24.07.2007 | Сергей Маркедонов

Нагорный Карабах: высокие стандарты постсоветской демократии

«Строительство демократических институтов и продвижение прав человека - медленный и часто очень болезненный процесс в постконфликтных обществах. Результаты здесь часто зависят от возможности людей свободно избирать своих представителей и от их способности реализовывать это право и иметь правительство, зависящее от их выбора. Это важно не только в процессе самих выборов, но также и в том, как люди реализуют свои неотъемлемые права управлять сами собой. Народ Нагорного Карабаха достиг значительного прогресса на этом пути. Это заслуживает не только одобрения, но и поддержки для продолжения политического процесса в том же направлении». Процитированный выше фрагмент- это выдержка из отчета американской независимой группы наблюдателей по выборам президента Нагорно-Карабахской Республики (НКР), которые состоялись 19 июля 2007 года.

Хочется сразу отметить, что группа американских наблюдателей - это не конгрессмены, представляющие т.н. «армянское лобби» в США. Шесть наблюдателей из Штатов представляли “Public International Law and Policy Group”. Эта организация, которая в 2005 году была номинирована на Нобелевскую премию мира, имеет многолетний опыт работы (включая наблюдение за выборами в постконфликтных обществах, в том числе и в Косово). Ее выводы относительно выборов в НКР базируются не только на итогах многочисленных встреч с официальными лицами де-факто государства, но и на результатах посещения 47 избирательных участков на территории всего Карабаха. Можно по-разному относиться к выводам американской неправительственной группы. Кто-то заранее скажет, что никакого практического смысла эти рекомендации иметь не будут (НКР не признают, а результаты выборов проигнорирует ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и другие международные структуры). Однако стоит также отметить, что позиция американских наблюдателей гораздо более реалистична, и лишена того лицемерия, которое демонстрируют «официально признанные» дипломаты.

Выборы в НКР (равно как и в Абхазии и в Приднестровье) можно не признавать. Наверное, в этом есть свой резон. Однако возникает вопрос, а какие альтернативы выборам и развитию демократического процесса (пусть и в постсоветском исполнении) существуют? Увы, но на этот вопрос ответа нет. Что должны делать армяне Карабаха после трехлетней войны, гибели своих единоплеменников? Сидеть в бездействии и алкать реинтеграции с Азербайджаном? Так для этой цели нужно восстановление СССР (который с помощью интернационализма и аппарата КПСС будет гарантировать «территориальную целостность» всех без исключения братских республик). Другой альтернативой является продолжение боевых действий. Третьей - формирование «федерации полевых командиров». Такой сценарий был предложен лидерами «свободолюбивой Ичкерии». Но необходимо интенсифицировать переговоры, найти компромиссы с Баку,- скажут гипотетические оппоненты. Конечно, нужно искать компромиссы, и естественно, необходимо отказываться от максималистских программ (включение в НКР так называемого «Низинного Карабаха»). Но для этого голос НКР должен быть хотя бы представлен на переговорах по определению статуса этой территории (какая ж территория без населения). А для этого следует отказаться от рассмотрения властей де-факто республики как простой губернии Армении, увидеть собственную политическую мотивацию, нет, не политической элиты Степанакерта, а населения Карабаха. Никто ведь не призывает представителей ПАСЕ или ОБСЕ признавать легитимность НКР. Однако осуждать выборы там, не принимая участия в наблюдении за ними - это лицемерие. Ведь пока статус НКР не определен и компромисс (а под таковым не следует понимать победу одной из сторон) этой территорией и этим населением необходимо как-то управлять. И хорошо бы, чтобы это управление было бы хоть в первом приближении демократическим и безопасным, а также принималось народом, проживающим на «проблемной территории». Что толку, что флаги Сомали и Афганистана красуются на лужайке перед зданием ООН в Нью-Йорке! Государствами эти образования можно назвать лишь с большой натяжкой (а также с высокой долей упомянутого нами лицемерия).

