17.07.2006 | Татьяна Становая

Саммит G8: проблема энергодиалога

В Санкт-Петербурге проходит саммит G8, на котором впервые в истории председательствовала Россия. Наша страна очень тщательно готовилась к своему первому председательству. Владимир Путин придавал огромное значение изменению образа России как страны, которая входит в элитный клуб не по «инерции», вызванной былой ролью СССР как мировой сверхдержавы, а как полноправный член G8. Однако саммит лишь подтвердил свою роль «тусовки», на которой чаще обсуждаются проблемы, чем принимаются решения.

На нынешнем заседании «восьмерки» были приняты три документа – «Образование для инновационного общества в ХXI веке», «Глобальная энергетическая безопасность» и «Борьба с инфекционными заболеваниями». Были также дополнительно приняты четыре документа по таким темам, как борьба с коррупцией на высоком уровне, борьба с интеллектуальным пиратством и контрафактной продукцией, торговля, а также о работе со странами Африки. Участники встречи в совместном заявлении высказались за скорейшее вступление России во Всемирную торговую организацию – впрочем, это лишь небольшая компенсация за провал переговоров с США по этому вопросу. Кроме того, и в самом заявлении есть «ложка дегтя» - формулировка «Мы выступаем за скорейшее вступление России в ВТО в соответствии с правилами, распространяющимися на всех членов организации» (она может быть использована для того, чтобы настаивать на том, чтобы Россия все же согласилась на допуск филиалов иностранных банков на свою территорию).

Первоначально считалось, что главной темой саммита будет энергетическая безопасность – это было в интересах России, которая пыталась добиться признания российского понимания энергетической безопасности. Речь шла об укреплении взаимозависимости между поставщиками и потребителями. Россия хотела долгосрочных контрактов с Европой на поставку газа, а также возможности покупки газораспределительных сетей. В обмен европейским компаниям предлагались доли в добывающих компаниях России.

Однако, во-первых, эта тема оказалась на периферии внимания мировой общественности, которое было обращено на проблемы новой войны на Ближнем Востоке и ядерных программ Ирана и Северной Кореи. Эти темы пришлось обсуждать и участникам саммита – соответственно, заранее согласованная тематика отошла в публичном пространстве на второй план. Во-вторых, и это еще важнее, единой позиции по энергетическому вопросу западные партнеры России не достигли. Поэтому в документе, принятом на саммите, были лишь в общих чертах обозначены глобальные энергетические проблемы и пути их решения. Среди главных проблем называются высокие и неустойчивые цены на нефть, возрастающий спрос на энергоресурсы - и то обстоятельство, что запасы нефти газа и угля ограничены. В связи с этим участники переговоров выступили за то, чтобы обеспечить всем странам доступ к ядерной энергии, и высказались за развитие альтернативной энергетики.

Поэтому Россия избрала другой путь – она договаривается со своими отдельными партнерами на индивидуальной основе, а саммиты использует как возможность лишний раз привлечь внимание лидеров крупнейших стран мира к этой проблеме. Так, для продвижения схемы «обмена активами» Путин заручился поддержкой руководства Германии. Ангела Меркель в Томске лично благословила соглашение «Газпрома» с BASF. Согласно документу, газовый холдинг увеличивает свою долю в российско-германском совместном предприятии Wingas GmbH с 35% до 50% минус одна акция, получит долю в капитале одной из компаний группы Wintershall AG (дочернее предприятие BASF), владеющей паями в геологоразведочных и добычных активах в Ливии. В свою очередь BASF/Wintershall получает 25% минус одна голосующая акция и 10% неголосующих акций в ОАО «Севернефтегазпром», владеющем лицензией на геологическое изучение и разработку Южно-Русского месторождения. Буквально накануне саммита, 12 июля, ОАО «Газпром» и немецкая E.ON AG подписали соглашение об обмене активами в газодобыче, торговле и сбыте природного газа, электроэнергетике в рамках проекта Северо-Европейского газопровода. Это было большим успехом, так как именно с E.ON возникли трудности в переговорах.

Есть продвижение в энергетических отношениях и с другими странами. Во время недавнего визита Романо Проди в Москву стало известно, что итальянский газовый концерн ENI предлагает «Газпрому» доли в своих нефтяных активах и газораспределительных сетях взамен 25% в Южно-Русском месторождении. 20 июня глава итальянской ENI Паоло Скарони назвал Россию «надежным партнером» и также поддержал в споре с Украиной. Таким образом, переговоры в Москве дают основания полагать, что ENI всерьез рассматривается как возможный партнер «Газпрома» по разработке Южно-Русского месторождения и допуске «Газпрома» к итальянским потребителям. Есть перспективы и в отношениях с канадцами: уже во время саммита Путин заявил, что «Газпром» и компания PetroCanada «стоят на пороге достаточно крупных проектов» в сфере газовой энергетики.

В то же время Великобритания не позволила «Газпрому» участвовать в контроле над своими газораспределительными сетями. Путин отметил динамичное развитие экономических отношений России и Великобритании и рост активности британских компаний на российском рынке. «Я надеюсь, что и наши компании получат возможность работать в Британии», - добавил российский президент. В ответ Блэр ограничился стандартно-вежливой формулировкой.

Евросоюз выдвинул неприемлемые для России условия: подписание Энергетической хартии, либерализация рынка газа (цен на газ и доступа к трубопроводу). Россия так и не смогла убедить Запада в том, что она является надежным поставщиком газа, не склонным к политическим решениям. Запад не поверил, что «газовая война» с Украиной не является политической. В ответ на это Россия обвиняет США и Европу в нежелании видеть Россию сильной, и никакой саммит не способен снять эти принципиальные противоречия.

Таким образом, саммит не стал и не мог стать прорывным в вопросе энергодиалога России и Запада. Скорее, речь шла о престижном мероприятии для принимающей стороны - России - и площадке для дискуссий между индустриально развитыми странами. При этом наблюдается характерная тенденция – наиболее сложно развиваются отношения с США и Великобританией, тогда как с «континентальными» странами Европы и с Канадой диалог выстраивается более конструктивно.

Версия для печати