25.06.2007

Леонид Барон: «Сверхприбыли продолжают получать сырьевые компании, а не государство»

Российский нефтегазовый сектор сегодня является локомотивом экономики. Однако ситуация, при которой существует жесткая зависимость России от цен на энергоносители, осознается правительством и независимыми экспертами как ненормальная и требующая исправления. Возобновились разговоры о том, что диверсификацию экономики, развитие высокотехнологичных секторов можно осуществить лишь путем перераспределения прибыли от сырьевых отраслей к несырьевым. Таким образом, перед выборами вновь стала актуальной тема природной ренты. Свой механизм ее изъятия предлагает Генеральный директор НП "Институт социально-экономического и инвестиционного проектирования", советник Председателя Совета Федерации Сергея Миронова Леонид Барон.

- После «дела ЮКОСа» сложилось ощущение, что представителей сырьевого крупного бизнеса, что называется, прижали. Атака на олигархов возымела свое действие в плане собираемости налогов?

- Я не знаю ни о какой атаке на олигархов. Налог на добычу полезных ископаемых и экспортные пошлины в последнее время не повышались. Нефтяные компании продолжают получать сверхприбыль. Между ними и государством существует некая договоренность: вы, бизнес, не поднимаете слишком уж сильно цены на внутреннем рынке, а мы, государство, оставляем вам ваши нефтяные доходы. Однако сегодня, когда цены на нефть не опускаются ниже 60 долларов за баррель, издержки нефтяных компаний на внутреннем рынке ничтожны и с лихвой компенсируются за счет экспорта.

Государство также оказывало небольшое давление на ресурсные компании, которые с целью наращивания показателей по запасам держали большое количество лицензий на месторождения и при этом не осуществляли их разработку. Но я бы не сказал, что эта государственная кампания была настолько масштабна, чтобы серьезно затронуть интересы наших крупнейших олигархов.

- Есть расхожее мнение, что показательное наказание ЮКОСа за неуплату налогов напугало «сырьевиков» и заставило их честнее платить налоги.

- И это не так. В России до сих пор существуют вертикально-интегрированные компании. Соответственно, проблема трансфертного ценообразования и размывания акцизной нагрузки внутри холдинга продолжает оставаться актуальной. ВИКи сосредотачивают в своей структуре компании по добыче сырья, его экстракции, переработке, транспортировке, вторичной переработке, реализации в розницу, экспорту и реэкспорту. Все это позволяет распределять налоговый пресс таким образом, что эффективное налогообложение составляет не более 20-23%. Иными словами, сверхприбыли продолжают получать сырьевые компании, а не государство.

- То есть тема природной ренты никуда не ушла.

- По конституции, природные недра являются общенародным достоянием, и это решает вопрос о ренте в пользу ее перераспределения на благо граждан. Вопрос только в технологии ее изъятия. Мне кажется самой адекватной та, которую разработал наш институт с привлечением известных специалистов в данной области. Именно этот механизм был предложен в Экономической Программе Практических действий, с которой наша партия выступала еще в предыдущем выборном цикле.

Мы предлагаем трехступенчатый механизм изъятия ренты. Сразу оговорюсь, что речь идет именно о сверхприбылях, которыми должны распоряжаться не отдельные частные лица из числа олигархов, а государственный бюджет в интересах всех граждан и под контролем общества. Очевидно, что изъятие всей прибыли, скажем, у нефтяных компаний самоубийственно и для российской экономики в целом, и для нефтяного сектора в частности. Мы это прекрасно понимаем и совершенно не призываем «резать курицу, несущую золотые яйца». Помимо прочего, предложенный нами механизм призван развивать отечественную нефтянку за счет стимулирования компаний к более полному освоению действующих и интенсификации разведки новых месторождений.

Мы учитываем также и то, что разные компании функционируют в разных экономических и природных условиях. Поэтому рентоизъятие, во-первых, должно гибко реагировать на характер горно-геологической добычи и возраст месторождения (факторы, влияющие на себестоимость добычи). Во-вторых, изъятие ренты должно быть зависимо от объема поставок данной компанией нефти и нефтепродуктов на внутренний рынок. Россия - единственная нефтедобывающая страна, в которой цены на внутреннем рынке растут одновременно с мировыми. Если вы приедете в арабские страны, в США или Канаду, в Индонезию или Малайзию, то увидите, что там такой жесткой связи нет. Эти государства находят возможность сдерживать цены для внутреннего потребителя, что одновременно является мощным стимулом для экономики и фактором снижения инфляции. То, что в нашей стране взаимосвязь почти абсолютна, свидетельствует об олигопольном беспределе на внутреннем рынке нефтепродуктов.

- Внутренние цены на газ в России тоже собираются подтягивать к мировым.

