18.09.2006 | Алексей Макаркин

Клановая борьба в Кремле: в ожидании 2008 года

В последнее время наблюдается серьезное обострение клановой борьбы в Кремле. Если раньше она носила, преимущественно, «подковерный» характер, то теперь очевиден ее выход на поверхность сразу по нескольким направлениям. При этом речь не идет о борьбе «силовиков» и «либералов», как это иногда считают – система отношений в Кремле носит «атомизированый» характер, и у каждого крупного игрока есть свои интересы и клиентелы. Коалиции, как правило, носят ситуативный характер, и коалиционное строительство становится более актуальным лишь при возникновении серьезных проблем у кого-либо из акторов кремлевской политики.

Только в течение сентября нынешнего года произошел ряд событий, которые вписывают контекст обостряющейся аппаратной борьбы за контроль над политическими и экономическими ресурсами.Во-первых, отстранена от должности группа высокопоставленных сотрудников ФСБ. По данным СМИ, поводом для них могла стать докладная записка, направленная Владимиру Путину главой Госнаркоконтроля Виктором Черкесовым. В ней якобы были упомянуты как причастные к делам о контрабанде высокопоставленные чиновники из «ближнего круга» президента, сотрудники ФСБ и других силовых структур. Так или иначе, но были уволены начальник управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ РФ, генерал-лейтенант Александр Купряжкин, а также бывшие руководители УСБ генерал-полковник Сергей Шишин (начальник службы обеспечения деятельности ФСБ) и генерал-полковник Владимир Анисимов (бывший замдиректора ФСБ, откомандированный в Федеральную службу по техническому и экспортному контролю). Отметим, что УСБ – это особо важное подразделение ФСБ, которое занимается борьбой с «оборотнями» в собственном ведомстве. При этом «контрабандная» тематика продолжает расширяться – теперь речь идет не только об известном деле «Трех китов», но и о возобновлении расследования дела о контрабанде китайского трикотажа через Щелковскую таможню.

Понятно, что эти события резко ослабляют аппаратные позиции директора ФСБ Николая Патрушева. Возможно, что приход его сына на пост советника председателя совета директоров «Роснефти» Игоря Сечина можно рассматривать как попытку укрепить коалицию между ними, превратив ее из ситуативной в институциональную. Напомним, что несколько лет назад сходный процесс произошел в отношениях между Сечиным и тогдашним генпрокурором Владимиром Устиновым – после заключения брака между их детьми. Что же касается Черкесова, то его активность может быть связана со стремлением взять реванш за аппаратное поражение 2004 года, когда вместо ожидавшегося поста главы влиятельной спецслужбы, занимавшейся расследованием особо важных дел (которая так и не была создана из-за сопротивления других силовых структур, включая ФСБ), он получил достаточно периферийную должность главы Госнаркоконтроля. Напомним, что Черкесов периодически называется в качестве возможного следующего главы ФСБ в случае отставки Патрушева. Точно так же понятно, что один Черкесов не мог «раскрутить» такое дело – возможно, что основную роль в этом сыграли конкуренты «силовиков» в президентском окружении, некоторые из которых могут сами носить погоны («Коммерсант» называет в связи с этим начальника президентской охраны Виктора Золотова).

В любом случае, сам факт продолжения «раскрутки» контрабандных дел является одним из первых важных следствии утраты «силовой» группой контроля над Генпрокуратурой после отставки Владимира Устинова (отметим при этом, что Владимир Чайка продолжает избавляться от устиновских кадров – уволен начальник управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Владимир Лысейко, руководивший следователями по делу «Трех китов», которые долгое время не находили в деятельности компании ничего криминального).

