01.09.2006 | Сергей Маркедонов

Какая демократия нужна Нагорному Карабаху?

2 сентября 1991 года совместная сессия облсовета НКАО и представителей совета армянонаселенного Шаумяновского района Азербайджана приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики (НКР). В 2006 году этому непризнанному образованию на постсоветском пространстве исполняется 15 лет. Карабахская Декларация была принята после трехлетнего противостояния Нагорно-Карабахской Автономной области (НКАО, входившей de jure в состав Азербайджанской ССР) и республиканскими властями Азербайджана. Однако конфликт 1988-1991 гг. имел и еще одно измерение. Внутри Карабаха шла борьба между армянской (большинство населения автономии) и азербайджанской (этническое меньшинство) общинами. За три года две общины уже существовали фактически в условиях этнического апартеида (в Степанакерте доминировали армяне, в Шуше - азербайджанцы).

Между тем борьба за Карабах началась отнюдь не в период горбачевской перестройки. С середины 1940-х гг. в адрес союзного руководства поступают обращения, проекты, инициативы по присоединению НКАО к Армении. В ноябре 1945 г. первый секретарь ЦК КП Армении Г.Арутюнов направил соответствующие предложения в Совнарком СССР. Руководитель компартии Азербайджана М.Багиров внес свое контрпредложение - включить Шушинский район НКАО в состав Азербайджана вкупе с тремя районами Армении, в которых проживало значительное количество азербайджанцев. В начале 1960-х гг. карабахские армяне обратились с письмом в ЦК КПСС с жалобами на этническую дискриминацию. В первой половине 1960-х гг. формируются подпольные или полуподпольные группы армянских диссидентов-националистов. В 1963 г. возникает "Союз армянской молодежи". 24 апреля 1965 г. в Ереване прошел митинг, приуроченный к 50-летию геноцида. На митинге был выдвинут лозунг "Справедливо решить армянский вопрос". Главной движущей силой акции были студенты. Митинг как несанкционированная акция был разогнан властями. Среди участников митинга был и первый президент независимой Армении Л.Тер-Петросян. В 1965 г. новое обращение по поводу НКАО было передано председателю Президиума Верховного Совета СССР А.И.Микояну. В 1968 г. в Степанакерте прошел митинг с требованием присоединить НКАО к Армении. В 1966 г. группой армянских интеллигентов была создана Национально-объединенная партия Армении (НОПА). Партия стала выпускать газету "Парос" и журнал "Во имя Родины". В 1968 г. после ареста ее руководителей во главе партии встал П.Айрикян. В выступлениях армянских диссидентов сочетались антикомунистические и антитурецкие и ирредентистские лозунги (создание независимой Армении на основе объединения территории Армянской ССР и Западной Армении). Были озвучены идеи включения в состав Армении Нахичевани и Нагорного Карабаха.

П.Айрикян неоднократно подвергался политическим преследованиям. Лидеры НОПА не раз обращались в ООН с требованиями международного расследования событий 1915 г. в Турции и признания геноцида армян. В 1977 г. была создана Армянская Хельсинкская группа (АХГ). В 1978-1979 гг. ее лидеры были осуждены. В начале 1980-х гг. за обвинения в "буржуазном национализме" был осужден целый ряд представителей армянской интеллигенции. Последнее перед "перестройкой" массовое обращение армян по поводу НКАО было вызвано принятием союзной Конституции (1977 г.) и Основных законов республик и автономий (1978 г.). Оно не привело к положительным для армян результатам.

Сегодня подавляющее большинство исследователей "карабахского вопроса" рассматривают его, ограничиваясь исключительно рамками анализа конфликта между Арменией и Азербайджаном. Непризнанная Нагорно-Карабахская Республика (НКР) как политический субъект уходит из поля зрения. Между тем игнорирование этого важного и самостоятельного политического игрока лишь мешает формированию адекватных представлений о перспективах урегулирования одного из самых масштабных кризисов на просторах СНГ. Признание НКР самостоятельным политическим игроком вовсе не тождественно признанию ее в качестве субъекта международного права. Это - признание определенной политической реальности, сложившейся в конфликтном регионе на Юге Кавказа.

В новейшей истории Нагорного Карабаха было три события, определивших политическую судьбу и систему идеологических приоритетов этого государственного образования, на сегодняшний день непризнанного международным сообществом. 20 февраля 1988 года внеочередная сессия Совета народных депутатов Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) приняла решение "О ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР". И, наконец, 10 декабря в НКР прошел референдум по вопросу о независимости Нагорного Карабаха, по итогам которого абсолютное большинство принявших участие в голосовании высказалось за независимость НКР.

