13.10.2006 | Сергей Маркедонов

Пределы истерии на российско-грузинской границе

«Пора прекратить истерику!» Этот призыв президента России Владимира Путина, сделанный им три года назад по совсем другому поводу, сегодня как никогда актуален для характеристики новейших тенденций российско-грузинских отношений. При этом призыв к прекращению истерики должен быть обращен и к представителям власти, и к тем, кто аттестует себя как правозащитники и либералы, равно как и к представителям средств массовой информации.

Российской власти на грузинском направлении сегодня остро не хватает рациональных, а не эмоционально окрашенных аргументов, четко сформулированных целей и задач. В отличие от российских правозащитников автор настоящей статьи считает вполне допустимым применение санкций (и экономических, и политических) по отношению к этнонационалистическому и популистскому режиму Михаила Саакашвили. Тем паче, что грузинский президент превратил антироссийский ресурс в мощный ресурс собственной легитимации (других у него, похоже, не осталось). Но, во-первых, введение санкций (равно как и применение других жестких действий) по отношению к Грузии (как в прочем, и к любому государству) должно базироваться на принципе, сформулированном Владимиром Ильичем Лениным накануне «Великого Октября». «Сегодня рано, а завтра может быть поздно». Для введения санкций необходимо очень точно чувствовать время для их применения. Если бы российская власть объявила о блокаде Грузии после задержания наших военных, то это было бы гораздо более эффективной мерой. Вместо этого санкции были введены тогда, когда Саакашвили принял «политическое решение» о том, что россиян надо отпустить. Для этого оказалось вполне достаточно жесткой политической риторики со стороны Кремля. Введение же санкций post factum поставило Россию в не очень удобное положение, позволило Грузии получить дивиденды от своей провокации, создало не вполне благоприятный информационный фон вокруг российской политики.

«Но все дело не в задержании военнослужащих, а в грузинской деструктивной политике». Этот тезис был уже не раз озвучен представителями власти, а также прокремлевскими политологами. Все верно, но тогда эти санкции необходимо было информационно подкреплять, разделять их и конкретный казус с российскими военными. В нашем же случае инцидент с военнослужащими из ГРВЗ (Группы российских войск в Закавказье) оказался в массовом сознании зарифмован с санкциями против Грузии. В полемическом запале можно, конечно, сказать, что мол, плевать мы хотим на мировое общественное мнение. Но это только в запале. Реально мы понимаем, что нынешняя власть при всех ее авторитарных замашках не готова к радикальному разрыву с США и с Европой, равно как и к игнорированию мирового общественного мнения. А значит таковое надо готовить и понимать, что информационное обеспечение внешней политики- это материя куда более сложная, чем информационная кампания по избранию «Единой России» в органы власти всех уровней.

Россиянам, как никому известно, что такое проигранные информационные войны, и каковы могут быть их последствия. Вспомним хотя бы Чечню 1995-1996 гг. Тогда справедливые и политически оправданные действия Москвы представлялись как средневековое варварство (о варварстве чеченских «борцов за свободу» предпочитали не упоминать). Но проблема и тогда, и сейчас была вовсе не в злокозненности западных СМИ (как пытаются представить наши доморощенные «патриоты»), а в неумении российских властей сформулировать политическую повестку дня, навязать ее мировому общественному мнению. Не вполне понятна и цель санкций. Они предпринимаются для чего? Чтобы заставить Саакашвили сдаться и пойти на условия Путина? Если да, то каковы эти условия? Владимир Путин не раз публично признавал территориальную целостность Грузии и даже, говоря о своем отдыхе в Сочи, заявил, что до грузинской границы рукой подать. Значит дело не в том, чтобы присоединить территории Южной Осетии и Абхазии к России. Тогда речь идет о том, чтобы заставить Тбилиси уважать права этнических меньшинств, многие из которых являются нашими согражданами (большая часть которых, кстати сказать, имеет не обычный российский паспорт с пропиской, а российский заграничный паспорт для свободного перемещения по миру). Но жесткие (равно, как и мягкие) действия России не заставят Грузию этого сделать. И проблема здесь не в «Мишико», кознях Сороса или Госдепа США, а в том, что грузинское общество поражено вирусом этнического национализма, мечтает о реванше даже не над мятежными республиками, а над осетинами и абхазами. Грузия хочет вернуть территории, не понимая, что сегодня это практически невозможно. Для этого нет предпосылок (если не считать таковой войну, поддержанную мировым общественным мнением).

