21.03.2005 | Алексей Макаркин

НЕОСОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Визит Владимира Путина в Украину прошел под знаком конструктивности и взаимопонимания. Обе стороны всячески подчеркивали, что не только не имеют претензий друг к другу, но и готовы выводить межгосударственные отношения на новый, более высокий уровень. О совсем недавних попытках России предотвратить приход к власти в Украине Виктора Ющенко никто не вспоминал. Весь контекст визита должен был продемонстрировать, что российская сторона вполне довольна своими новыми украинскими визави. Те, в свою очередь, дипломатично не поднимали "неудобных" тем, которых в отношениях между двумя государствами накопилось немало. Фактически речь идет о том, что нынешняя украинская власть стремится несколько "уравновесить" преобладающий западный вектор своей внешней политики восточным.

В результате Владимир Путин после переговоров с Виктором Ющенко заявил, что у Москвы и Киева не существует проблем в двусторонних отношениях. Глава российского государства охарактеризовал свои переговоры с украинским коллегой как "очень доброжелательные, в высшей степени конструктивные". "Мы с президентом Ющенко знакомы давно, с тех пор, как он был премьер-министром, такое впечатление, что он не выпадал из колоды руководителей исполнительной власти, поскольку встреча была подготовлена самым тщательным образом", - отметил Путин. Более того, российский президент заявил, что вычеркнул из проекта заявления для прессы фразу о том, что у России и Украины есть разные точки зрения на некоторые проблемы.

Президенты договорились создать межгосударственную комиссию "Путин-Ющенко", ликвидировав соответствующую межправительственную комиссию. Координация сотрудничества возложена на секретарей Совет безопасности двух стран. На первый взгляд, это свидетельствует о повышении уровня контактов, но, похоже, что так в мягкой форме от непосредственного участия в переговорах отстраняется Юлия Тимошенко, уголовное дело в отношении которой в России до сих пор не закрыто. Теперь же непосредственным куратором "российского направления" становится Петр Порошенко, известный своими непростыми отношениями с Тимошенко. Возможно, что стремление "дистанцировать" последнюю от российских проблем было обоюдным - с учетом того, что между Тимошенко и Ющенко растут противоречия.

Подчеркнуто позитивный характер носило и обсуждение вопроса о делимитации границы. "Есть договоренности, базовые документы, которые позволят сделать дополнительные шаги (в решении вопроса Азово-Керческой границы). Этот вопрос должен обсуждаться на экспертном уровне. Уверен, что при желании сторон договориться такие договоренности будут достигнуты", - сказал Путин. Ющенко, в свою очередь, сказал, что в отношении делимитации Азовского моря Украина и Россия в ближайшее время смогут добиться явного продвижения этого процесса. Таким образом, конфликтная ситуация, "замороженная" в конце 2003 года, может найти свое разрешение.

Еще один непростой аспект взаимоотношений - проблема Единого экономического пространства (ЕЭП). Ющенко выступил за создание в его рамках зоны свободной торговли. Президенты назначили своих представителей по вопросам ЕЭП - ими стали Сергей Терехин и Виктор Христенко. Впрочем, Путин подчеркнул, что "почувствовал заинтересованность Киева в продвижении проекта ЕЭП теми темпами, в которых заинтересована Украина". Это весьма дипломатичная фраза - новые украинские власти неоднократно заявляли, что безусловным приоритетом для них является евроинтеграция, а развитие ЕЭП для Украины может идти только по тем направлениям и в том объеме, которые не противоречат этому приоритету. Путин, кстати, во время беседы с Тимошенко специально зафиксировал российскую позицию, заключающуюся в том, что интеграция в рамках ЕЭП не противоречит евроинтеграции.

Таким образом, тема остается актуальной, негативного ответа на российские предложения (чего опасались накануне встречи) не поступило. Равно как не сбылись опасения относительно того, что одним из ключевых вопросов станет тема имущества и долгов СССР, которую могла поднять Украина.