Если в феврале 1988 года большая часть населения Нагорного Карабаха избрала путь "миацума" (то есть "воссоединения" с Арменией), а в сентябре 1991 года была конституирована сама НКР, то 10 декабря 1991 года вновь провозглашенное образование выбрало для себя путь независимого развития. Этап борьбы за "аншлюс" с Арменией завершился, началась борьба за государственную самостоятельность и международное признание. И если с самостоятельностью все сложилось успешно, то вопрос о признании со стороны ООН - перспектива отдаленного будущего.

В ходе вооруженного противостояния с Азербайджаном в 1991-1994 гг. НКР продемонстрировала свой военный потенциал (на сегодня силы обороны непризнанной республики контролируют семь районов, не входивших в состав Нагорно-Карабахской автономии). В последующие годы в вопросе карабахского урегулирования именно Карабах влиял на Армению, а не наоборот, как зачастую утверждают представители официального Баку. Уход из большой политики первого президента Армении Левона Тер-Петросяна был вызван в первую очередь его готовностью к компромиссам по Карабаху (согласие на реализацию "поэтапного плана" урегулирования, поддерживаемого Баку).

В самом Степанакерте (столица НКР, в азербайджанских источниках - Ханкенди) и местные власти, и граждане всячески подчеркивают свою "самость", отделяя себя от Армении (но не от армянского мира). Обособленность отражена в государственной символике непризнанной республики. При подготовке нумизматической выставки в Степанакерте (сентябрь 2005 года) официальные лица НКР требовали, чтобы на ней были представлены не армянские монеты вообще, а дензнаки, имеющие отношение к истории Карабаха (по-армянски - Арцаха). В НКР вообще популярны противопоставления Армении "армянскому миру" (в который помимо НКР включается и спюрк - многомиллионная армянская диаспора). Сегодня многие западные разработчики планов карабахского урегулирования (Международная группа по предотвращению кризисов, ОБСЕ и другие) даже не пытаются брать в расчет, что интересы НКР и Армении далеко не всегда и не во всем совпадают.

Из всех непризнанных государств постсоветского пространства НКР может считаться самым состоявшимся и самым сильным. В отличие от непризнанных республик Южной Осетии и Абхазии, непосредственно примыкающих к России, и Приднестровья, ориентированного исключительно на Москву, НКР проводит диверсифицированную политику. Пророссийские настроения в Карабахе едва ли не более сильны, чем в Ереване. Тем не менее, Карабах не привязан к России ни в политическом, ни в экономическом плане. 2 сентября 2005 года, в День провозглашения НКР, руководство непризнанной республики поздравили 40 конгрессменов США - почти каждый десятый! Конгресс США выделяет финансовые средства для оказания помощи НКР (это 20-30 млн. долларов США ежегодно). Непризнанная республика имеет шесть представительств за рубежом: в Армении, России, США, Ливане, Франции и Австралии. Президент НКР Аркадий Гукасян не раз выступал публично перед американской аудиторией. Таким опытом не могут похвастаться Игорь Смирнов, Эдуард Кокойты или Сергей Багапш. Окно в мир для Нагорного Карабаха открыто гораздо более широко, чем для Абхазии, Приднестровья или Южной Осетии. Благодаря армянской диаспоре Нагорный Карабах, несмотря на свой непризнанный статус, уже давно стал частью международного сообщества и бизнеса.

По справедливому замечанию британского эксперта Лоренса Броерса, «в случае с Карабахом негативное наследие насильственного конфликта смягчилось целым рядом факторов. Во-первых, в отличие от Чечни, армия Карабаха не распалась на зависящие от клановых связей конкурирующие между собой частные армии под предводительством полевых командиров… Во-вторых, широкомасштабная экономическая и иная поддержка Армении смягчила негативные последствия войны… В-третьих, хотя объединение с Арменией было главным постулатом карабахского движения, возникшего в 1988 году, само движение стало также ассоциироваться с диссидентским дискурсом, ставящим во главу угла демократические ценности. В результате демократический язык, по крайней мере, был и остается стержнем политической культуры армянского Карабаха».

Сегодня в НКР внимательно изучают казус Косово. Формула международного сообщества "сначала демократические принципы, потом статус", предлагаемая для Косово, активно внедряется в политический язык непризнанного государства. В будущем эта же схема будет предлагаться и для международной легитимации Нагорного Карабаха. В Степанакерте сегодня понимают, что вопрос о международном признании напрямую зависит от степени развития институтов демократии. С начала 90-х НКР сделала серьезные подвижки в плане демократизации. В отличие от полувоенного режима 12-летней давности, сегодня в республике уже прошло несколько избирательных циклов. Главу республики избирали трижды (последний раз в августе 2002 г.), создан прецедент передачи высшей республиканской власти. Последние выборы в парламент республики прошли в 2005 году. НКР удалось успешно побороть и своих "шамилей басаевых" (Самвел Бабаян), не единожды заявлявших о своих политических амбициях.

В самой Армении выборы мэра Еревана были введены только пакетом конституционных поправок, принятом в ноябре 2005 года, а в Нагорном Карабахе уже прошли три избирательные кампании по выборам глав местного самоуправления (в сентябре 1998, сентябре 2001 и августе 2004 гг.). В ходе последней избирательной кампании пост мэра Степанакерта получил глава оппозиционного "Движения-88" Эдуард Агабекян: президент НКР и мэр столичного города - политические оппоненты. Слово «демократия» положительно воспринимается населением. Возможно, это результат опеки карабахского движения со стороны российских демократов и правозащитников в 1988-1991 гг. и, как следствие, заимствование их политической лексики.

Впрочем, при оценке степени демократизма НКР не должно создаваться необоснованных иллюзий. Переоценивать зрелость карабахской демократии не следует. Нельзя сбрасывать со счетов такой фактор жизни Карабаха, как ее милитаризация. Сабина Фрэзер назвала Карабах одним из самых милитаризованных регионов в СНГ. Во-вторых, говоря о демократии в НКР, необходимо подчеркивать ее особый характер. Конечно же, речь идет о демократии, этнически ограниченной. Все политические силы республики объединены неприятием любой формы азербайджанского суверенитета. По словам Лоренса Броерса, «ключевым результатом войны стало достижение этнической однородности Карабаха в результате изгнания азербайджанского населения. Это помогло избавиться от возможного источника политического раскола и способствовало формированию общественного консенсуса относительно существования и задач образовавшегося де факто государства. Одновременно с этим был закрыт потенциальный канал (вопрос, а был ли он открыт до 1991 г.?- С.М.) озвучивания гражданского, а не этнического характера новой государственности». При этом лидеры НКР ссылаются на итоги референдума 10 декабря 1991 года, 99,89% участников которого высказалось за независимость НКР. Однако в голосовании не приняла участие азербайджанская община Карабаха - почти четверть населения бывшей Нагорно-Карабахской Автономной области. Другой вопрос, что эта община рассчитывала на помощь со стороны Баку в деле усмирения «армянских сепаратистов» и впоследствии участвовала в вооруженном конфликте с армянами и в случае победы, скорее всего, не проявляла бы сострадания «по–толстовски».

При этом факт остается фактом: НКР как государство изначально строилась на основе интересов одной общины – армянской. Официальные лица подчеркивают полиэтнический характер непризнанной республики, в НКР действуют общественные объединения различных этнических групп, включая русскую общину, однако их численность невелика, а политическая роль и влияние – тем более. Не избежать Степанакерту и таких неудобных вопросов, как оккупация азербайджанских территорий (Агдамский, Зангеланский, Джебраильский, Кельбаджарский, Кубатлинский, Лачинский, Физулинский районы) за пределами бывшей Нагорно-Карабахской автономии. Между тем лидеры НКР апеллируют к факту «оккупации» территории самой непризнанной республики (сегодня Азербайджан контролирует Шаумяновский район части Мартунинского и Мардакертского района). Гораздо меньше известно также, что в августе 1992 года под контроль Азербайджана был взят армянский анклав на азербайджанской территории (до 1991 года входил в состав не НКАО, а Армянской ССР) – Арцвашен (Башкенд).

Вместе с тем опыт этнодемократизации на Балканах уже опробован. Самый яркий пример - Хорватия с зачисткой Сербской Краины. Вторым примером этнодемократии, видимо, станет Косово. Подобная модель, кстати, может подразумевать достаточно высокие стандарты демократических свобод. В той же НКР для минимизации фальсификаций не предусмотрены избирательные участки в воинских частях и переносные урны. Однако в данном случае демократия ограничена фактически рамками одной этнической группы. Следовательно, считать ее демократией европейско-североамериканского образца никак нельзя. Вопрос в том, возможна ли эта демократия в данном регионе в принципе? По крайней мере, сейчас.

Можно, конечно, попробовать с места в карьер начать строить демократию западного типа, начать возвращение азербайджанских беженцев и реституцию, последовать прочим рекомендациям учебников по миротворчеству. На практике такие действия обернутся новым витком вооруженного противоборства. Вариант демократии, ограниченной этническими рамками, на этом фоне все-таки более предпочтительнее. Если, конечно, нужен именно мир, а не военный реванш со стороны Баку. Однако никакое международное признание авансом в случае с НКР тоже недопустимо. Развитие демократических институтов в республике должно тщательно отслеживаться всеми заинтересованными сторонами. И только если будет достигнута постепенная этнодемократическая консолидации режима, вопрос о международной легитимации Нагорного Карабаха можно будет выносить на повестку дня.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа

Версия для печати