Но тогда в чем смысл блокады? На мой взгляд, Россия должна была бы добиваться от Грузии одного - подписания официальных документов о том, что Тбилиси принимает на себя обязательства отказаться от разрешения грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликта силовым путем. Объяснение этому простое. Эскалация грузино-осетинского конфликта чревато эскалацией осетинофобии во внутренней Грузии, где даже после изгнания осетин в начале 1990-х гг. проживают их соплеменники. А значит, российская Северная Осетия будет снова, как в 1990-1992 гг. принимать беженцев, что неизбежно вовлечет эту нашу республику в противоборство. В случае же эскалации грузино-абхазского конфликта в движение придет «адыгский мир» России, что чревато втягиванием в конфликт Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Таким образом, конфликты придут в Россию.

Именно поэтому (а не из-за боязни НАТО или Сороса) Россия может вводить санкции против Грузии или оказывать на нее давление. Именно в этом должен быть рациональный смысл российской политики, нацеленной не столько на экспансию, сколько на обеспечение нашей национальной безопасности, гарантий для мирного развития российского Северного Кавказа. Именно эта цель могла бы быть детально обоснована и в ПАСЕ, и на Совбезе ООН, и в других международных институциях. Взгляд на Кавказ как на единый геополитический регион, проблемы которого всегда (!) будут иметь российское «продолжение» и будут затрагивать российские интересы должен быть транслирован каждый день. Вместо этого мы слышим опасения, что на территорию Грузии вступит нога американского солдата. Вместо рационального объяснения алармизм!

Не совсем понятно, для чего переформатировать межгосударственный конфликт в межэтнический. Между тем сегодня конфликт между Россией и Грузией фактически превращается в русско-грузинское противоборство. Какое отношение к популисту Саакашвили имеет писатель Борис Акунин (псевдоним Григория Чхартишвили). Наша постсоветская молодежь узнает о российской истории во многом не из книг Ключевского и Карамзина, а из акунинской беллетристики. И при этом образы Акунина-Чхартишвили – это образы российских патриотов (тот же Эраст Фандорин), служащих Отечеству не из-за корысти, а по принципиальным соображениям, умеющих разделять начальство от Родины, и карьеру от профессионализма. Сегодня наше противоборство с националистом Саакашвили не должно стать борьбой с гражданами России грузинской национальности. Даже Грузия «Мишико» имеет в резерве «своих армян, осетин, азербайджанцев», которые доказывают, что в этой стране у этнических меньшинств не все так плохо. Даже у националистической Грузии на это хватает ума! Так почему же Россия даже не удосужилась создать свой «пул» пророссийских грузин. Тем паче, что таковых и без всяких политтехнологий хватает. Понимая всю условность параллелей, мне, как историку, вспоминается Первая мировая война. В 1914-1915 гг., воюя с немцами и австрийцами, мы почему то посчитали, что эта война должна иметь и тыловое продолжение. Отсюда и переименование немецких колоний, и погромы вполне благонадежных и проросисйски настроенных немецких купцов и промышленников, многие из которых искренне (а не по решению партийного бюро) помогали воюющей российской армии. Не повторить бы нам тот печальный опыт! Ведь погромы 1914-1915 гг. подстегнули тот вал насилия, который обрушился на Россию в феврале 1917 года. Об этом в своем фундаментальном исследовании «Красная Смута» написал историк Владимир Булдаков. Что характерно - в «Красной Смуте» против «помещиков и капиталистов» активно участвовали вчерашние черносотенцы, защитники монархии. Участвовали потому, что насилие, как наркотик, сделало их своим заложником.

Увы, но сегодня, как и в 1914-1915 гг. высшая власть в нашем государстве не понимает, что российские грузины (как и российские немцы тогда) могут (и должны) стать опорой российской внешней политики. Если эти люди живут в России, находят, что здесь (не в Штатах и не в Европе) для них безопасно, значит они, скорее всего, лояльны нашей стране. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что в России живут грузины, недовольные политикой Саакашвили. В этой связи возникает резонный вопрос: «Кому выгодно превращение их в противников России?» Уж точно это невыгодно России. От этого выгода только тбилисскому режиму. Сегодня Саакашвили может подписывать представления о награждении на не в меру ретивых российских милиционеров и администраторов, выявляющих грузинских студентов и бизнесменов, проводящих антигрузинские рейды. Какой прекрасный PR-материал для Запада! И это в то время, когда многие в Европе и в США уже начали сомневаться в адекватности грузинского президента. Что ж, теперь он предъявит им доказательства неадекватности северного соседа. Но самое страшное заключается в другом. На этих ретивых «служителей власти» нет управы со стороны высших должностных лиц России. Между тем Кремль мог бы одернуть тех, кто хочет представить противоборство России и Грузии как российско-грузинский межэтнический конфликт. Россия - это государство не этнических русских, а ее граждан, которые пользуются его защитой (включая и грузин). Великая Россия не может позволить себе такую роскошь, как реализация расистских планов в духе Звиада Гамсахурдиа. Мы все помним, чем закончилась реализация проекта «Грузия для грузин». Проект «Россия для русских» будет ждать та же участь…

Отдельного разговора заслуживает проблема этнической преступности. В отличие от правозашитников и либеральных публицистов автор статьи не считает, что «преступность не имеет национальности». Занимаясь прикладными исследованиями по миграции и по этническим процессам на Юге России, я могу сказать, что у преступности есть и этническая специализация, есть и определенное криминальное разделение труда. В той же Грузии профессия вор долгое время не считалась чем-то непристойным (вспомним хотя бы пресловутого Джабу Иоселиани). По мотивам профессиональной этики я не стал бы приводить конкретные цифры и называть группы специализации. Вообще искренне считаю, что на такого рода темы должны говорить специалисты (а не эстрадные политологи) и на специальных семинарах, а не для широкой аудитории (нам не дано предугадать…) Но этническая преступность- это не в последнюю очередь проблема коррупции правоохранительных структур, администраций, в которых немало и представителей «славянской национальности». Сколько этнических группировок «крышуются» людьми при должностях и званиях! И именно коррупция во власти, а не Саакашвили является причиной роста этнической преступности, включая и грузинскую. А значит, бить надо по коррупционерам в погонах, осознавая, что в России этнические группировки действуют не с прямой санкции Саакашвили и не как «грузинская пятая колонна».

Очень важная тема - взаимоотношения России с США и ЕС на фоне обострения российско-грузинских отношений. Президент Саакашвили мастерски владеет технологиями сталкивания великих держав (США, России) для реализации своих политических интересов. Президент Грузии рассматривает свою страну как часть западного «лагеря», а Россию как якобы главного оппонента США. Цель такой технологии очевидна - использовать американскую мощь для выдавливания России из региона и обеспечения военно-политического реванша в «мятежных территориях». Увы, но многие в России ловятся на эту провокацию, не понимая, что изменение формата грузино-российского противоборства на российско-американское - это как раз то, чего так желают в Тбилиси. Втянуться в борьбу с Грузией, видя в качестве мишени США и ЕС, означает лишь одно. Это – доказательство эффективности провокаций Саакашвили. Значит, не зря захватывали наших военнослужащих, не зря говорили сотни оскорбляющих честь нашей страны заявлений.