Во-вторых, с должности главы Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ) был уволен Юрий Жданов, считающийся протеже Германа Грефа. В СМИ была вброшена информация, что и эта отставка связана с делом «Трех китов», но она была опровергнута и РосОЭЗ, и Генпрокуратурой. Куда более вероятной выглядит версия, приведенная в «Ведомостях»: о том, что на увольнении Жданова настаивали представители ФСБ, связанные с помощником президента Виктором Ивановым. По словам анонимного чиновника правительства, «агентство переросло задуманные рамки, а под контроль Жданова попали большие финансовые потоки и крупнейшие инфраструктурные проекты». А другой источник рассказал, что силовики «требовали важных позиций в РосОЭЗ, а Жданов не хотел превращать агентство в кормушку». Таким образом, отставку Жданова можно считать аппаратным успехом «силовой группы» и очередным (после утраты кураторства над Федеральной таможенной службой) поражением Грефа. Тот факт, что РосОЭЗ формально остается в ведении МЭРТ, является для него слабой компенсацией (подробнее об увольнении Жданова см. отдельный текст).

В-третьих, произошло еще одно событие, которое на фоне первых двух прошло малозамеченным. В начале сентября в Германии сотрудниками «Интерпола» был задержан Николай Горновский, в 2002-2003 годах руководивший «Межрегионгазом» - дочерней компанией «Газпрома». Горновский считался человеком «силовиков» в «Газпроме» и был вытеснен оттуда в процессе укрепления контроля Алексея Миллера за это компанией. Теперь же его обвиняют в злоупотреблении служебными полномочиями в связи с борьбой за контроль над агрохимической корпорацией «Азот» (Горновский обвиняется в том, что не только действовал против интересов «Газпрома», но и нанес последнему материальный ущерб), а также в незаконном получении кредита на обустройство квартиры в Москве. С 2004 года Горновский спокойно жил в Великобритании и Испании, где активно занимался бизнесом. Сейчас же Генпрокуратура намерена добиваться его экстрадиции.

Таким образом, речь идет о существенном сокращении структур и фигур, имевших неформальный иммунитет от отставки или даже судебного преследования. Напомним, что летом в рамках дела «Трех китов» был арестован глава этой компании Сергей Зуев – по поводу его давних связей с «силовиками» было немало публикаций в СМИ. Более того, Зуев не был освобожден под подписку о невыезде, несмотря на то, что адвокаты выдвинули массу аргументов: наличие постоянного места жительства, несовершеннолетних детей и престарелых родителей, которые находятся на его иждивении, а также возраст Зуева (50 лет). Вначале известный по делу Михаила Ходорковского Басманный суд санкционировал арест, а затем Мосгорсуд подтвердил это решение.

В-четвертых, проявлением кланового соперничества в Кремле является серьезный рост конкуренции в вопросах партийного строительства. Российская партия жизни (РПЖ), на основе которой, как предполагается, будет реализован новый левоцентристский политический проект (совместно с «Родиной» и Российской партией пенсионеров) получила два серьезных позитивных сигнала. Во-первых, Владимир Путин дал ей право на выборах в Липецкой области (на которые партия сделала особую ставку – там ее список возглавляет Сергей Миронов) использовать свое изображение и положительные высказывания президента о партии. Во-вторых, Верховный суд отменил решение избиркома Свердловской области об отказе в регистрации РПЖ на региональных выборах.

Новый проект вызывает неприятие со стороны «Единой России», так как ограничивает перспективу экспансии партии в электоральном пространстве. Напомним, что Борис Грызлов недавно поставил перед партийными организациями задачу получения не менее 45% голосов на региональных выборах – теперь же часть «единороссовской» электоральной периферии может перейти к новой партии. Известно, что «Единая Россия» связана с «гражданской» частью президентского окружения, а новый партийный проект может получить поддержку «силовиков». Частично ввиду того, что они оказались вытеснены из руководства «единороссов» (после смещения двух высокопоставленных партийных функционеров Богомолова и Волкова), частично в связи с контактами некоторых лидеров будущей партии с «силовиками» (в этом контексте в СМИ называли нынешнего главу «Родины» Александра Бабакова.