Что же касается выборов в НКР, то здесь следует отметить несколько важных деталей. Они позволяют нам понять специфику не только президентских выборов, но и политических процессов в этом де-факто государстве. Ни одно из государств «параллельного СНГ» (Абхазия, ПМР или Южная Осетия) не привлекают к процессу наблюдения за выборами такого количества международных наблюдателей. На президентских выборах 2002 года принимало участие 56 наблюдателей из 12 стран, на выборах в парламент НКР в 2005 году было уже более 130 наблюдателей из 18 стран, а на референдуме по Основному Закону де-факто государства (декабрь 2006 года) было зарегистрировано 120 наблюдателей из 14 стран. В отличие от Абхазии или Южной Осетии участие американских наблюдательных групп - обязательный атрибут избирательных кампаний Карабаха. На выборах президента НКР-2007 было зарегистрировано рекордное число наблюдателей (в скором времени будет озвучена точная цифра). Среди них были не только американские экс-дипломаты (хотя бывшими представители этой профессии не бывают), но и несколько депутатов Европейского парламента, помощников депутатов и эксперты из Франции, Италии, Греции, Польши, Сербии и Македонии. Особого внимания заслуживает и рассмотрение «кадрового состава» российских наблюдателей. На выборах в ПМР или и в Южной Осетии невозможно встретить представителей российских правозащитников или демократов «первой волны». В Карабахе эти люди - желанные гости. Вот и сейчас среди российских наблюдателей был известный представитель демократического движения Виктор Шейнис (он участвовал в наблюдении за парламентскими выборами в НКР в 2005 году). Весьма показательно, что в ходе пресс-конференции российских наблюдателей именно он (а не, например, Константин Затулин) задавал тон и характер выводов об итогах голосования. Кстати сказать, карабахская «партия власти» носит название «Демократический Арцах», а сама борьба лидеров Карабаха за самоопределение была зарифмована с противостоянием в конце 1980-начале 1990-х гг. с КПСС и советской системой. Отсюда и апелляция к демократическим принципам легитимации власти в этом де-факто образовании.

Сегодня среди российских публицистов нередко звучат оценки НКР, как «крепости». «Президентом крепости» назвал нового лидера армян Нагорного Карабаха Бако Саакаяна Виталий Портников. Действительно, НКР по многим параметрам можно считать крепостью. Это и 193 км линии соприкосновения (которую в Карабахе называют линией фронта), и постоянные заявления официального Баку о готовности решить «армянский вопрос» силой. Хочется обратить внимание на то, что в Баку (в отличие от Тбилиси или Кишинева) не говорят о противнике, как об «агрессивных сепаратистах». Противником нередко называют армян. Как говорится, почувствуйте разницу! А потому действительно в НКР (в отличие от других стран «параллельного СНГ») и армия, и спецслужбы гораздо более многочисленны. Это дает некоторым экспертам (Сабина Фрэзер) говорить о Карабахе, как об одной из самых «милитаризованных точек постсоветского пространства». Однако это всего лишь одна сторона медали. А другой стороной является то, что в НКР уже трижды меняется глава государства (в 1996-1997 гг. этот пост занимал Роберт Кочарян, в 1997-2007 гг. – Аркадий Гукасян, а, начиная, с 19 июля 2007 года во главе НКР встал Бако Саакян).

1996 год выбран нами не случайно, поскольку в 1991-1992 гг. НКР функционировала еще в рамках советской модели (главами Совета были Аркадий Мкртчян и временно Георгий Петросян), а в 1992 году в связи с военными действиями был создан Государственный комитет обороны НКР (ГКО), взявший на себя управление республикой в военное время. В НКР прошли также 4 парламентских кампании, 3 кампании по выборам органов местного самоуправления, 2 референдума. Назвать же кампанию-2007 выборами с заранее известным результатом было бы также неверно. Во-первых, выдвижение на пост кандидата в президенты Масиса Маиляна не было заранее согласованной игрой. Об этом говорят, во-первых, многочисленные обращения представителей его избирательного штаба в ЦИК НКР с жалобами на нарушения избирательного законодательства. Накануне выборов 16 июля 2007 года штаб Маиляна распространил заявление, где, в частности, утверждалось: «Мы вынуждены зафиксировать, что с первого дня предвыборной агитации имеют место серьезные нарушения закона. Если безотлагательно не дать им принципиальную оценку и не предпринять последовательные меры по предотвращению дальнейших нарушений, то мы окажемся перед лицом дискредитации выборов, имеющих важное для страны значение, что негативно скажется на международном имидже страны и станет непреодолимым препятствием к развитию государства». Во-вторых, со стороны самого кандидата, и его соратников звучали жесткие оценки, как действующей власти, так и персонально Бако Саакяна (по этическим соображениям я не буду приводить наиболее жесткие из них). Кстати, о нарушениях выборной процедуры Маилян сказал и в ходе своей финальной пресс-конференции по итогам выборов 20 июля 2007 года. При этом он признал, что эти нарушения не оказали решающего воздействия на ход голосования. Наверное, будет справедливо мнение о том, что демократия в НКР сегодня ограничена и сдерживается многими факторами.

Однако сравнивать демократию в НКР необходимо не с демократией в странах ЕС и в США, а, во-первых, с политическими тенденциями в СНГ в целом, во-вторых, с развитием политического процесса в непризнанных государствах, в-третьих, рассматривать НКР в кавказском контексте, а в-четвертых, необходимо видеть внутреннюю динамику самого де-факто государства. В этом случае наш анализ будет, по крайней мере, корректен. Никто не предлагает идеализировать политические процессы внутри де-факто государства карабахских армян. Здесь есть и пресловутый административный ресурс, и коррупционные механизмы в формировании органов управления, и «информационная диктатура» большинства. Но при этом в НКР осуществляется цивилизованная смена высшей власти (по Конституции, а не по воле «уставшего караула»). Власть меняется в ходе выборов. Президент Аркадий Гукасян в 2007 году покидает свой пост с рейтингом более чем в 50 %. И это притом, что в отличие от РФ, лидер НКР имел все правовые основания для пролонгации своего пребывания у власти. Конституция НКР была принята только в 2006 году. Формально в 2007 году у Гукасяна мог быть «первый срок».

Властям этого де-факто государства удалось побороть диктатуру «полевых командиров», которая была реальной угрозой в конце 90-х гг. Один из кумиров карабахских «силовиков» той поры Армен Абгарян (который в свое время поддерживал Самвела Бабаяна в его борьбе за контроль над республикой) никак не проявил себя в кампании-2007. Узурпация власти в НКР вообще проблематична. В маленькой республике, где все мужское население имеет военный опыт, трудно установить единоличную власть и приватизировать управленческий процесс. Международный контроль над выборами гораздо более основательный, чем в случае с ПМР или Южной Осетией. И самое главное, соображения безопасности, не являются в НКР предлогом для сворачивания демократической процедуры. И все это делается в сельской стране, где с 1998 по лето 2004 гг. прошла одна из самых либеральных аграрных реформ на постсоветском пространстве. По словам эксперта ИМЭМО РАН Александра Крылова, «в результате аграрной реформы в Карабахе сложилась новая система местного самоуправления. В настоящее время сельские общины управляются главами сел и сельсоветами из 7 человек, которые избираются из числа местных жителей раз в три г. на сельском сходе. Все повседневные проблемы сельской общины призван решать глава села, все решения которого вступают в силу только после одобрения сельсоветом. Сельсоветы регулярно (3-4 раза в год) отчитываются о своей деятельности перед общим сельским сходом».

Таким образом, можно отметить и высокую мотивацию карабахцев к выборам. Автор настоящей статьи собственными глазами видел в день выборов, как за полчаса- сорок минут до открытия избирательных участков избиратели образовывали очередь (открытие участков в НКР происходит в 8-00 по местному времени). Нельзя не отметить и процедурные аспекты выборов (нет избирательных участков в воинских частях, прозрачные урны для голосования). Мне пришлось быть свидетелем того, как при подсчете голосов недействительными признавались бюллетени, поданные за фаворита кампании Бако Саакяна (в частности, на одном из них был написан призыв к повышению пенсий). Приятно удивило и отсутствие «коллективного студенческого голосования». Для сравнения в том же Приднестровье нет почти двухсоткилометровой линии фронта, а Кишинев в отличие от Баку не говорит всему миру о появлении собственного ВПК (в Молдове даже практически отсутствуют собственные танковые формирования). Однако же Игорь Смирнов является бессменными лидером Приднестровья, начиная с 1990 года (и его последняя легислатура началась только в декабре 2006 года). Элита НКР ведь также могла бы, апеллируя к угрозе войны, пойти на установление диктатуры полувоенного типа.

Да, новый лидер НКР выходец из структур безопасности. Однако было бы не совсем верно рассматривать этот факт через «российские очки». Во-первых, Саакян не является кадровым чекистом, никакого отношения к советскому КГБ он не имел. Его выдвижение в «силовики» произошло уже в ходе государственного строительства в НКР. Во-вторых, в его программе наряду с очевидным социальным популизмом (повышение пенсий и зарплат) присутствуют такие сюжеты, как децентрализация власти, развитие местного самоуправления (включая и финансовые аспекты), и как омоложение правительства и исполнительной власти. Знающие люди говорят, что после бюджетной кампании Саакян пригласит на ведущие государственные посты людей из собственной, а не гукасяновской команды. В любом случае сосуществование двух президентов (а Гукасян заявил, что не намерен покидать Карабах), преемственность курса, альтернативный характер выборов выгодно отличают это де-факто государство на общем неблагоприятном постсоветском фоне. Вместе с тем, успех карабахской демократии во многом осложняет переговорный процесс по Карабаху. Особенно для азербайджанской стороны. Возникает вопрос: «Сможет ли Баку дать карабахским армянам более высокие стандарты?» Скорее всего, завоеванные позиции (не только военные, но и общественно-политические) армяне НКР не захотят отдавать, а Ереван (официальный участник переговорного процесса) не сможет с этим не считаться. Таким образом, неизбежно возникает мысль о необходимости разделения демократических процессов в НКР от собственно переговорного процесса. В прочем, это - тема отдельного серьезного разговора.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати