22.11.2006 | Сергей Маркедонов

Европа в поисках приднестровской идентичности

В конце октября – первой половине ноября 2006 года Европа существенно активизировала свои политические усилия на приднестровском направлении. Эта активизация не является сенсацией. После референдума 17 сентября 2006 года, проведенного непризнанной Приднестровской Молдавской Республикой (ПМР) европейские институты внимательнейшим образом изучали политический вызов с левого берега Днестра. Настало время поделиться результатами проведенного анализа, и сформировать свой подход к разрешению конфликта, «замороженного» летом 1992 года, и на сегодняшний день имеющего весьма слабые перспективы на скорейшее разрешение. Европейский ответ-2006 года - это попытка Европы сформулировать свой альтернативный российскому подход к перспективам замирения двух берегов Днестра. Определение такого подхода тем более актуально для Европы в связи с ее последним расширением.

1 января 2007 года в Евросоюзе появятся два новых члена - Румыния и Болгария. В данном случае речь идет не о простом увеличении количества европейцев в мире. В объединенную Европу входят два черноморских государства. Румыния является непосредственным соседом Молдовы (куда формально - юридически входит территория непризнанной ПМР), ее патроном по евро-атлантической интеграции. Во-вторых, Бухарест несет моральную ответственность за урегулирование конфликта в Молдове. Сам феномен «приднестровского сепаратизма» стал реакцией на крайности «румынизации» политической элиты Молдовы. Президент Румынии Траян Бэсеску говорил о возможности «воссоединения румынской нации» в единой Европе. Сегодня на территории Молдовы проходит процесс, в чем-то сопоставимый с российской паспортизацией Южной Осетии и Абхазии. Граждане Молдовы (включая и этнических русских без должного знания румынского языка) запасаются паспортами Румынии. Таким образом, в начале 2007 года объединенная Европа может столкнуться с интересным феноменом. На карте мира будет государство, не имеющее европейской прописки, но имеющее граждан Евросоюза. Однако румынская паспортизация (в отличие от паспортизации российской) не вызывает суровой отповеди европейских политиков. Их в значительно большей степени беспокоит судьба реинтеграции Приднестровья в состав единой Молдовы. Это беспокойство понятно, поскольку Евросоюз приближается вплотную к территории не только СНГ, но и СНГ-2, территории de facto государств, не признанных мировым сообществом. В случае с Приднестровьем, речь идет о пророссийски настроенном de facto государстве. И хотя российская реакция на плебисцит 17 сентября 2006 года была довольно сдержанной (максимум, что было сделано, это заявлено, что народ ПМР имеет право на волеизъявление), даже эта сдержанность вызывает тревогу ЕС. Впрочем, обеспокоенность поведением России (и ее возможной имперской интеграции) - привычна для Евросоюза. К территории ПМР есть свой интерес и у Болгарии, поскольку на левом берегу Днестра проживает болгарская община, которая, кстати, считается хорошо интегрированной в социум непризнанной республики.

Как бы то ни было, Европа, готовясь к «пополнению», перешла в политическое и идеологическое наступление на приднестровском направлении. 26 октября 2006 года Европейский парламент принял резолюцию по Молдове, в которой отразил основные подходы объединенной Европы к приднестровскому урегулированию. Во-первых, Европарламент отверг идею и результаты референдума о независимости (с последующей интеграцией с Россией), которые Тирасполь реализовал 17 сентября 2006 года. В тексте резолюции само слово референдум взято в кавычки. Идея референдума и самоопределения ПМР рассматривается как само по себе дестабилизирующее начинание. Режим в Приднестровье оценивается, как авторитарный, а выборные процедуры, как нелегитимные (хотя тех же наблюдателей европейские структуры на выборы и референдумы не присылали). Российская Федерация обвиняется в поддержке приднестровского сепаратизма, срыве двустороннего диалога между Кишиневом и Тирасполем. Российские власти также призывают отказаться от односторонней поддержки Тираспольских властей. Таким образом, снова, как и в более ранних резолюциях и декларациях весь феномен «приднестровского сепаратизма» сводится к поддержке Кремля и неготовности тираспольской элиты начать мирный диалог с молдавскими коллегами.

Резолюция Европарламента создала соответствующий настрой и во многих европейских СМИ. Французское издание «Ле Пуэн», например, охарактеризовало ПМР как «опереточное государство», которое никогда не будет признано. ПМР при этом было названо порождением советского режима. Как будто сама МССР была порождена в результате процесса органического развития. В самом деле, возникает непраздный вопрос: «Неужели сталинское решение 1940 года объединить Бесарабию (в 1918-1940 гг. территорию королевства Румыния) с пятью районами Украины (до 1940 года они образовывали Молдавскую АССР в составе УССР) может восприниматься как- то иначе, чем порождение советского режима?» Но вопросы подобного рода риторические.

Вернемся же, однако, к резолюции Европейского парламента. Она во многом определила и те программные выводы, которые были сделаны в ходе недавнего (10-13 ноября 2006 года) визита делегации послов ОБСЕ в Молдову. За три дня представительная дипломатическая миссия посетила Кишинев, пообщавшись с высшим руководством Молдовы, Тирасполь, а также зону безопасности молдавско-приднестровского конфликта. Не остались без внимания послов и военные склады российских вооруженных сил в Колбасне. При этом выводы делегации в отношении складов были скорее положительными. Глава миссии Бельгии при ОБСЕ Бертран де Кромбрюгге, выступавший перед журналистами с неким обобщенным мнением делегации, заявил: «Склады вооружений оперативной группы российских войск в Приднестровье хорошо охраняются, а само оружие находится в надежных укрытиях. В регионе, где была гражданская война, эти склады все-таки представляют большую опасность». Однако не склады были главным объектом исследования делегации ОБСЕ. Представительная делегация обрисовала свою историософию приднестровского конфликта. В этом конфликте есть «демократическая Молдова» с одной стороны и авторитарное Приднестровье, пребывающее в плену иллюзий о возможном признании. Как заявил господин Кромбрюгге, послы ОБСЕ «дали понять приднестровскому руководству, что оно находится на ошибочном пути, создает иллюзии в связи с независимостью приднестровского региона, перспективы развития которого возможны только в случае активного включения в переговорный процесс с Кишиневом». При этом посол не посчитал нужным объяснить причины этих иллюзий.

Европейские политики (в отличие от многих даже молдавских политиков и экспертов) не хотят признавать очевидное. Сегодняшняя Молдова не может быть притягательной для Приднестровья. Между тем, даже такой известный критик российского присутствия в ПМР, как Оазу Нантой, в интервью известной международной информационно-аналитической структуре “International Crisis Group” заявил, что «не столько силен приднестровский сепаратизм, сколько слаба молдавская государственность». В самом деле, в 2004 году денежные переводы в Молдову (главным образом, из России) составили 27 % ВВП этой республики (самой бедной в Европе). По данным доклада Всемирного банка (2006) «Глобальные экономические перспективы: экономические показатели денежных переводов и миграции» Молдова по степени экономической зависимости от денежных переводов заняла второе место после Тонга (маленького государства в Океании)! Очевидно, что такое государство, несмотря на все свои европейские устремления, не сможет в ближайшие годы стать «магнитом» (политическим или экономическим) для Приднестровья. Справедливости ради, надо сказать, что в резолюции Европарламента Молдова называется «самой бедной страной в Европе». Но из этого не следует другой вывод. Пока такое состояние будет продолжаться, ПМР не будет заинтересована в реинтеграции с Молдовой. Будет российская армия на приднестровской земле или не будет.

Вообще роль России в поддержке Приднестровья всячески переоценивается. Между тем ПМР - не простой вассал России. Спору нет, в Тирасполе свои перспективы сегодня связывают с Россией. Но все уже основательно подзабыли «украинофильство» Смирнова весной-летом 1991 г. Тогда многие на левом берегу Днестра рассчитывали на размежевание с Молдовой с помощью Киева. Однако Украина не захотела возвращать бывшую «Молдавскую АССР», вероятно, убоявшись прецедента в связи с крымской и донбасской проблемой, и сделала российский вектор для Тирасполя безальтернативным. Тем не менее, достаточно вспомнить конфликты руководства ПМР с командующими 14-й российской армией России Юрием Неткачевым, Александром Лебедем, Валерием Евневичем, резкие высказывание приднестровских лидеров в адрес российских политиков, чтобы понять: Смирнов — это никакой не губернатор, поставленный свыше Кремлем. И уход остатков 14-й российской армии из Приднестровья не превратит его «непризнанных граждан» в лояльных граждан Молдовы.

Европейскому Союзу вместо демонизации России необходимо гораздо большее внимание уделять реальным механизмам мирного урегулирования. Почему, в самом деле, две части искусственного образования Молдавская ССР, созданного Сталиным в 1940 году, сегодня имеют разные права в переговорном процессе? Почему Бесарабия «по умолчанию» объявлена выше экс-Молдавской АССР? Думается, решись ЕС на уравнивание в правах Владимира Владимира Воронина и Игоря Смирнова, мирный процесс мог бы продвинуться гораздо быстрее. Приднестровье в отличие от Карабаха и Абхазии, Южной Осетии не знает массового исхода беженцев (хотя некоторые молдавские эксперты называют цифру 10-14 тыс. беженцев молдаван из Приднестровья, а в Тирасполе говорят о небольшом количестве русских беженцев в правобережья Днестра). Сегодняшние контакты двух берегов Днестра намного интенсивнее, нежели взаимоотношения Баку и Степанакерта (здесь кроме открытой конфронтации ничего нет) или же Цхинвали и Тбилиси (и здесь ситуация близка к открытому конфликту). В Тирасполе никого не удивишь автобусами и автолайнами из Кишинева. Таким образом, для переговоров и развития мирного процесса на Днестре есть гораздо больше возможностей. Но для интенсификации миротворчества здесь необходимо зафиксировать несколько важных принципов. Во-первых, отказаться от конкуренции мирных проектов. Сегодня европейским структурам «интернационализация» мирного урегулирования видится как панацея. Между тем, достаточно одного взгляда на карабахское урегулирование (интернационализированное изначально), чтобы понять, что расширение формата миротворчества само по себе ничего не дает.

Между тем, план федерализации Молдовы, предложенный еще в 2003 году Дмитрием Козаком, при определенной доработке мог бы быть положен в основу мирного процесса. Сегодня Европа мягко отказывается от такой идеи. Но ведь именно перспективы унитарной Молдовы спровоцировали острый кризис и вооруженный конфликт 1990-1992 гг. В конце концов, Кишинев ведь не желает реинтеграции территории без населения. А значит надо работать на то, чтобы мирный процесс был привлекателен для жителей левобережья Днестра. Во-вторых, нельзя строить мирный процесс и меры доверия, полностью доверяя одной стороне и абсолютно не доверяя другой. В своем общении с прессой господин Кромбрюгге дал высокую оценку процессам демократизации в Молдове (где и президент, и парламентское большинство представляют коммунистическую партию), но не словом не обмолвился о парламентских выборах декабря 2005 года в ПМР. К слову сказать, на тех выборах приднестровская «партия власти» была побеждена оппозиционным блоком «Обновление», а в Верховном Совете ПМР сменился спикер. Таким образом, ведя мирные переговоры, не очень продуктивно рассматривать одну стороны в качестве воплощенного зла, а вторую в качестве воплощенной добродетели. Решившись на реализацию принципа равенства и равной ответственности сторон, как за конфликт 1992 года, так и за его урегулирование, мирный процесс можно было бы сдвинуть с мертвой точки.

Естественно, если понимать под мирным процессом не простое «выдавливание» России из региона, а продвижение конфликтующих сторон к пониманию и действительно европейским стандартам политики.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати