25.12.2006 | Алексей Макаркин

Ограниченные санкции и ограниченный ответ

Совет Безопасности ООН ввел санкции в отношении Ирана за его отказ приостановить работы по обогащению урана. В единогласно принятой в субботу резолюции Совет потребовал от всех государств принять необходимые меры, чтобы не допустить импорт в Иран и экспорт из него «всех предметов, материалов, оборудования, товаров и технологий, которые бы могли способствовать деятельности Ирана, связанной с обогащением, переработкой или тяжелой водой, или разработке систем доставки ядерного оружия».

В резолюции подчеркивается, что санкции будут отменены сразу же, как только Тегеран выполнит все требования МАГАТЭ и Совета безопасности ООН к национальной ядерной программе. Мировое сообщество призывает Иран остановить опыты по обогащению урана, поскольку этот материал может быть использован в военных целях.

Понятно, что наиболее жесткую позицию по отношению к Ирану занимали США, самую мягкую – Россия и Китай, поддерживающие тесные экономические связи с Тегераном. Великобритания и Франция заняли «промежуточную» позицию, стремясь добиться компромисса. Неудивительно, что дискуссии в связи с резолюцией заняли около полугода. В результате текст резолюции оказался значительно смягчен. По настоянию России, из текста резолюции ранее были исключены положения о запрете зарубежных поездок иранских специалистов и чиновников, а также о замораживании активов ряда предприятий. Российской стороне удалось отстоять свои экономические интересы и выполнение ранее подписанных контрактов, в том числе по Бушеру и ВТС (поставки оборонительных систем ТОР-М1 и С-300).

Как ожидалось, и такой формат санкций вызвал резко негативную реакцию Тегерана. «Новая резолюция СБ ООН в отношении мирной ядерной программы Ирана является незаконным шагом, выходит за рамки полномочий СБ ООН и противоречит нормам Устава ООН», - говорится в распространенном в субботу заявлении иранского МИД. Президент Махмуд Ахмадинежад назвал резолюцию «клочком бумаги».

Возникает вопрос о том, чем Иран может ответить на резолюцию. Вариант с быстрыми уступками не рассматривается – он стал бы слишком сильным морально-политическим ударом по иранской власти. Существует противоположная точка зрения – что Иран, бросив вызов международному сообществу, выйдет из МАГАТЭ или пойдет на еще более решительные меры – блокирует Ормузский пролив, воспрепятствовав экспорту нефти. Тем более что Ахмадинежад все чаще вспоминает в своих публичных выступлениях о жертвенности иранского народа во время войны с Ираком. В ответ США и Великобритания планируют разместить в Персидском заливе дополнительно один авианосец с кораблями поддержки, подводную лодку и суда, предназначенные для обнаружения и обезвреживания мин.

Однако радикальный вариант выглядит сейчас маловероятным. После муниципальных выборов в Иране, состоявшихся на минувшей неделе, позиции президента в политической элите ослабли. Эти выборы рассматривались в Иране как возможный карт-бланш избирателей действующему президенту (в том числе на проведение жесткого внешнеполитического курса), однако ситуация оказалась совершенно иной: похоже, появилась альтернатива Ахмадинежаду на следующих президентских выборах. Это Мохаммад Галибаф, его бывший соперник на президентских выборах и преемник на посту мэра Тегерана, сторонники которого одержали убедительную победу на муниципальных выборах в столице, получив 15 мест (приверженцы действующего президента получили лишь три места, на одно меньше, чем начавшие восстанавливать свои позиции реформаторы). Галибаф, в прошлом начальник иранской полиции, позиционирует себя как умеренный консерватор и поддерживает хорошие отношения с лидером страны аятоллой Хаменеи. В других городах дела Ахмадинежада обстоят не лучше. Отметим и убедительную победу на выборах в Совет экспертов бывшего президента страны и главного соперника Ахмадинежада на выборах Али Акбара Хашеми-Рафсанджани – она стала психологическим ударом по нынешней власти.

Очевиден кризис доверия иранцев к своему президенту, связанный не с ядерной программой (как раз она пользуется поддержкой населения), а с невыполненными обещаниями в социально-экономической сфере. В 2005 году иранцы проголосовали за нового президента, рассчитывая, что он предпримет решительные меры по борьбе с безработицей, а также добьется более справедливого распределения доходов от экспорта нефти. Однако ничего существенного ему сделать не удалось – в том числе и потому, что нефтяные ресурсы страны остались под контролем влиятельных кланов, связанных с представителями высшего духовенства. Попытки президента провести своего кандидата на пост министра нефти были успешно блокированы в парламенте (который в Иране утверждает членов правительства). Кроме того, Ахмадинежад не смог консолидировать вокруг себя консервативные политические силы – с самого начала он сделал ставку только на собственную «группу влияния» в ущерб всем остальным. Как следствие – многие консерваторы критикуют президента не менее активно, чем представители реформаторов.

Иранские депутаты готовы поддержать своего президента, когда речь идет о противостоянии с Западом – так, в воскресенье они приняли законопроект, предусматривающий пересмотр сотрудничества Ирана с МАГАТЭ. Однако действия, которые могли бы привести к необратимым последствиям, вряд ли будут одобрены большей частью иранского политического класса.

В создавшейся ситуации иранской власти будет очень трудно пойти на какие-либо слишком резкие шаги в ответ на резолюцию ООН. Иранский умеренно-консервативный истеблишмент хочет спокойно экспортировать нефть, получая громадные доходы и не вступая в слишком серьезную конфронтацию с мировым сообществом. Поэтому более вероятен эволюционный вариант, при котором антизападная риторика иранских лидеров будет продолжаться, контакты с МАГАТЭ сократятся, но без радикальных последствий. В перспективе возможен осторожный «дрейф» иранской власти в сторону возобновления диалога с мировым сообществом. Тем более что втягивание Ирана в ядерную гонку способно не только лишить страну партнеров, но и «перенапрячь» ее – как это было в случае с СССР в 80-е годы.

Версия для печати