулировал партию власти к консолидации и препятствовал центробежным тенденциям. Быть в составе не просто партии власти, но и партии популярного президента стало престижно.

Президентский ресурс принес "Единой России" убедительную победу на выборах 2003 г. (к моменту избирательной кампании партию возглавил Борис Грызлов, обладающий репутацией "государева человека"). 38-процентный результат превратился в конституционное большинство в результате эффекта мультипликатора (перераспределения голосов, полученных партиями, не преодолевшими 5-процентный барьер) и, по большей части, в связи с переходом в состав фракции практически всех независимых депутатов-одномандатников. Таким образом, под контролем партии оказалась Дума, а роль оппозиции свелась к сугубо декоративной. Однако этот результат создал для "единороссов" новую, несколько неожиданную проблему - он стал ориентиром при оценке успешности электоральной деятельности партии.

Действительно, за время, прошедшее после думских выборов, "Единая Россия" приняла участие более чем в двух десятках региональных выборов. При этом в четырех субъектах Федерации "единороссы" заняли вторые места. На Сахалине они уступили "Родине", в Амурской области - "губернаторскому блоку", в Корякском и Ненецком автономных округах - КПРФ. Причем во всех этих случаях они заняли "прочные" вторые места, лишь немного отстав от победителей. Во Владимирской области "единороссы" лишь ненамного опередили традиционно сильных в этом регионе коммунистов (напомним, что ее губернатором является член КПРФ Николай Виноградов). Для любой другой партии такой результат является пределом мечтаний. Для "единороссов" это повод для критических отзывов со стороны экспертов и журналистов, которые считают, что партия власти должна подтверждать свою репутацию во всех случаях, даже когда речь идет о небольшом федеральном округе с несколькими десятками тысяч избирателей. Таков эффект завышенных ожиданий.

То же самое относится и к вопросу о количественных результатах "единороссов" в регионах. Цифра 38% здесь стала хорошо запоминающимся ориентиром. И если партия власти получает на выборах, скажем, 20%, заняв при этом первое место, то эта победа трактуется как "пиррова", и это несмотря на то, что на региональных выборах личный ресурс президента, помогший партии в 2003 г., действует крайне слабо - не обращается же Путин к избирателям Воронежа или Сахалина с рекомендацией проголосовать за партию власти. Для сравнения - результат в 6-8% для СПС расценивается как безусловная победа.

Кроме того, у "единороссов" есть еще целый ряд проблем. Одна из наиболее значимых - дефицит публичных лидеров по сравнению с другими партиями. Достаточно сказать, что два подряд руководителя генерального совета "Единой России" - Александр Беспалов и Валерий Богомолов - были аппаратными деятелями, но не фигурами с публично-политическим или электоральным опытом. Только в нынешнем году генеральный совет возглавил публичный политик - Вячеслав Володин, имеющий в своем активе длительную политическую карьеру в Саратовской области, лидерство во фракции ОВР и пост вице-спикера Госдумы.

Вторая проблема является оборотной стороной признанного достоинства партии - отсутствия у нее идеологии. Такое положение дел вполне устраивает лояльного власти, аполитичного избирателя, который мало внимания уделяет идеологическим вопросам и не интересуется отличием социал-демократии от либерализма. Однако вести борьбу за симпатии более "продвинутых" электоральных групп без насыщенной идеологической внутрипартийной жизни весьма затруднительно. Соответственно, стремление к электоральной экспансии повлекло за собой появление идеологических платформ в партии - либеральной (Владимир Плигин, Виктор Плескачевский и др.) и социал-консервативной (наиболее известный представитель - Андрей Исаев). В то же время для партийцев было принципиально важным не допустить даже намеков на возможность неуправляемого демонтажа партии (то есть раскола). Отсюда и отход этой темы на второй план в публичном пространстве, и заявления "единороссов" о том, что платформы не есть фракции (в российской партийной традиции само совершенно невинное понятие "фракция" означает чуть ли не синоним раскола).

Третья проблема - также продолжение достоинства. В "Единой России" состоять престижно, и, следовательно, в нее устремилось множество чиновников, чьи интересы часто носят противоположный характер. Классический пример - конфликт между губернатором и мэром областного центра, причем оба состоят в рядах партии власти.

Четвертая проблема имеет сходный с третьей характер. Речь идет о том, что внутрикремлевская конкуренция в полной мере распространяется и на партию. Последние кадровые перестановки в ее руководстве рассматриваются не только в контексте политической и управленческой целесообразности, но и в связи с напряженной клановой борьбой во власти. По общему мнению, отставки руководителей генсовета и исполкома партии Богомолова и Юрия Волкова, а также нескольких администраторов рангом ниже свидетельствуют об ослаблении внутрипартийных позиций "питерских силовиков". Зато в числе выигравших называют сопредседателей высшего совета партии Юрия Лужкова (с которым в "Отечестве" работал Володин), Сергея Шойгу (к нему близок новый глава исполкома Андрей Воробьев) и в первую очередь заместителя руководителя администрации президента Владислава Суркова, считающегося кремлевским куратором партии власти.

Пятая проблема носит более глобальный характер. Если "Единая Россия" - это партия власти, то кто принимает в ней принципиальные решения: партийное руководство или власть? И должна ли "Единая Россия" быть "партией последнего правительственного постановления" (как саркастически называли октябристов в царской России) или же у нее должно быть свое лицо, что предусматривает возможность дистанцирования не только от отдельных непопулярных мер власти, но и, скажем, от правительства в целом?

Основы политического курса, проводимого "Единой Россией", определяются все же не в самой партии, а в Кремле. Кстати, и сами "единороссы" считают себя партией сторонников Путина и подчеркивают полную солидарность с президентской политикой. Однако, особенно после истории с законодательством о монетизации льгот, "единороссы" все больше стремятся к автономии в законотворческом процессе, предусматривающей более высокую степень самостоятельности и активности. В частности, задействуется механизм "нулевого чтения" - предварительной экспертизы правительственных законопроектов до их официального внесения в Думу. В результате подобных консультаций, по словам первого вице-спикера Думы от "Единой России" Олега Морозова, удается добиться того, что законопроект "вносится в Думу в максимально сближенной по позициям правительства и думского большинства редакции". Впрочем, тот же Морозов не считает уровень взаимопонимания с правительством удовлетворительным и грозит начать "применять санкции против правительства, если оно будет все время выходить за рамки положенных процедур".

Продолжая поддерживать правительство, "Единая Россия" все более активно дистанцируется от непопулярных мер правительства, но отличается от оппозиции тем, что позиционирует себя как не столько "критикующая" (для партии власти роль критика действий власти вообще-то не слишком органична), сколько "корректирующая" политическая сила. Иными словами, партия, контролирующая чиновников и вносящая в проекты документов поправки в интересах "простого человека" и имеющая для всего этого необходимые ресурсы.

Перспективы "Единой России"

В условиях введения пропорциональной избирательной системы перед партией стоит непростая задача - сохранить после следующих парламентских выборов большинство в нижней палате. Сделать это довольно сложно с учетом того, что уже ставшего привычным для партии власти резервуара в виде депутатов-одномандатников больше не будет. "Единороссам" надо ориентироваться на результат не худший, а, быть может, и лучший, чем четыре года назад. Конституционного большинства он, видимо, не обеспечит, но простое (свыше 50%) выглядит вполне достижимым, в том числе с учетом повышения избирательного барьера и запрета блоков, которые могли бы стать конкурентами партии власти. Для того чтобы достичь этой цели, партия и предпринимает рассмотренные выше меры - от повышения внимания к идеологической составляющей до продвижения публичного политика Володина на ключевой пост в "единороссовской" иерархии.

В то же время следующие выборы могут стать для партии двойным испытанием. Во-первых, ее избирательный список вполне может возглавить преемник действующего президента, для которого думские выборы будут своеобразными "праймериз" перед президентскими. Таким образом, ставки существенно растут, и успешное выступление на выборах может содействовать принятию принципиального решения об одобрении кандидатуры будущего фаворита президентской избирательной кампании. Во-вторых, в случае, если партия одержит на выборах убедительную победу, то, как бы странно это ни звучало, у нее может смениться лидер. Но ничего странного в этом нет - надо же куда-нибудь уходить действующему президенту после завершения его второго срока. А пост партийного лидера носит куда более независимый характер, чем, скажем, должность премьер-министра, который в России зависит и от президента, и от парламента. В этом случае "Единая Россия" может претендовать на роль, аналогичную той, которую играла мексиканская Институционно-революционная партия в ее лучшие времена.

Разумеется, этот сценарий является оптимистическим для партии. Есть и пессимистический, связанный с ослаблением позиций партии из-за относительной неудачи на думских выборах (напомним, что в связи с эффектом завышенных ожиданий таковой может считаться результат, меньший пресловутых 38%). Кроме того, любые существенные колебания рейтинга нынешней власти (в том числе и в связи с проблемами в определении кандидатуры преемника) могут значительно снизить интерес к партии. Ведь "Единая Россия" - это не просто партия власти, а в первую очередь партия высокорейтинговой власти.

СПРАВКА

"Единая Россия" создана в 2001 г. на основе трех политических сил - движений "Единство" (которое "поглотило" партию власти 1990-х гг.- движение "Наш дом - Россия"), "Отечество" и "Вся Россия". Лидеры партии - Б. Грызлов (председатель высшего совета "Единой России"), В. Володин (секретарь генерального совета), А. Воробьев (руководитель исполкома). Вопреки ожиданиям части партийного актива В. Путин не вступил в партию, хотя администрация президента и оказывает ей активную поддержку.

На выборах в Думу 2003 г. одержала победу, получив около 38% голосов избирателей. Контролирует немногим более двух третей Думы ("конституционное большинство") за счет присоединения к фракции большинства независимых депутатов-одномандатников. Б. Грызлов, помимо руководства высшим советом партии, также является председателем Государственной думы и лидером партийной фракции в Думе. Кроме того, "Единая Россия" имеет большинство в совете Думы; ее члены занимают посты председателей всех парламентских комитетов.

В правительство по "квоте" "Единой России" входит несколько министров: вице-премьер А. Жуков, министр по чрезвычайным ситуациям С. Шойгу (в прошлом лидер "Единства"), министр сельского хозяйства А. Гордеев. В состав избирательного списка "Единой России" на выборах 2003 г. входили 30 глав регионов (все они позднее отказались от думских мандатов). Сопредседателями высшего совета партии являются наиболее влиятельные региональные лидеры - мэр Москвы Ю. Лужков и президент Татарстана М. Шаймиев.

Версия для печати