Россия продемонстрировала, что заинтересована в привлечении западных партнеров к созданию международного газотранспортного консорциума по транзиту газа в Европу. "Я хочу, чтобы у общественности Украины не было никаких представлений о том, что есть какие-то неизвестные договоренности. И Украина, и Россия заинтересованы в том, чтобы в этом проекте приняли участие западные партнеры", - заявил Путин (это может быть ответом на обвинения в адрес консорциума со стороны части украинской политической элиты, которая считает, что соглашение о его создании носило непрозрачный характер). В первую очередь, речь идет о Германии, но возможно привлечение и французов, и итальянцев. В принципе, речь об участии немецкой стороны в консорциуме шла еще при его создании, но тогда политические риски, связанные с непредсказуемостью результатов президентских выборов в Украине, были слишком велики.

Обращает на себя внимание и тот факт, что визит Путина в Украину прошел вскоре после встречи Ющенко с представителями российского бизнеса, инвестирующего или собирающегося инвестировать в украинскую экономику. По мнению ее российских участников, встреча прошла в нормальной обстановке, а инвесторы получили желаемое: подтверждение позитивного отношения к ним со стороны новой власти.

Итак, путинский визит внешне прошел в конструктивном ключе. Впрочем, в его ходе не педалировались темы, действительно вызывающие существенные разногласия. А это и статус Севастополя как базы российского Черноморского флота, который противоречит стремлению Украины как можно быстрее интегрироваться в НАТО (по правилам Североатлантического блока, на территории стран, входящих в его состав, не может быть военных баз государств, не являющихся членами НАТО). И сами планы украинцев вступить в этот военный альянс. И перспективы реанимации объединения ГУУАМ (альтернативы российскому влиянию в СНГ), на ведущую роль в котором претендует Киев (в апреле планируется саммит этой организации). И перспективы деятельности Московского патриархата в Украине на фоне планов нынешней украинской власти по поощрению создания в стране единой поместной церкви (не случайно Путин встретился в ходе визита с главой Украинской православной церкви митрополитом Владимиром, но стороны решили не концентрировать внимание в публичном пространстве на имеющихся проблемах). И, наконец, фактический отказ от политического измерения ЕЭП, стремление украинской стороны свести сотрудничество в его рамках к реализации выгодной для нее экономической составляющей этого проекта.

Но нельзя не отметить, что по ряду вопросов удается добиться взаимопонимания. Однако это не говорит о том, что такой результат является свидетельством успеха российской внешней политики в отношении Украины. Напротив, можно говорить об отсутствии логичного и рационального курса Москвы на "украинском направлении". Это же относится к политике России на постсоветском пространстве в целом.

Напомним, что в 2003 году российско-украинские отношения резко обострились в связи с пограничным конфликтом по проблеме "Косы Тузла" - той самой, которую сейчас столь конструктивно разрешают два президента. Тогда же российская сторона (как на федеральном уровне, так и на уровне местной власти - в частности, администрации Краснодарского края) заняли весьма жесткую позицию в этом, по сути дела, второстепенном вопросе, что вызвало рост антироссийских настроений в Украине. Это особенно примечательно в связи с тем, что конфликт разворачивался на фоне приближавшей предвыборной кампании в Украине, о которой, кажется, тогда в Москве еще серьезно не думали - в России были заняты собственной предвыборной кампанией, в ходе которой "Родина" активно использовала тему Тузлы в политических целях.

В 2004 году российская власть сделала четкую и однозначную политическую ставку на Виктора Януковича, инвестировав в его избирательную кампанию даже такой ценный ресурс, как личное участие в ней президента Путина, и поддержав, по сути, украинскую сторону по целому ряду вопросов в различных социально-экономических и политических сферах - от налоговой до иммиграционной. Российские электронные СМИ, подконтрольные государству, создали крайне негативный образ Ющенко, что способствовало формированию негативного отношения к новому украинскому президенту со стороны многих россиян. Российские же политики, ориентированные на Кремль, ставили под сомнение легитимный характер "третьего тура" украинских выборов, в результате которого Ющенко и стал президентом. Представителей "Нашей Украины" и других проющенковских сил в течение всей избирательной кампании не принимали в российских властных структурах - им приходилось довольствоваться общением с резко ослабленной либеральной оппозицией, чье реальное политическое влияние крайне невелико.

И вот теперь, получив немало проблем из-за отказа диверсифицировать свои ставки в украинской политике, российская власть демонстрирует желание выстраивать отношения с Ющенко, причем оказывается, что существует множество направлений, по которым можно вести конструктивный диалог. Только теперь этот диалог приходится вести, уже имея за плечами негативный груз. Подобные проблемы есть и в отношениях с другими постсоветскими государствами, по отношению к которым у России нет внятного и последовательного курса. Представляется, что при решении целого ряда сложных вопросов российская сторона вначале ведет себя крайне жестко и прямолинейно, стремясь навязать свою волю и продемонстрировать, что Россия сохраняет свою "субъектность", по крайней мере, на территории бывшего СССР. Однако затем следует смягчение позиции и демонстрация желания выстраивать отношения с теми, кто еще совсем недавно считался "русофобом".

Это относится и к Эстонии и Латвии, в отношениях с которыми российская сторона стремилась увязать подписание договора о границе с принятием двусторонних деклараций, предусматривающих необходимость защиты прав национальных меньшинств, отношение к которым в этих странах (особенно в Латвии) считается далеко не безупречным. Вопрос о содержании деклараций вызвал негативную реакцию в странах Балтии, отношения между ними и Россией существенно осложнились, что сыграло свою роль и в отказе от приезда в Москву на празднование юбилея Победы президентов Эстонии и Литвы, и в ужесточении риторики со стороны президента Латвии.

Российское общественное мнение, в свою очередь, негативно восприняло позицию балтов - особенно его задели высказывания Вайры Вике-Фрейберги. Однако в последнее время российская сторона демонстрирует желание отказаться от увязки вопросов о договорах и декларациях. "Жертвой" смены курса стал высокопоставленный мидовский чиновник Михаил Демурин, бывший не только исполнителем, но и одним из идеологов жесткой линии - он подал в отставку, что было позитивно воспринято среди большей части политического класса стран Балтии. Демурин открыто позиционировал себя как "идеологический чиновник", а после отставки заявил о том, что "переосмыслил многое с позиций православной веры".

Это же имеет прямое отношение и к российско-молдавским отношениям, которые в последние недели приобрели крайне конфликтный характер, причем имеющий тенденцию к дальнейшей эскалации. Кремль явно не устраивает нынешний молдавский режим, который стремится избавиться от российского военного присутствия на территории своей страны и обращается за поддержкой к Европе. Однако необходимо отметить, что молдавские коммунисты победили на парламентских выборах и имеют все основания сформировать следующую администрацию страны. Вопрос только в том, смогут ли они провести своего кандидата на относительно второстепенный пост президента, или же будет избрана компромиссная фигура. В любом случае, России и дальше придется иметь дело с Владимиром Ворониным в качестве молдавского лидера, и не столь важно, на каком занимаемом им посту - президента или премьера. Поэтому есть определенные основания полагать, что жесткая линия со временем сменится более мягкой и в отношении этой страны.

Наиболее наглядный пример из этого же ряда - отношения с непризнанной республикой Абхазией, в которой Россия в течение прошлогоднего кризиса поддерживала одного из кандидатов - Рауля Хаджимбу, несмотря на невысокий уровень его популярности. Дело дошло до угрозы фактической блокады Абхазии (прекращение железнодорожного сообщения, "мандариновая война"), направленной против наиболее популярного политика республики Сергея Багапша, которого его противники не хотели допускать к власти. В результате Россия скорректировала антибагапшевскую позицию лишь после того, как стало ясно, что он все равно станет президентом. Однако "осадок" от случившегося, безусловно, остался. Отметим, что абхазская элита традиционно ориентирована пророссийски (не исключая и Багапша, и поддерживавшего его Александра Анкваба - нынешнего премьера Абхазии), и подобные действия напоминали создание проблем на пустом месте.

Таким образом, российская внешняя политика выглядит совершенно не адаптированной к современной ситуации на постсоветском пространстве, на котором действуют независимые государства со своими амбициями (далеко не всегда соответствующими российским приоритетам), усиливается международная конкуренция и осуществляется сменяемость власти. "Неосоветский" подход к этим странам периодически проявляется в виде прямолинейных, часто грубых, акций, не приводящих к желаемому результату. После очередной неудачи курс меняется, и предпринимаются попытки действовать, исходя из сложившейся ситуации, и защитить если не политические, то хотя бы экономические интересы России. Быстрая смена приоритетов, вынужденный отказ от отстаивавшихся еще совсем недавно позиций чреваты существенными издержками (как минимум, "потерей лица"), так как оставляют впечатление отсутствия единого центра, способного последовательно проводить внятную и последовательную линию на постсоветском пространстве.

Версия для печати