29.06.2007 | Николай Пахомов

Иллюзия интеграции

Любопытно, а верят ли сами лидеры государств-членов Европейского Союза в то, что у интеграционного объединения всё в порядке? В то, что никакого системного кризиса не существует, а интеграция в Старом Свете будет и впредь идти беспрецедентно высокими темпами как вглубь, так и вширь? В любом случае, публику во всём этом они пытаются убедить с энтузиазмом. По итогам состоявшегося на прошлой неделе саммита европейских лидеров может возникнуть впечатление, что трудности, возникшие после того, как французы и голландцы на референдумах отвергли проект европейской конституции, полностью преодолены. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что это далеко не так.

Умеренные еврооптимисты предлагали, прежде чем принимать в ЕС новых членов, отладить механизм функционирования уже существующих институтов. Хотя политикой официального Брюсселя эта точка зрения не стала, приём новичков сейчас, как известно, приостановлен. Вроде бы появляется надежда, что удастся разрешить институциональный кризис и теснее интегрировать нынешних участников объединения. Но интегрироваться дальше они не очень торопятся.

Причины у всех свои. Западная Европа тщательно оберегает свои достижения в различных областях, не желая делиться ими с новичками, Восточная очень боится лишиться национальной идеи, ведь только она позволяет хоть немного проявляться государственности и суверенитету там, где их не существовало на протяжении последних столетий. (Да и большой вопрос – есть ли полный суверенитет у них сейчас.) Баррозу, Солана, Меркель и другие европейские лидеры могут сколько угодно говорить о том, что сомнения в жизнеспособности ЕС развеяны, поздравлять с этим друг друга и европейцев – ясности от этого больше не становится.

Попробуем разобраться. От Конституции в той форме, как она была предложена и отвергнута на злополучных референдумах, принято решение отказаться. Вместе неё будет принято какое-то пока не до конца понятное соглашение. Документ этот должен устраивать всех, следовательно, сохранять status quo. Тогда не ясно, зачем его нужно принимать вообще? Допустим, он действительно необходим. Тогда возникает вопрос, какую роль сыграют в его принятии простые европейцы. И сыграют ли вообще. А если нет, то как будут удовлетворены многочисленные требования большей демократичности и прозрачности ЕС, которыми до сих пор было принято объяснять реформы? Впрочем, после аварий с народным волеизъявлением в Нидерландах и Франции творцы мифа о прогрессе Евросоюза к этой опасной процедуре принятия решений прибегать, видимо, больше не будут.

Это очевидно даже для законченных евроскептиков. Ещё некоторое время назад они беспокоились, что какой-нибудь новый «облегчённый» проект конституции будет навязан новым референдумом. Однако теперь таких опасений не существует, так как очевидно, что и без референдумов из идеи дальнейшей интеграции ничего не выходит. Самая популярная голландская газета «Де Телеграаф» очень точно прокомментировала ситуацию: «Никто не будет всерьёз утверждать, что на базе Европейского Союза возникнет супергосударство, в котором наша страна будет играть подчинённую роль».

Действительно, противники конституции могут расслабиться. Да и без проблемы конституирующего документа для будущего ЕС трудностей хватает. Например, Великобритания продолжает упорно отвергать любые шаги в сторону большей политической интеграции. И на последнем саммите уходящий Блэр от имени Гордона Брауна (да и, пожалуй, всех последующих британских руководителей) подчеркнул, что Соединённое Королевство не будет участвовать в коллективном регулировании рынка труда, юридической сферы, полицейских мероприятиях, да и вообще не собирается присоединяться к Европейской хартии основных прав.

При этом странно, что никто из европейских политиков и экспертов всерьёз не задумывается о соотношении политической и экономической интеграции, ведь очень может быть, что новые достижения в хозяйственной сфере, повышение конкурентоспособности Старого Света в глобальном масштабе пока невозможны именно потому, что не хватает большей интеграции в сфере политической. Особенно печально выглядит ситуация в деле разработки общей внешней политики. С одной стороны, на состоявшейся встрече вроде бы решено объединить посты комиссара и верховного представителя по внешней политике. С другой, подчёркивается, что это не будет означать, что страны члены отказываются от своих, часто противоположных политических курсов на международной арене. То есть мечта Генри Киссинджера о едином телефонном номере для Европы опять не сбывается, и остаётся только удивляться, почему же для государств, не устающих повторять об общности своей истории, культуры и будущего, так важно сохранять собственные подходы (иногда взаимоисключающие) в дипломатии.

В свете последних событий оживилась дискуссия и о том, что важнее для европейской интеграции – форма или содержание. Руководители государств-членов утверждают, что предложенное изменение формата конституирующего соглашения сохраняет суть интеграции в более приемлемой форме. Однако очень может оказаться и по-другому. Форма (красивые слова о продолжении интеграции, новые процедурные регуляции) суть (подлинное единство и совместное решение актуальных проблем народами Европы) как раз заслоняет.

Итак, локальный кризис Европейского Союза вроде бы миновал. Даже взбунтовавшиеся против якобы имеющего место игнорирования крупнейшими державами требований меньших членов братья Качиньские остались довольны решением отложить реформу процедуры принятия решений на десять лет. Жаль, что так же легко на десять лет нельзя отложить изменения, происходящие в окружающем Европу мире. Например, за шумихой вокруг уговоров Польши оказался незамеченным ещё один результат саммита – из итоговых документов исчезла (всё-таки с мнением Парижа нельзя не считаться) формулировка о «свободной и беспрепятственной конкуренции» как одной из ключевых ценностей ЕС. Получается, что для своих производителей Европа намерена и впредь сохранять «тепличные» условия, которые на внешних рынках конкуренты из той же Восточной Азии им точно не предоставят.

Николай Пахомов - публицист

Версия для печати