В-пятых, клановое соперничество нашло своеобразное отражение и в идеологической сфере – в связи с дискуссией вокруг термина «суверенная демократия». Дело в том, что этот термин выдвинут Владиславом Сурковым, заинтересованным в его сохранении в качестве одной из основных характеристик современного политического режима. Таким образом, попытки оспорить значение этого термина могут иметь вполне конкретное аппаратное содержание – ослабить позиции Суркова в Кремле. Неудивительно поэтому, какое внимание привлекли оценки «суверенной демократии» Путиным в беседе с западными политологами. Если в пересказе одного из участников встречи Путин отрицательно отнесся к этому термину, то в опубликованной на президентском сайте стенограмме встречи негатив отсутствует. Показательно, что появление слухов, направленных на дискредитацию термина (и, следовательно, идеологической деятельности Суркова), совпало с активной контригрой, направленной на включение «суверенной демократии» в программу «Единой России» и, тем самым, на придание этому термину дополнительной легитимности.

Обострение аппаратной борьбы может быть связано с тремя факторами. Первый фактор – исчезновение внешних обстоятельств, способствовавших консолидации «питерского землячества». «Семейная группа», бывшая его основным конкурентом в период большей части первого срока путинского президентства, дезинтегрирована: ее представители избрали индивидуальные стратегии адаптации к новым реалиям. Еще один влиятельный оппонент – Михаил Ходорковский – разгромлен, после чего другие «олигархи» не решаются демонстрировать свои политические амбиции. Политическая оппозиция слаба и расколота. В этих условиях необходимость в мобилизации против общего противника отпадает, и ключевые фигуры президентского окружения получают оправдание для усиления междоусобной борьбы.

Второй фактор – приближение 2008 года и выбор стратегии действий Кремля в нестандартной для России ситуации, когда президент сверхпопулярен, но при этом не имеет права баллотироваться на следующий срок. Каждая группа влияния заинтересована в том, чтобы реализовать свой собственный вариант продления существования нынешнего политического режима без Путина или с ним (вариант «третьего срока» становится все более призрачным с каждым новым заявлением президента на эту тему; но полностью сбрасывать его со счетом все же нельзя, так как он жизненно необходим для части «силовиков», у которых нет реального кандидата в преемники). При этом отсутствие консенсусного преемника создает серьезные проблемы для реализации варианта преемничества и усиливает конкуренцию, связанную с различными кандидатурами. Отсюда необходимость для каждой группы влияния максимально усилиться уже в самое ближайшее время, чтобы иметь наилучшие возможности для лоббирования своего варианта решения «проблемы-2008».

Третий фактор – существование режима после 2008 года. И здесь важную роль играет максимизация ресурсов – для того, чтобы иметь возможность выстраивать отношения с преемником (возможно, «недружественным») с позиции силы, опираясь на как можно более мощный политико-экономический базис.

Таким образом, путинское окружение демонстрирует весьма низкую степень договороспособности – как это было в 90-е годы с ельцинской «олигархией» (кстати, о событиях тех лет напоминает и усилившаяся в последнее время «война компроматов»). Пока что борьба не привела к решающему преобладанию одной из групп (что, в принципе, выглядит не очень вероятным, так как появление явного лидера может стимулировать консолидацию всех «проигрывающих» против него). Только когда преемник будет «официализирован», игра против него будет слишком рискованной и проходить на грани фола или даже за его гранью.

Владимир Путин пока что продолжает демонстрировать желание сохранять динамический баланс интересов в своем окружении, выступая в роли «главного арбитра» при разрешении споров – хотя масштаб событий, связанных с контрабандными делами, позволяет предположить, что отставки могут продолжиться. Учитывая остроту конфликтов и их разнообразие, можно поставить закономерный вопрос о степени устойчивости существующей системы после 2008 года, когда эффективность арбитражных функций Путина может снизиться.

Алексей Макаркин – заместитель генерального директора Центра политических технологий

Версия для печати