- Что ж, это будет ещё один удар по экономическому росту и его качеству. Основные показатели экономической динамики , может быть, останутся прежними, но сырьевая ориентация нашей экономики и еще более закрепится. Как известно, СССР развалился во многом потому, что американцам с арабскими странами в начале 80-х годов удалось обвалить цены на нефть, и советский бюджет, уже тогда зависевший от нефтегазовых поступлений, этого просто не выдержал. Однако сегодня для нас последствия могут оказаться еще ужасней. В СССР доля топливно-энергетического комплекса в ВВП составляла порядка 17-18%, тогда как в нынешней России - около 27%. Таким образом, мы стали на треть более зависимыми от внешней конъюнктуры цен на углеводородное сырье.

Но продолжим разговор о природной ренте. В интересах общества создать условия, выравнивающие прибыль поставщиков вне зависимости от того, на внешний или внутренний рынок они осуществляют поставки черного золота. Иными словами, налоговое изъятие через пошлины, дополнительные акцизы и т.д. должно быть тем больше, чем выше экспортная ориентация (доля экспортной выручки) данной компании. Эти меры будут стимулировать увеличение поставок на внутренний рынок, тем самым, сдерживая рост цен, снижая инфляцию и поощряя отечественного производителя, давая дополнительный стимул для увеличения его конкурентоспособности.

Третий фактор определения величины и порядка изъятия природной ренты – мировые цены. Здесь все понятно. Сегодняшние цены на нефть огромны, и государство вправе поучаствовать в сверхприбылях нефтяных компаний.

Наконец, четвертый фактор связан с условиями транспортировки энергоносителей. Высокая ее стоимость (зависящая от протяженности маршрута, вида транспорта, удаленности и пропускной способности порта отгрузки и т.д.) уменьшает доходность, а низкая стоимость, напротив, увеличивает. И это надо учитывать. При этом издержки, которые несет компания, абсолютно прозрачны и легко калькулируемы. Поэтому адекватно рассчитать величину ренты не составит труда.

Теперь что касается самого механизма изъятия. Мы предлагаем сделать его трехступенчатым. На первой ступени взимается акциз на добычу тонны нефти, который должен прийти на смену НДПИ. Акциз должен иметь валидные ставки в зависимости от тех факторов, которые я перечислял ранее – горно-геологических условий добычи и возраста месторождения. Для исключения злоупотреблений, связанных с намеренным занижением величины акциза, должны быть рассчитаны районные коэффициенты. Так, мы предлагаем определять возраст месторождения по 3-4 категориям, которые зависят от степени его выработанности. Таким образом, первое изъятие ренты осуществляется на этапе экстракции, что затрудняет трансфертное ценообразование.

Вторая ступень изъятия – фискальная экспортная пошлина, которая определяется в зависимости от мировых цен на нефть. Собственно, ее взимают и сейчас, однако дифференциация этой пошлины, на наш взгляд, совершенно недостаточна, чтобы при высоких экспортных ценах на нефть и нефтепродукты стимулировать реализацию на внутреннем рынке. Как следствие мы имеем сегодня бешеный, ничем не оправданный рост цен в стране на бензин и другие виды топлива. Ставка пошлины должна учитывать также условия транспортировки.

И, наконец, третья ступень. Необходимо ввести постоянные ежемесячные платежи за месторождения, принадлежащие компании, с целью стимулирования их разработки. В случае если компания не разрабатывает данное месторождение, платеж должен быть высоким, возможно, даже возрастающим с течением времени, чтобы побуждать к его продаже на вторичном рынке. У нас немало компаний, которые нахапали огромное количество лицензий, но не используют их, создавая искусственный дефицит и подстегивая рост цен на внутреннем рынке.

Кроме того, третья ступень изъятия ренты призвана стимулировать более активную разведку месторождений для поддержания необходимого уровня запасов. Например, возможно предусмотреть налоговый вычет из начисленных ежемесячных платежей за лицензии в объеме документально подтвержденных средств, которые компания истратила на геологоразведку и НИОКР в области повышения эффективности и экологичности экстракции. Ведь мы должны думать о будущем.

Кстати, мы предлагаем разработать аналогичную систему рентоизъятий не только для экстракторов нефти, но и вообще для всех предприятий, эксплуатирующих добычу национальных ресурсов и получающих с них сверхдоходы. Ведь природную ренту эксплуатируют не только нефтяники и газовики, но и те, кто добывают руды цветных металлов, химическое сырье, уголь, чернозем, лес и прочие биоресурсы. Впрочем, это уже отдельная тема.

- Насколько может быть увеличен процент налоговых изъятий в нефтегазовой отрасли? Насколько при этом возрастут доходы бюджета?

- Подчеркну, что предлагаемый партией «Справедливая Россия» механизм взимания ренты не приведет к резкому увеличения налогообложения, а всего лишь сделает его более справедливым и социально ориентированным. Одновременно он будет снижать критическую зависимость внутреннего рынка от мирового и стимулировать инвестиции в нефтяной сектор.

Несколько лет назад мы подсчитали, что дополнительные бюджетные поступления могут составить до 120 млрд. рублей ежегодно. Но это было при ценах на нефть 35-40 долларов за баррель. Сейчас объем изъятий можно довести до 200 млрд. Иными словами, за два года мы получаем практически второй стабилизационный фонд.

- На Западе есть примеры рентной политики, аналогичные той, что вы предлагаете?

- Практически везде. В меньшей степени в Америке, в большей - в Европе. Однозначно есть такая практика в Японии и Китае. Система, стимулирующая реализацию нефтепродуктов на внутреннем рынке, существует в Малайзии. Осуществляются разного рода экологические платежи, также построенные по принципу ренты. Во всех развитых странах есть понимание того, что компании, эксплуатирующие национальные ресурсы, должны отдавать обществу определенную долю, при чем значимую и зависящую от мировой конъюнктуры своих доходов.

- Реализация достаточно сложной схемы по изъятию ренты чревата коррупцией. Каковы будут механизмы контроля за чиновниками?

- Установление нормального уровня зарплаты и полицейские меры по борьбе с коррупцией сами по себе, к сожалению, реального снижения коррупциогенности не дают. Необходим режим полной прозрачности работы чиновников. Вот у нас ввели замечательное законодательство о государевой закупочной деятельности, которое чуть ли не более жесткое, чем в Европе. И что? Это никак не повлияло на взимание чиновниками административной ренты с бизнеса, участвующего в конкурсных торгах.

Дело в том, что все этапы подготовки решения и его реализации должны быть доступны для общественного контроля - для институтов гражданского общества, общественных организаций, всех заинтересованных сторон. Почему Госдума уже несколько созывов упорно не принимает закон о лоббизме? Введение официального статуса лоббиста позволяет вывести из тени те процессы, которые существовали и будут существовать во все времена во всех обществах. Однако для общества лучше, если они находятся в поле законодательного и общественного контроля.

В любой западной стране вы можете зайти в любое государственное учреждение и поинтересоваться его деятельностью. Но попробуйте проделать что-нибудь подобное в России! Именно режим закрытости позволяет формировать коррупциогенные структуры, представляющие собой тесную спайку бизнеса, государственных структур и правоохранительных органов.

- Как общественный контроль будет реализован на практике в той же нефтяной сфере?9

- Всякое государственное решение, не составляющее государственной тайны, будь то решение о выдачи лицензии или обоснование рентных платежей, должно быть доступно для граждан. Более того, общественные организации должны принимать прямое участие в деятельности соответствующих государственных служб. Мы предлагаем в нашей программе по аналогии с Программой Госзаймов и Инвестиций Японии и с соответствующими норвежскими, тайскими, казахскими, кстати, программами, Бюджетов Развития создать в институтах финансирования развития (банках, госкорпорациях развития и т.п.) общественные советы в дополнение к обычным институтам управления кредитными организациями. Данная система вводилась в свое время в России в 1997 г. в законопроекте «О бюджете развития», принятом Госдумой только в 1-м чтении, но не получила развития. Нас, авторов этого законопроекта, обвинили в том, что мы проталкиваем коммунистические идеи. Сейчас Инвестиционный фонд во многом дублирует идею, которая была обнародована Партией Жизни еще в 2003 году. Мы предлагаем создать систему Бюджетов Развития, включающую в себя кредитные организации и институты развития, в которой контроль за расходами будет осуществлять само общество.

В свое время мы предлагали для государственного Банка развития помимо обычного наблюдательного совета создать общественный совет, куда кроме чиновников входили бы представители обеих палат Федерального Собрания, эксперты-экономисты, включая представителей мирового ученого сообщества, представители СМИ, другие авторитетные люди, которые дорожат своей репутацией. Это предложение не прошло, но сегодня наш проект фактически копируется правительством в частности при создании Госкорпорации Развития из Внешэкономбанка. Впрочем, одно требование так и остается неучтенным: механизмы общественного контроля выпадают их всех законопроектов, которые сейчас разрабатываются.

- С чиновничеством все понятно. А какое влияние на экономическую политику сегодня оказывают бизнес-лобби?

- В отсутствие цивилизованного закона о лоббизме наш крупный бизнес продолжает кулуарно добиваться выгодных для себя решений. Да, он стал меньше лезть в политику, но экономическую деятельность правительства контролирует полностью. Любое экономическое решение, даже предложенное президентом, сегодня можно свести на нет.

Версия для печати