Подыгрывать же Грузии, идя на поводу у ее истеблишмента, было бы для России стратегической ошибкой. Недопущение подобного сценария необходимо. Но для этого требуется существенная корректировка российской внешней политики на «грузинском направлении». Уже пришла пора признать, что с командой Саакашвили договориться о «цивилизованном» характере отношений, скорее всего, не удастся. Президент Грузии готов подчиняться только "вашингтонскому ЦК". В этой связи представляется продуктивным наладить прямой диалог с вашингтонскими «кураторами» кавказского направления, выложив им целый набор серьезных аргументов. Например: нынешний режим в Грузии апеллирует к радикальному этнонационализму и ксенофобии, а потому он непредсказуем и несет угрозу стабильности в регионе в целом. Режим Саакашвили авторитарен, поэтому принятие серьезных внутри - и внешнеполитических решений принимается импульсивно, без серьезного экспертного обсуждения. В любом случае закулисный торг должен дополняться активными публичными мероприятиями, поскольку склонить мнение Вашингтона в свою сторону можно только с учетом ставки на общественное и экспертное мнение США. Для этого в свою очередь потребуется научиться говорить с Западом на понятном ему языке (права человека, права этнических меньшинств, гарантии миноритарных языков, невозможность военного урегулирования этнических споров). Самое главное, Западу (и, прежде всего, США) надо объяснить, что сталкивание интересов великих держав маленькими амбициозными ксенофобскими авторитарными режимами не пойдет на пользу никому.

И последнее (по порядку, но не по значимости) касается «истерики» правозащитников, либералов и СМИ. До сих пор наши либералы в отличие от героев романов Бориса Акунина не научились отделять начальство от Отечества. Любое поругивание президента Путина они воспринимают, как проявление демократии и свободы. И уж если Саакашвили борется с «путинским режимом», то он - демократ высшей пробы. Ничего не учит наших поборников демократии. В начале 1990-х гг. они не смогли отделить борьбу против коммунизма от борьбы за торжество крайнего этнонационализма. Тогда в «демократы» были зачислены Дудаев, Гамсахурдиа, Снегур, Ландсебргис и многие другие действительно антикоммунисты, но при этом националисты и русофобы. Сегодня история повторяется. Сегодня люди, никогда не бывавшие в Южной Осетии и в Абхазии, гневно клеймят «криминальные режимы» в этих образованиях. При этом они игнорируют тот факт, что и в Южной Осетии, и в Абхазии президентов не свергали и не отстраняли от власти путем военных путчей, и что в отличие от Чечни, у осетин и абхазов есть институты государственности, а не федерации полевых командиров. Но самое главное- это то, что они вместо критики российских провалов и ошибок (а таковые есть, о чем мы уже писали выше) пытаются отказать России в защите своих интересов. В их высказываниях и выступлениях нет понимания того, что Россия- это не Путин, и что после ухода ВВП другой руководитель страны будет решать во многом схожие задачи. Как решал их и Борис Ельцин, используя и силовые методы. Именно Ельцин в 1993 году использовал силу для подавления звиадистского мятежа в Грузии. Именно он подписал Дагомысские соглашения в 1992 году, Московские соглашения 1994 года по Абхазии. Именно при нем начались миротворческие операции в Южной Осетии и в Абхазии. Готовы наши либералы посчитать эти действия «имперскими» и «аннексионистскими»?

Увы, но наши СМИ выступают трансляторами только двух позиций и конструкторами оппозиции - либералы-грузинофилы – кондовые националисты-грузинофобы. При таком подходе на первый план выходит истерика, а из виду упускается очень много содержательных проблем. В ходе такой «дискуссии» забываются просчеты и ошибки российской дипломатии, но вместо ее конструктивной критики звучат требования «помириться с Грузией» «сдать Южную Осетию и Абхазию» (хотя как можно сдать целые народы?). Вместо этого телезрителю и читателю предлагают выбирать между государственной ксенофобией с одной стороны, и государственным поражением с другой. Как в 1917, в 1991 году, нам сегодня предлагается меню из двух блюд: неэффективное, но не в меру патриотическое государство на первое, и государственный ниглизм и антипатриотизм на второе. Только кушать эту надоевшую стряпню не хочется. Российско-грузинские отношения сегодня помимо их самостоятельной значимости и ценности важны еще и тем, что должны стать основой для выработки рациональной, патриотичной, но не ксенофобно-квасной и изоляционистской внешней политики, которая нацелена на повышение роли нашей страны в СНГ и в мире. Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати