15.01.2007 | Николай Пахомов

У Токио всё больше амбиций

Казалось бы, успех современной дипломатии зависит в том числе от умения внешнеполитического ведомства достойно презентовать свои действия мировой общественности. Однако на прошлой неделе можно было убедиться, что и ведущие державы не всегда стремятся к публичности даже в самых, на первый взгляд, безобидных вопросах. Турне японского премьера Синдзо Абэ по европейским странам было очень важно не только для дипломатии страны Восходящего Солнца, но и для всей будущей конфигурации мировой политики. Однако информации о результатах этой поездки появилось совсем немного – то ли похвастаться японскому лидеру нечем, то ли официальный Токио, готовя действительно серьёзные изменения в своей внешнеполитической доктрине, до поры до времени предпочитает не предавать их излишней огласке, среди прочего опасаясь и неприятия со стороны соотечественников.

Ещё будучи претендентом на пост главы японского кабинета, Абэ дал понять, что при нём внешняя политика страны претерпит серьёзнейшие изменения. Было объявлено, что планируется поправить даже конституцию, ставшую ультрапацифистской по настоянию победивших во Второй мировой войне союзников, прежде всего американцев. Реформы ждать себя не заставили – уже стало известно, что теперь впервые за несколько десятилетий у Японии вновь появилось министерство обороны, а отправляющийся в Европу премьер заявил журналистам, что планирует продемонстрировать европейцам желание Токио играть активную роль в мире.

Заявление очень примечательное. С точки зрения гуманитарных программ, Япония традиционно активна в международных отношениях уже несколько десятилетий. Получается, что Абэ имел в виду военные аспекты. Специалистам известно, что, несмотря на скромное название, японские Силы самообороны являются одной из самых современных и хорошо подготовленных армий мира. Именно такие войска могут быть интересны Североатлантическому альянсу, силы которого сегодня перенапряжены афганской и иракской кампаниями. Конечно, перспектива вовлечения японских солдат, скажем, в серьёзные боестолкновения с талибами кажется сегодня маловероятной, однако, если задуматься, исключать развитие событий по такому сценарию нельзя.

Как правило, сегодня японские силы берут на себя миссии поддержки, включая операции по разминированию, транспортировке, а то и вовсе решают гуманитарные задачи восстановления в том же Афганистане и Ираке. Однако военные эксперты и офицеры коалиционных сил в этих двух странах, особенно в Афганистане, не раз отмечали, что восстановительные операции сейчас зачастую приходится вести непосредственно в районах боевых действий. Большее привлечение японцев к таким операциям вместо отправляемых на передовую европейских и канадских частей сделает их удобной мишенью для атак талибов, обоснованно видящих в восстановительных бригадах таких же своих врагов, как и боевые подразделения.

Похоже, что для Токио настал момент действительно определяться со степенью своего вовлечения в глобальные миротворческие операции, где почти невозможно участвовать, не воюя. Понятно, что более активной позиции от Японии требуют и европейцы, и США, которые японской милитаризации в отличие от китайской не боятся. (Всё-таки десятилетиями Япония развивалась под американским контролем, и принятие ей либеральных ценностей вроде бы очевидно.)

При этом каких-то конкретных результатов европейского турне Абэ публике всё-таки не сообщают. Причины тут могут быть разные: то ли японский лидер сам не спешит полностью исполнять пожелания НАТО, то ли опасается негативной реакции от не горящих желанием воевать в планетарном масштабе избирателей. Объяснение может быть и другое – незадолго до визита Абэ в штаб-квартире Североатлантического альянса побывала и высокопоставленная делегация китайского МИДа. Япония и Китай совместно задачи решают, мягко говоря, неохотно. Обе азиатских державы хотят играть в международном миротворчестве более активную роль, изо всех сил стараясь опередить в решении этой задачи конкурента. Кому это удастся лучше, покажет время. Пока же можно с уверенностью сказать, что современные международные отношения, несмотря на все усилия Вашингтона, развиваются всё-таки в направлении многополярности.

Версия для печати