28.02.2007 | Сергей Маркедонов

Холодная война по взаимному согласию

Вот уже две недели ведущие СМИ США, Европы и России не устают обсуждать новую повестку дня мировой политики. Выступление российского президента Владимира Путина на 43-й Мюнхенской конференции по безопасности (знаменитая «Мюнхенская речь») было расценено как начало новой «холодной войны» между Россией и Западным миром. Речь в данном случае идет именно о новой холодной войне путинской России и Запада, поскольку в "Мюнхенской речи", уже успевшей разойтись на цитаты, из уст президента РФ прозвучали обвинения не только в адрес администрации Джорджа Буша-младшего, но и всех наиболее влиятельных институтов "евро-атлантического сообщества" (НАТО, ОБСЕ).

Между тем при всем обилии материалов на эту тему следует признать, что новая повестка дня глобальной политики осмысливается односторонне. Фактически все комментарии и выступления на эту тему можно условно разделить на три группы. Это - эмоциональные, переходящие на личности оценки. Наиболее яркий пример - статья во влиятельном американском издании "Лос-Анджелес таймс" за 14 февраля 2007 года, озаглавленная "Путин: вошь, которая зарычала" (Putin: the louse that roared). Вторая группа - апологетика "Мюнхенской речи", уподобление ее фултонскому спичу Уинстона Черчилля. Этим отличился журнал "Эксперт", в редакционной статье которого прозвучал тезис о появлении в Европе едва ли не "путинского большинства", которое с восторгом поддержало антиамериканский настрой российского президента. И, наконец, третья группа сосредоточилась на алармистских прогнозах относительно дальнейшего похолодания российско-американских и российско-европейских отношений. При этом тезисы о возможности новой гонки вооружений стали сыпаться как из уст "ястребов", так и завзятых либералов. Вместе с тем российское и западное экспертное сообщество даже не взяли себе за труд осмыслить допустимость применения термина "холодная война" к новым геополитическим реальностям. Между тем решение терминологической задачи необходимо не для отвлеченного теоретико-методологического теоретизирования. Оно необходимо для постановки правильного диагноза современному состоянию отношений между Западом и Россией, а также для адекватной оценки возможностей нашей страны для обеспечения хотя бы минимального влияния на глобальную политику.

Прежде всего, следует отметить, что сам термин "холодная война" историчен по своему происхождению. Никому ведь и в голову не пришло бы говорить о современных российско-американских и российско-европейских отношениях как о возобновлении "войны за испанское наследство", Тридцатилетней или даже Столетней войны. "Холодная война" – это в такой же степени исторически возникшее и развивающееся явление, как и отмеченные выше войны эпохи средневековья и нового времени. "Холодная война" - это реальность ялтинско-потсдамского мира, возникшего по окончании Второй мировой войны. Сегодня этот мир не существует (его торжественно "похоронили" еще на Пражском саммите НАТО в 2002 году), формируется новый мировой порядок. При этом речь идет только об определении контуров этого миропорядка. Как они определятся окончательно, пока еще никто не может с большой долей уверенности предсказать. Ялтинско-потсдамский мир создавался друзьями-врагами (такого радикального разрыва вчерашних союзников Версальский мир не знал), что доказал и весь последующий ход истории, а потому он неизбежно базировался на "сдержках и противовесах", коими и стали, с одной стороны, нерушимость границ и территориальная целостность, а с другой, защита прав этнических меньшинств. Эти "сдержки и противовесы" обеспечивались как раз "холодной войной", т.е. противостоянием двух тогдашних свердержав - СССР и США и группировавшихся вокруг них военно-политических блоков (ОВД и НАТО соответственно). Более того, это противоборство было не только и не столько военно-политическим, сколько идеологическим. С одной стороны, борьба за новое общество и советский коммунизм, а с другой, защита "свободного мира от тоталитарного монстра". "Холодная война" закончилась тогда, когда прекратил свое существование СССР, Варшавский блок, а коммунистическая идеология вошла в состояние глубокого кризиса (не преодоленного до сих пор). С того момента никакой "холодной войны" быть не может, а взаимоотношения России и Запада следует описывать в более корректных и релевантных категориях.

Сегодня для "холодной войны" не хватает самой малости - наличия второй сверхдержавы и отличной от Западного мира идеологии. Вряд ли "суверенная демократия" и "энергетический империализм" могут считаться идеологией сверхдержавы (равно как и вообще нормальной идеологией, а не набором пиаровских штампов). Если же говорить о российском военном бюджете, то по абсолютным цифрам он почти в 25 раз меньше американского. Принимая же во внимание различные принципы комплектования армий в РФ и в США, различные ценовые параметры обеспечения вооруженных сил, этот разрыв является пятикратным (что тоже немало). Таким образом, ни по военно-материальным показателям, ни по идеологическим параметрам Россия не является соперником США. Как бы ни трудно нам было это признать, но российско-американские отношения сегодня ассиметричны. РФ во внешней политике США играет не ту же самую роль, которую Штаты играют в российской внешней политике. Ситуация в Латинской Америке или на Ближнем Востоке беспокоит США гораздо больше, чем нас американское проникновение на Южный Кавказ или в Центральную Азию. А посему "холодная война"-2007 является не более чем пиаровским приемом.

Впору удивиться, какими забывчивыми бывают журналисты и у нас, и на Западе. Уж сколько раз объявлялась злополучная "холодная война-2"! Ее объявляли и после разворота Евгения Примакова над Атлантикой, и после марша российских десантников на Приштину, и после пресловутой речи Ричарда Чейни в Вильнюсе. Да и что вообще принципиально нового сказал Путин в Мюнхене? Помнится, в ходе своего официального визита в КНР Борис Ельцин в 1999 году говорил едва ли не то же самое, что его наследник заявил в Мюнхене в феврале 2007 года (тексты есть, можно сравнить и найти хотя бы пару отличий). Чего же, собственно копья ломать! Ни в 1999 году, ни в 2007-м Россия не стала (и пока не может стать) полюсом, альтернативным США. До сих пор наша элита не дала ответа на вопрос, зачем таким полюсом становиться, какие дивиденды от этого получат граждане нашей страны. И вообще, хорошо бы уже принять простой тезис. Полюсами не назначают по президентскому указу. Полюсами не делаются и благодаря политтехнологами. Впрочем, нет ответа и по другую сторону океана. Зачем заносить нас в "листы врагов", сравнивать с КНДР или Ираном? Есть надежда, что это поднимет популярность США в нашей стране? Или Штатам мало Ирака, Афганистана, Латинской Америки. Подавай им "большой стиль"?

При этом пиаровскими приемами по созданию "холодной войны-2" пользуются и "ястребы" в Вашингтоне (говорящие о возрождении советского колосса), и наши доморощенные "патриоты". Иногда возникает ощущение, что это одна команда, раздувающая пламя несуществующей "холодной войны" для своекорыстных целей. Одним нужна "подморозка России". Притом такая "подморозка" не должна привести к полной "заморозке", поскольку участвовать в престижных саммитах, ездить за рубеж и использовать пластиковые карточки очень хочется наряду с нежеланием прививать внутри страны политические институты демократии, свободного (а не административно-бюрократического) рынка и цивилизованной социальной политики (вместо нынешнего социал-дарвинизма). Другим нужно отвлечь внимание собственных избирателей и налогоплательщиков от провалов на Балканах (сегодня сами натовские военные называют режим в Косово "головорезократией"), на Ближнем Востоке ("дебаасизация" Ирака привела к устранению светской элиты и массовой исламизации страны). Отсюда стремление вызвать к жизни призрак "холодной войны", то есть политического явления, которое попросту не релевантно сегодняшней ситуации. Отсюда стремление западных политиков и экспертов к тому, чтобы представить как реальность проект по возрождению СССР. Между тем, для такого возрождения нет никаких предпосылок. СССР, во-первых, был идеократической державой. Сегодня коммунисты всех братских республик давно отказались от пролетарского интернационализма и освоили националистический дискурс. Сегодня компартия Армении не согласится на Союз ради "сдачи Карабаха", а компартия Абхазии никогда не признает суверенитет Грузии над своей территорией ради фантома СССР. Советский призрак если и нужен кому, то единой "ястребиной команде" Вашингтона и Москвы. В реальности же российские политики апеллируют к СССР лишь для того, чтобы привлечь к себе наиболее активную категорию избирателей – представителей дисциплинированного "старшего поколения", которое испытывает ностальгию по прошлому (хотя далеко не всегда отдавая себе отчет, по каким именно элементам этого прошлого).

Накануне первой волны расширения НАТО в середине 1990-х гг. немецкий генерал Нойман заявил, что мир в период "холодной войны" был миром высоких рисков и высокой же стабильности. После окончания американо-советского противостояния мир погрузился в состояние "малых рисков и малой стабильности". По справедливому замечанию директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации (США) Николая Злобина, «мы имеем дело с миром, правила игры, правила жизни которой мы не знаем. Не знаем, на что обращать в этом мире внимание, и что является самым главным. Мы сталкиваемся с новой проблемой, о которой мы не знали в 20 веке – это отсутствие привлекательных моделей на мировом политическом рынке. А когда отсутствуют позитивные модели, то мир становится менее управляемым, потому что непонятно, какова система координации, куда стремятся страны, и что они хотят. Растет доля экспромта, импровизации, что ведет к еще большему усилению непредсказуемости. Мир, в котором мы живем, является непредсказуемым». Сегодняшний мир стал периодом, когда один авиалайнер может бросить вызов мощной сверхдержаве, а группы бородачей в горах заставить играть в свою игру "великих мира сего". По словам Злобина, "период «холодной войны» между СССР и Западом был «понятным и простым… Сегодня ситуация гораздо сложнее, менее предсказуема, более опасна. Идут фундаментальные изменения в геополитике, геопорядке, идет складывание мирового порядка и ни о какой «холодной войне» в данном случае речи быть не может. Я думаю, что ситуация гораздо более тревожная». В данной ситуации, как никогда вырастает спрос на прагматизм и реализм, когда идейно-политический уступает место трезвому расчету и адекватному выбору союзников и партнеров.

В ситуации непредсказуемого мира и низкой стабильности представителям политических элит по разные стороны океана нужно не играть в спиритические пиар-сеансы по вызову призраков прошлой борьбы США и СССР, не искать фантомы коммунизма и империализма под кроватью, а определять возможности для конструктивного партнерства двух миров. Пока оба этих мира не cкушал "третий".

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати