07.03.2007 | Борис Макаренко

Грейт энд майти: плач по русскому языку

Я мизантроп. Нет, людей я люблю. Например, русских. Или англичан, даже австралийцев с новозеландцами. Но только когда они говорят на своих языках – какой кому Бог послал. А не люблю я русских аффтаров, которые пытаются щегольнуть даже не столько знанием английского языка, сколько приобщенностью к великой мировой цивилизации, а потому для пущей важности заимствуют из английского языка слова, не понимая, что они значат, тем более – как это английское слово употребить по-русски.

Вот, например, многие, блистая знанием политтехнологий, оперируют понятием «экзит-пул» - опрос на выходе с избирательного участка (кстати, не понимаю, чем плох этот русский термин). Но уж заимствуете, так хоть буковки списывайте правильно. По-английски этот термин звучит как exit poll, где первое слово означает «выход», второе – «опрос». И при такой простоте какой-то чудной человек ухитрился перепутать poll с pool (резервуар или то, что его наполняет, например, группа людей, «на паях» занимающихся одним делом) – а все за ним стали повторять, свято веруя, что приобщаются к таинствам западной демократии. Знающих английский среди них, судя по всему, нет.

Или вот гуляет по рунету (в том числе – у весьма уважаемых информационных агентств) понятие «аль-Каеда», встречаясь в нем гораздо чаще, чем правильное «аль-Каида». Такое написание – признак неумного копирования чужой традиции там, где давно есть своя. Традиция эта состоит в том, чтобы транслитерировать слова с иностранного языка на русский напрямую, не прибегая к посредничеству английского и французского. Не так было в екатерининскую и пушкинскую эпохи, когда все иностранное имело выраженный французский акцент, но так утвердилось в русской словесности примерно с конца XIX века, когда в России выучили еще пару десятков языков. Тогда-то выучили, а сейчас, похоже, забыли. Потому что по-арабски в слове «каида» краткий гласный перед «д» ничем не отличим от русского «и». А вот в английском есть традиция этот редуцированный (краткий) арабский гласный на письме передавать как «е». Почему – не знаю, спросите в Оксфорде. То есть наши «продвинутые» информагентства решили, что спросить у арабиста, как звучит «аль-Каида» на родном (то бишь арабском) языке – это отстой, а круто – списать с английского Qaeda. Ничего, что неправильно и не по-русски.

Если уж у людей, причастных к политическим материям, с английским дело плохо, то чего ждать от тех, кто всего лишь пытаются продать русскоговорящим товары и услуги с «иностранным шиком». Моя любимая фраза – из обзора новых моделей мобильников: рингтоны на этой модели можно кастомизировать. Ну написал бы автор, что мелодии звонка можно подстроить по своему вкусу – кто бы заинтересовался, кто бы побежал в салон его покупать, а так… кто же избежит соблазна приобщиться к высоким технологиям и на досуге – после рюмки чая - немножко покастомизировать рингтоны?Про слово «Тайланд» в рекламе подавляющего большинства турфирм (к счастью, не всех) я уж не говорю. А здесь просто нужно было заглянуть в школьный учебник географии или посмотреть на любую карту, ну куда уж нашим Митрофанушкам из турагентств на карту глядеть – тем более что клиенты на нее тоже не глядят, извозчик (авиакомпания) сам свезет.

Продолжим с туриндустрией. Пришлось тут побывать в одном навороченном подмосковном отеле с тропическим названием, и сразу наткнулся на типичные две ошибки всех таких заведений: «сьют» и СПА. Начнем с последнего. Место для бальнеологических процедур – spa – произошло от названия бельгийского местечка с минеральными водами Spa (на валлонском языке spa означает «фонтан»). Еще в XVI веке англичане создали в городе Хэрроугейт свой первый бальнеологический курорт, назвав его «английским Спа», потом название стало нарицательным, обозначая уже не только курорт, а любой комплекс для водных процедур. Так что писать его заглавными буквами как аббревиатуру – русскую или английскую – нет никаких оснований.

Еще смешнее со «сьютом». Есть в английском слово, которое так произносится – suit, и означает оно «костюм». А вот двухкомнатный номер в гостинице – это suite, и читается оно как «суит» или «свит». Так что опять – усердие не по разуму.

Не поймите меня превратно. Без заимствований из иностранного русский язык никогда не обходился, как и любой нормальный язык. Тщетные попытки заменить иностранное русским тоже были всегда. Не прижилось в русском ни «хорошилище идет по гульбищу из ристалища» (денди – по бульвару – из театра), ни активно проповедуемые аж самим Владимиром Далем «колоземицы» с «погодьем» (лишь при сильном воображении можно понять, что великий русский филолог предлагал их взамен «атмосферы» и «климата»). Прижились правда «самолет» вместо «аэроплана», «вратарь» вместо «голкипера» или «паровоз» вместо «локомотива». А вообще заимствования требуют немалого такта и знания, как родного языка, так и иностранного (лучше – нескольких). Попросту говоря, требуют культуры. А если этого нет – учите олбанский или выпейте йаду – но не портите русский язык – great and mighty.

Борис Макаренко – первый заместитель генерального директора ЦПТ

Версия для печати