07.02.2007 | Сергей Маркедонов

Пресс-конференция минус Чечня

Пресс-конференция президента Владимира Путина не принесла каких-либо политических сенсаций. Если на прошлогодней встрече с журналистами президент России громогласно заявил об окончании контртеррористической операции в Чечне (хотя не были объяснены причины ее затягивания, равно как и политические последствия), то 1 февраля 2007 года обошлось без подобного рода сюрпризов. По справедливому замечанию российского политолога, руководителя центра "Экспертиза" Марка Урнова, "пресс-конференция Путина была, скорее, такой стартовой пресс-конференцией для избирательной кампании того, кого он назовет своим преемником. И построена она была по стилистике именно так. То есть никаких обещаний на будущее для того, чтобы минимизировать риски, связанные с прогнозами. Основной акцент на успехи, которые были сделаны, и очень мягко обрисованы проблемы, которые существуют. Но без оценки их масштабов, а чисто технологически, что, да, есть национализм, но с ним надо бороться, есть коррупция, но с ней тоже надо бороться, и даже мы знаем как, надо и свободу прессе давать и так далее, и так далее. С Грузией есть проблемы? Да, но они технические. С Белоруссией есть? Тоже технические… Это универсальный, для всего мира характерный жанр - старт предвыборной кампании".

Эта стартовавшая кампания, в которой, как уже стало известно, не будет преемников, а только кандидаты в президенты, обошлась без серьезного анализа этнополитических проблем Кавказского региона. Что касается Южного Кавказа, то здесь президент ограничился шутками по поводу восстановления алкогольной промышленности в Агдаме и снисходительными замечаниями в связи с медиа-кампанией в грузинских СМИ о дипломатической победе над Россией. О Северном Кавказе говорилось тоже немного. Напомним, что в прошлом году президент выразил тревогу в связи с ростом новых угроз в северокавказских республиках. Однако сделал он это скороговоркой: «Сегодня в некоторых других регионах Северного Кавказа нас ситуация даже больше беспокоит, чем в Чечне». Однако что же конкретно беспокоит президента России в самом проблемном российском регионе, осталось не понятно. Летом 2005 года отечественные и зарубежные СМИ многократно перепечатывали «утечки» из доклада полномочного представителя президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака, в котором были обозначены такие проблемные точки Кавказа, как приватизация власти региональными кланами, межэтническая напряженность, социально-экономическая стагнация. В 2006 году ни один из тезисов своего назначенца президент, сделавший пресс-конференцию победным отчетом по итогам пятилетки, не озвучил. Таким образом, для российского экспертного сообщества сегодня чрезвычайно актуально обратиться к анализу того, что президент определил одним словом «беспокойство», предпочитая умолчать об остальном.

Год спустя ситуация была интерпретирована в гораздо более оптимистическом плане. Следует сказать, что и сам президентский полпред Дмитрий Козак существенно эволюционировал. Если в начале 2006 года он еще обращался в прокуратуру с просьбой проверить действия Рамзана Кадырова относительно датских правозащитников на территории Чечни на предмет законности, то за две недели до общения президента с прессой полпред заявил, что ситуация на Северном Кавказе может считаться стабильной. Даже по сравнению с другими регионами. Таким образом, оптимизм власти растет. Поэтому на пресс-конференции-2007 президент Путин не обронил о Северном Кавказе даже скороговорки. Стала ли ситуация в других республиках кроме Чечни стабильной по сравнению с 2006 годом? Сделаны ли определенные выводы и учтены ли уроки? Увы, с каждым годом российская власть все больше и больше избегает неудобных вопросов и непопулярных ответов.

Вместо этого нам предлагается привлекательная картинка. Правда, надо отдать должное Путину, что он в отличие от своего полпреда не стал говорить о масштабной стабилизации на Северном Кавказе. Президент ограничился высокой оценкой деятельности премьер-министра Чечни. Кстати сказать, больше не один из региональных лидеров России не был упомянут в положительном контексте. Впрочем, и в отрицательном тоже. На сей раз обошлись без "стрелочников", ответственных за плохое энергоснабжение российских граждан в зимний период. Весьма интересно и то, что и хвалы и хулы не удостоился президент Чечни Алу Алханов. Несмотря на то, что сегодня именно он, а не Рамзан Кадыров является действующим руководителем республики. И не просто действующим, а избранным в 2004 году при поддержке Кремля.

Таким образом, Владимир Путин дал понять всем и в России и за рубежом, что Кадыров сегодня – это не пост главы правительства Республики. Это - самостоятельная административная должность, не внесенная ни в одну табель о рангах. Следовательно, власть в Чечне осуществляется не на основе твердых формально-юридических правил, а на базе заключенных между "кронпринцем Чечни" и Кремлем административно-бюрократического договора. Именно с Кадырова (не премьер-министра и носителя фамилии, а с неформальной должности) Кремль будет спрашивать за состояние дел в подведомственной ему республике.

По словам редактора информационного агентства Сaucasian Times Ислама Текушева, "таких похвал из уст Путина ранее удостаивался только отец Рамзана Кадырова Ахмат. И, надо полагать, такая поддержка окончательно развяжет Кадырову руки в его противоборстве с Алхановым. Тем более что чеченский президент не был упомянут главой России никак - ни в положительном, ни в отрицательном контексте. Для Кавказа такая фигура умолчания красноречивее любых слов, поскольку там нарушение порядка следования фамилий, закрепленного табелью о рангах, кажется чем-то вроде смертного приговора. Сознательно ли Владимир Путин, говоря об успехах нынешнего руководства Чечни, не вспомнил об Алу Алханове? Может быть, это случайность. Она, однако, будет иметь катастрофические последствия для чеченского президента. Надо полагать, теперь Рамзан Кадыров лишит его последних сантиметров жизненного пространства". Скорее всего Ислам Текушев имел в виду политическое пространство, которое и без того сужается для Алханова день ото дня.

Такое "молчание" Путина относительно президента Чечни – не просто политический мессидж Рамзану Кадырову и объявление того, кто может считаться реальным хозяином республики. Это еще и мессидж другого плана. Кремль снова показывает свой подход к союзникам. Алу Алханов в отличие от того же Кадырова-старшего или многих сегодняшних политических деятелей республики никогда не принимал участия в действиях "на той стороне". Ни в период "первой Ичкерии" 1991-1994 гг., ни в период президентства Аслана Масхадова он не входил во властные структуры непризнанной сепаратистской Чечни. Более того, в 1996 году он был среди защитников Грозного от отрядов "ичкерийцев". Сегодня даже эти факты биографии Алханова не берутся в расчет. Возможно, он не может быть президентом Чечни по своим управленческим и политическим качествам. Вероятно, он уже уступил реальное первенство в Чечне более амбициозному Кадырову-младшему. Однако человеку (особенно на Северном Кавказе) следует дать возможность сохранить лицо. Увы, сегодня такой возможности Алханову не дают. Наиболее последовательному союзнику Москвы показывают, что лояльность личностям стоит важнее, чем лояльность государственным институтам и российской власти в целом.

Об Алханове можно было молчать. Более того, его можно было торжественно "повысить", переведя в аппарат Президента РФ, или сделать особым советником главы государства и признать сложившуюся политическую реальность. Но одного точно нельзя было делать. Политически унижать ныне действующего главу республики, который всей своей жизнью доказал верность не президентам и премьерам, а Российской державе. Увы, но Москва уже не раз в течение 1990-х гг. "сдавала" своих союзников в Чечне. Кто тогда сказал что-нибудь теплое о Саламбеке Хаджиеве или Доку Завгаеве? А ведь они многим (не только репутацией, но в том числе и своей жизнью) рисковали. В чем-то они шли вопреки воле народа, чтобы убедить чеченцев в бессмысленности "ичкерийского революционаризма". Теперь, выходит, пришла очередь Алханова. Только вот в чем вопрос? Видя такое поведение Москвы, кто поручится за то, что в Чечне будут серьезно воспринимать российскую власть как таковую? Кто будет верить Российской державе (не отдельным политикам, а государству как институту)? Риторические вопросы. Между тем, реальное (а не пиаровское) замирение Чечни будет возможно лишь тогда, когда чеченские государственники и патриоты России получат соответствующее признание у Кремля и российской элиты. Только тогда без всякой "вертикали" Чечня станет обычным субъектом РФ. И не более опасным, чем все остальные.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати