19.06.2007 | Сергей Маркедонов

Два юга – две политики

Сегодня КПРФ (в отличие от первой половины 1990-х гг.) рассматривается как уходящая политическая натура. В самом деле, коммунисты сегодня не являются главным конкурентом «партии власти». Более того, на левом поле у КПРФ появляются день ото дня все новые конкуренты, грозящие разрушить монополию коммунистов на защиту социальной справедливости. Как следствие «внутрипартийная жизнь» одной из крупнейших политических сил страны остается вне фокуса информационно-аналитического внимания. Между тем КПРФ, как и прежде, активно готовится к парламентской и президентской избирательной кампании, определяя электоральные и идейно-политические приоритеты. Среди этих приоритетов на прошлой неделе лидеры КПРФ обозначили Юг России.

Именно в этом регионе недавно произошло номинирование лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова на пост кандидата партии на президентских выборах-2008. Южное направление в деятельности (и электоральной стратегии) КПРФ требует особого внимания. Определение Южно-Российского региона как ключевого в будущих избирательных кампаниях коммунистов не может считаться прихотью партийных лидеров. В отличие от многих других демократических по названию партий, КПРФ не является лидерской организацией. Это - идеологическая сила (другой вопрос, насколько сегодняшняя идеология КПРФ соответствует марксистско-ленинским стандартам) с традициями внутрипартийной демократии. Сегодня эта сила решила сделать главную ставку на регионы Южного Федерального округа (ЮФО), рассматривая население как «русских регионов» (Дон, Кубань, Ставрополье, Волгоградская и Астраханская области), так и национально-государственных образований (8 субъектов РФ) как серьезную электоральную базу.

10 июня 2007 года в столице Карачаево–Черкесской Республики (КЧР) состоялась встреча лидера российских коммунистов Геннадия Зюганова с делегациями республиканских и региональных партийных организаций ЮФО. Однако эта встреча не была дежурно-протокольным мероприятием лидера КПРФ. В Черкесске собрались делегаты из Краснодара и Ставрополя, Дагестана и Калмыкии, Владикавказа и Нальчика, Ростова-на-Дону и Волгограда не только для того, чтобы выслушать доклад Геннадия Андреевича «о текущем моменте». Именно в Черкесске Зюганов был выдвинут как кандидат на будущих президентских выборах 2008 года. Как сообщает официальный сайт КПРФ, «настоящей сенсацией стала инициатива первых секретарей Волгоградского и Ростовского обкомов партии Алевтины Апариной и Николая Коломейцева о выдвижении Г.А.Зюганова кандидатом в президенты России на предстоящих в марте выборах». Думается, что в этих словах есть значительная доля лукавства. Проводить партийный форум с участием 12 региональных организаций российских коммунистов для того, чтобы предоставить трибуну для «сенсационных сообщений»? Скорее всего, данный экспромт был хорошо приготовлен. Об этом говорит хотя бы тот уровень помпезности, который был обеспечен в столице КЧР. Этот уровень был организован прямо-таки в стилистике «славных 1970-х». Начало официальной части партийного форума ознаменовалось (как и положено) знаменитым спектаклем Николая Погодина «Человек с ружьем» (роль незадачливого солдата Ивана Шадрина, неустанно ищущего «кипяточек» в Смольном, сыграл Борис Щербаков). Затем прозвучал доклад будущего участника президентской кампании. Зюганов дал жесткую критику концепции «сырьевой империи» (столь популярной сегодня и на Западе, и у некоторых российских экспертов, близких Кремлю). По мнению Зюганова, «нет и не будет такого термина, как сырьевая империя. Сырьевым может быть только придаток, колония». И, как это положено, за выступлением вождя, последовала серия выступлений «с мест». Именно в этой части форума и была озвучена «сенсация от Апариной и Коломейцева». Впоследствии секретарь ЦК КПРФ, депутат Государственной думы Олег Куликов заявил, что более 700 коммунистов единогласно приняли обращение к предстоящему съезду КПРФ с призывом поддержать кандидатуру Зюганова на предстоящих президентских выборах, как партийного кандидата. Таким образом, именно Черкесск (а не Москва или Санкт-Петербург, или, допустим, Орловская область - родина героя) стал городом, где были озвучены новые президентские амбиции лидера КПРФ. Эти амбиции были публично заявлены на Северном Кавказе, где совсем недавно 11 марта 2007 года на парламентских выборах в Дагестане (крупнейшая республика региона по количеству избирателей и по площади) Компартия не преодолела заветный барьер для прохождения в Народное собрание. Эта кампания во многом стала вызовом для КПРФ, имеющей традиционно высокие результаты в республике (как и на всем Северном Кавказе в целом). Лидеры КПРФ небезосновательно говорили о гипертрофированном использовании административного ресурса и откровенном «засуживании» коммунистов по ходу избирательной кампании. Однако, скорее всего, «черкесская инициатива» родилась не только под воздействием дагестанского поражения.

Юг России традиционно рассматривался как один из наиболее «красных российских регионов». В 1996 году на губернаторских выборах победу одержали сразу три представителя КПРФ. Николай Кондратенко и Александр Черногоров победили в Краснодарском и Ставропольском крае соответственно. Николай Максюта выиграл выборы в Волгоградской области. При этом тогдашняя кремлевская администрация во главе с Анатолием Чубайсом даже не тратила свой ресурс на борьбу с «красной угрозой». Тогда было ясно, что избежать ее не удастся, а задачей федеральной власти было научиться работать с теми, кто есть. Стабильно высокими результаты КПРФ на Кавказе были вообще на выборах любого уровня. Именно КПРФ нередко организовывала здесь сенсации (поражения представителей «партий власти»). Кто-то из тогдашних триумфаторов (как Кондратенко) остался верным идее, а кто-то (как Черногоров или Максюта) были вынуждены скорректировать политические принципы. Но даже и сегодня, например, губернатор Кубани, представитель «Единой России» Александр Ткачев (также связанный ранее с КПРФ) вынужден апеллировать к ценностям, защищаемым КПРФ (защита отечественного производства, социальные ценности и патернализм). Не менее активно делают это и другие главы южнороссийских регионов. Фактически они умело приватизировали большинство тех лозунгов, которые предлагали «красные» еще в начале-середине 1990-х гг. Однако, констатируя высокий электоральный потенциал КПРФ на Юге России, следует учесть тот факт, что мотивация поддержки коммунистов в краях и республиках ЮФО различна. Как различны и сюжетные роли у Компартии в «русских регионах» и национальных республиках Северного Кавказа.

В период большевистской революции и гражданской войны Юг России был «русской Вандеей». Наиболее ожесточенное сопротивление установлению Советской власти было именно на Дону и на Кубани (Ростов-на-Дону и Екатеринодар были взяты «красными» только в 1920 году). Не менее жестким было здесь сопротивление и коллективизации. Следовательно, в 1920-1940-е гг. (поскольку последними отзвуками гражданской здесь были события Второй мировой войны) в «русских регионах» было уничтожено или выбито (в эмиграцию) практически все антисоветское. Был реализован масштабный проект по «советизации региона». Аграрная специализация региона в годы СССР консервировала здесь особый «советский традиционализм» (густо замешанный на ксенофобии, весьма характерной вообще для аграрного общества). Отсюда - неприятие либеральных реформ начала 1990-х гг. Поэтому на Дону, Кубани и Ставрополье КПРФ выступает, скорее, не как интернационалистическая и коммунистическая сила, а аграрно-традиционалистская. На Дону и Кубани тот же Геннадий Зюганов не гнушается критикой «свердловско-троцкистских методов» расказачивания. В ростовской, краснодарской и ставропольской аудитории Зюганов и лидеры КПРФ - это национал-коммунисты, спасающие не идеалы марксизма-ленинизма, а интересы «державы», традиции Юга (который воплотил в себе все социальные идеалы России). Перефразируя Достоевского, для русских регионов ЮФО КПРФ предлагает проект «Быть русским - значит быть коммунистом!»

Иная ситуация у КПРФ в национальных республиках Северного Кавказа. Кредитная история у коммунистов на Кавказе сложная и неоднозначная. С одной стороны, депортации народов в 1943-1944 гг. С другой, политика «коренизации» местных элит в 1920-1930-е гг. и в брежневский период, создание преференций для получения высшего образования местными кадрами (через многочисленные рабфаки, подфаки, квоты для «национальных кадров», выращивание местной партгосноменклатуры). В массовой памяти многих жителей Кавказа брежневский «застой» потеснил память о сталинском «великом переселении народов». В недавней публикации со звучным названием «Я-сепаратист» чеченский правозащитник Усам Байсаев пишет: «Если сейчас спросить более-менее взрослого жителя республики (речь о Чечне- С.М.), по какому времени ностальгирует, то в девяти случаях из десяти в ответ можно будет услышать, что по брежневскому. И в этом, вряд ли, он будет оригинален. В любой части бывшего Советского Союза о том времени у многих остались приятные воспоминания. Не только у чеченцев. И в застое была своя прелесть: впервые власть тебя не трогала, если ты не трогал власть». Как человек, неоднократно бывающий и работающий на Северном Кавказе, могу засвидетельствовать: мнение Усама Байсаева могли бы разделить многие жители кавказских республик. Действительно, семидесятые годы ХХ столетия были самым стабильным периодом в истории Кавказа. 1970-е прошли без депортаций и массовых репатриаций, без перекроек административно-территориальных границ (чем была так наполнена история региона в 1920-1950-е гг.) и вооруженных межэтнических конфликтов. Последней (до распада СССР) административно-территориальной «перестройкой» стало присоединение в 1962 году Майкопского района к тогдашней Адыгейской Автономной области (входившей на тот момент в состав Краснодарского края).

В 1970-е гг. Кавказ не был ареной соперничества великих держав. Редкий период в его истории! Этот регион был даже не на периферии, а вне глобальной «большой игры». Кавказский регион стремительно урбанизировался, а количество вузов и студентов, обучающихся в них, росло в геометрической прогрессии. В двух вузах города Грозный (Нефтяном института и университете имени Л.Н.Толстого) в 1970-е гг. обучалось 12 тысяч студентов. Кстати сказать, с 1957 года (т.е. времени восстановления упраздненной Сталиным Чечено-Ингушской АССР) по 1975 год численность чеченцев с высшим образованием выросла в 70 раз! К 1970-м гг. местные культуры были в целом секуляризованы, а жители Кавказа в период «развитого социализма» никак не напоминали «горцев» (в их стереотипном восприятии). Другой вопрос, что именно преференциальная политика времен КПСС во многом способствовала и укреплению националистически настроенных региональных номенклатур, и «параду суверенитетов», и росту этнической конфликтности в конце 1980-х гг.

Однако Компартия в республиках Северного Кавказа вызывает другие ассоциации, во многом противоположные тем, какие существуют в «русских регионах» Юга России. На Северном Кавказе Компартия по-прежнему считается силой, выступающей не за «традиции», а за «прогрессизм» (пусть и в марксистской упаковке). В отличие от регионов Центральной России и южнороссийских краев и областей, где КПРФ выступает как архаическая сила, в республиках российского Кавказа компартия выступает интернациональной силой — и по духу, и по форме: только КПРФ здесь не ориентируется на этнические или религиозные группировки. На Дону или Кубани КПРФ открыто заигрывает с институтами РПЦ. В республиках Кавказа иная ситуация. Здесь коммунисты активно апеллируют к идеям социальной справедливости, активно играя на поле салафитских проповедников, поборников исламского эгалитаризма. При этом КПРФ выступает как светская сила, что в условиях Дагестана или КЧР чрезвычайно важно. КПРФ апеллирует к фундаментальной науке и светскому образованию, «дружбе народов». За вычетом советской ностальгии (как будто у «Единой России» или мироновских эсеров ее нет) КПРФ на Северном Кавказе выступает в роли модернизаторской силы, что объективно соответствует общероссийским национальным интересам.

Таким образом, на Юге России (чрезвычайно важном для электоральных планов КПРФ регионе) у российской Компартии существует «два мира, две политики». Для Дона, Кубани, Ставрополья или Волгоградской области КПРФ - это архаично-традиционалистская партия, а для жителей северокавказских республик - интернационалистическая сила, ориентированная на защиту прогресса и демократии. Следовательно, даже для одного российского региона КПРФ не может представить целостного проекта, единых подходов. Поможет или нет такое «раздвоение» идейно-политической базы крупнейшей партии, покажет время. До сих пор КПРФ удавалось сочетать то, что не сочетается, получая стабильно высокие результаты. Очевидно, что новые успехи (или провалы) КПРФ зависят не только от воли ее лидеров, но и от внешних факторов (административный ресурс, поведение других партий, несистемных игроков). Однако то, что Компартия избрала именно Юг России как приоритетный политический регион, симптоматично. Коммунисты, как правило, начинают с большей интенсивностью работать там, где социальные проблемы (этническая конфликтность, религиозные противоречия, социальное расслоение, коррупция) превосходят среднестатистические показатели по стране.

Сергей Маркедонов - заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати