06.09.2007 | Игорь Бунин

Сценарии парламентских выборов-2007

Парламентские выборы 2007 года могут стать самыми предсказуемыми за всю историю российской политики. Победитель известен заранее – «Единая Россия» вне конкуренции. В ее состав входит абсолютное большинство губернаторов, к ней принадлежат несколько федеральных министров. В 2006 году партия выиграла все избирательные кампании, весной 2007-го – 13 из 14. Главным имиджевым ресурсом партии является ее идентификация с президентом (достаточно вспомнить фактор «плана Путина»). Этот ресурс позволяет существенно уменьшить значение основного недостатка партии – ее образа «партии чиновников».

Однако это не означает, что нынешние выборы совершенно лишены интриги – только основные проблемы этих выборов связаны не с проблемой победителя, а с тем, каков будет расклад сил в новом составе парламента, с которым придется иметь дело следующему президенту России.

Первая проблема – насколько значительным будет большинство, которое получит «Единая Россия». Есть три варианта – относительное большинство, абсолютное большинство, конституционное большинство. Последний вариант, сохраняющий нынешнее соотношение сил в парламенте, еще полгода назад казался практически невозможным, но сейчас он стал обретать более реальные очертания.

Вторая проблема, тесно связанная с первой – сколько партий будет в Думе. Понятно, что казахстанский однопартийный вариант в наших условиях невозможен, однако есть три возможности – трехпартийная, четырехпартийная и пятипартийная Дума. Все они нуждаются в серьезном рассмотрении, хотя их вероятность имеет далеко не равный характер.

Третья проблема – кто возьмет «серебро» в избирательной гонке. Реальных претендентов два – КПРФ и «Справедливая Россия». Сейчас ведет КПРФ, имеющая на старте избирательной кампании более весомый электоральный ресурс, однако близость к Кремлю «Справедливой России» делает второе место коммунистов негарантированным.

Четвертая проблема – примет ли участие в избирательной кампании будущий кандидат в президенты. Если это произойдет, то не только будет привлечено к ней значительно большее внимание населения, но и может создать дополнительные перспективы для «Единой России».

Социологические данные на старте кампании

Перед тем, как анализировать данные проблемы, необходимо проанализировать результаты социологических исследований. Тем более, что данные трех основных российских социологических фирм – ВЦИОМ, ФОМ и Левада-центра – несмотря на различия в частностях, демонстрируют общие основные тенденции.

По состоянию на конец августа 2007 года все социологические центры демонстрируют громадный отрыв «Единой России» от всех остальных политических партий. По данным ВЦИОМ, в конце августа 2007 года «единороссы» имели поддержку 48% от всех респондентов. Для справки: их низший результат за минувшее лето – 42% (1 июня), высший – 50% (4-5 августа). Таким образом, результаты «Единой России» демонстрируют достаточно высокий уровень стабильности. Отметим также, что результат 48% от всех респондентов – это существенно больше половины от тех, кто реально примет участие в выборах. Отметим, что остальные партии, согласно данному опросу, получают суммарно 20% и по 16% респондентов затруднились ответить и не пойдут на выборы.

Фонд «Общественное мнение» дает «единороссам» меньший прогноз – 32% от всех респондентов, однако он все равно значительно превышает суммарный результат всех остальных партий, имеющих право участвовать в выборах (19%). При этом 24% объявили о том, что они не пойдут на выборы и 25% затруднились ответить. С чем же связан такой разброс в прогнозах? Представляется, что со сравнительно незначительным числом тех, кто, согласно опросу ВЦИОМ, заранее заявляет о своем нежелании участвовать в выборах и меньшем, чем у ФОМ, количестве колеблющихся избирателей.

Представляется, что неустойчивые, не имеющие сколько-нибудь отчетливых политических предпочтений избиратели склоняются к сильнейшей партии, как обычно, «голосуют с большинством» - это своего рода электоральная периферия «Единой России». Это же подтверждают и практически полностью (в рамках статистической погрешности) идентичные результаты других партий согласно обоим опросам.

Левада-центр дает «Единой России» 59%, но, в отличие от опросов ВЦИОМ и ФОМ, от уже принявших решение пойти на выборы – таким образом, согласно этому опросу суммарный показатель надежных сторонников других партий составляет 41%, что также демонстрирует явное преимущество «единороссов».Согласно всем опросам, второе место занимает КПРФ – 7% и 6% от всех опрошенных, соответственно, по данным ВЦИОМ и ФОМ, и 18% от определившихся, по сведениям Левада-центра. В свою очередь, ВЦИОМ и ФОМ ставят на третью позицию «Справедливую Россию» и ЛДПР – по 5% от всех опрошенных. Левада-центр дает несколько иное, но непринципиально отличающееся соотношение сил – «Справедливая Россия» имеет 9% (занимая единоличное третье место), а ЛДПР – 7% от определившихся.

Таким образом, если брать во внимание только показатели социологии, не обращая пока что внимания на другие данные, то безусловно «проходными» являются только «Единая Россия» и КПРФ. Социологические данные позволяют рассчитывать на прохождение «Справедливой России» и ЛДПР, которые на сегодняшний момент, однако, формально находятся в «полупроходной» зоне (только данные Левада-центра выводят за пределы этой зоны «Справедливую Россию», но оставляют в ней партию Владимира Жириновского).

Социологические результаты остальных партий на сегодняшний момент не дают им шансов на успех. ВЦИОМ и ФОМ единодушно дают по 1% от всех избирателей трем партиям – СПС, «Яблоку» и Аграрной партии России. Такой результат, особенно при 7%-ном избирательном барьере, твердо помещает их в непроходную зону. Несколько иные данные у Левада-центра: «Яблоко» имеет 3% (что при таком барьере также не внушает особого оптимизма), СПС и аграрии – 1%, остальные – менее 1% от определившихся.

Количество парламентских партий: три, четыре или пять?

Вариант трехпартийной Думы возможен в случае, если в нее не пройдет ЛДПР, которая неизменно преодолевала избирательный барьер на всех выборах в современной России. Вероятность такого варианта связана с тем, что партия находится сейчас «на грани» повышенного избирательного барьера. Кроме того, в нынешнем году ряды ЛДПР покинули ряд знаковых персонажей – миллиардер Керимов, бывший кандидат в президенты Малышкин, а совсем недавно – и Митрофанов, наиболее «раскрученный» соратник Жириновского и, пожалуй, единственный из остававшихся в партии ее лидеров образца триумфального для либерал-демократов 1993 года. Сами по себе эти факты не означают больших проблем для партии, которая побеждает на выборах благодаря имиджевому ресурсу Жириновского – даже Митрофанов не приносил ей самостоятельно сколько-нибудь существенного количества дополнительных голосов. Однако «исход» видных либерал-демократов из партии важен по другой причине: он может означать сомнения в том, что ЛДПР сможет пройти в Думу.

Эти сомнения могут быть основаны на изменении политической ситуации. Раньше ЛДПР была востребована федеральной властью как партнер, способный оказать ей поддержку в парламенте, но теперь ценность партии для Кремля, и без того контролирующего Думу, снизилась. Кроме того (и, наверное, это самое главное), в трехпартийной Думе можно попытаться создать конституционное большинство на основе одной партии – «Единой России». Напомним, что сейчас такое большинство у «единороссов» имеется за счет значительного количества депутатов-одномандатников, прошедших в Думу в 2003 году в качестве независимых кандидатов и после выборов вступивших в крупнейшую фракцию. С переходом на пропорциональную избирательную систему этот резервуар больше не существует. Поэтому прогнозировалось, что пределом амбиций «Единой России» может быть абсолютное большинство (свыше 50% мандатов), а при голосовании по важнейшим вопросам – изменения в Конституцию, федеральные конституционные законы – ведущая фракция должна будет образовывать коалиции с другими провластными фракциями («Справедливой Россией» или ЛДПР).

Однако если в Думе будут три фракции, то произойдет увеличение мультипликатора при перераспределении голосов проигравших списков, что, в первую очередь, выгодно победителю, получающему наибольшее численное приращение своей фракции. Если сценарий «трехпартийной Думы» будет сочетаться с невысоким результатом «Справедливой России» (в районе 10%), то вариант с конституционным большинством «единороссов» становится вполне вероятным.

Но есть и серьезные аргументы против такого варианта. ЛДПР уже неоднократно доказывала как свою живучесть (в том числе в 1999 году, когда партии прочили поражение), так и способность увеличивать свой рейтинг уже в ходе избирательной кампании, когда задействуется имиджевый ресурс Жириновского. В том случае, если он получит достаточные эфирные возможности и сможет беспрепятственно продвигать в массы свои идеи, то партия получит хорошие шансы на то, чтобы остаться в парламенте. Таким образом, сценарий трехпартийной Думы возможен только при жестких и целенаправленных действиях по вытеснению ЛДПР из политического пространства.

Пятипартийная Дума – теоретически возможный, но практически самый трудно реализуемый сценарий. Согласно нему, в Думу проходят не только четыре партии, но и Союз правых сил, который, как свидетельствуют социологические данные, сейчас находится среди аутсайдеров. Данный сценарий основан на прецедентах – быстром росте поддержки СПС в ряде субъектов Федерации на региональных выборах: яркими примерами могут служить голосования в Пермской области и Красноярском крае. Кроме того, правые могут мобилизовать финансовый ресурс, необходимый для проведения избирательной кампании, который отсутствует, к примеру, у «Яблока».

Проблемы с реализацией этого сценария очевидны. Во-первых, СПС для прохождения в Думу должен будет «прыгнуть выше головы», более чем в два раза улучшив свой результат 2003 года. Сделать это будет трудно из-за того, что партия не определилась и, по сути, не может определиться с ответом на вопрос – является ли она лояльной или оппозиционной политической силой. Одна часть электората правых поддерживает курс президента, другая – отвергает его. Лояльный выбор сближает СПС в публичном пространстве с «Единой Россией» (создавая эффект «единороссов второго сорта»).

Оппозиционный выбор может привести к лобовому столкновению с властью, утрате доступа к важнейшим ресурсам – информационному и финансовому. Подобная «вилка» может привести к тому, что партия вновь выберет компромиссный вариант, который имел место на предыдущих выборах.

Во-вторых, возникает вопрос, нужен ли власти СПС в Думе. Готова ли власть, как основной актор российской политики, оказать правым поддержку, создав для них режим наибольшего благоприятствования в федеральных электронных СМИ. Напомним, что именно такой режим – наряду с одобрением Владимиром Путиным экономической программы СПС – сыграл значительную роль в прохождении правых в парламент в 1999 году. Сейчас же в пользу такого сценария аргументов «за» меньше, чем «против». Действительно, правые могут быть востребованы властью как политическая сила, способная инициировать и защищать непопулярные законы – например, в социальной сфере – беря на себя функцию, которая имиджево невыгодна для «Единой России». Кроме того, они могут сыграть свою роль в выстраивании отношений с либеральными политическими силами на постсоветском пространстве – в рамках межпарламентских контактов. Аргументы «против» - усиление фрагментированности парламента, возможная нелояльность правых (с учетом их думского опыта 2000-2003 годов). Не менее важно и то, что при «пятипартийном» парламенте СПС заберет часть голосов электоральной периферии «Единой России», что может поставить под сомнение даже получение абсолютного большинства в Думе (этот сценарий – единственный, при котором «единороссы» теоретически могут завоевать лишь относительное большинство). В этой ситуации фрагментированный парламент может стать еще менее устойчивым и управляемым.

«Сломать» же электоральные планы СПС можно без больших проблем – достаточно уже в ходе кампании задействовать «Гражданскую силу», которая выступит роли спойлера правых и сможет отнять у них пару процентных пунктов, что оставит СПС за пределами Думы.

Таким образом, наиболее вероятным на сегодняшний день представляется вариант четырехпартийной Думы, при котором «Единая Россия» получает абсолютное, но не конституционное большинство, ЛДПР проходит в парламент, а СПС – нет. В рамках этого сценария остается актуальным вопрос о том, кто займет второе место – КПРФ или «Справедливая Россия». Для обеих партий он носит принципиальный характер. Коммунисты на прошлых выборах потеряли значительную часть своего электората, но смогли все же удержать второе место (равно как и на президентских выборах 2004 года, на которых Харитонов существенно обошел Глазьева). Теперь, если они займут третье место, даже при сохранении количественного результата, это будет означать сильный психологический удар по партии, станет наглядным свидетельством ее упадка, в очередной раз поднимет вопрос о смене ее руководства. В то же время у коммунистов есть серьезные шансы на то, чтобы избежать столь негативного для них развития событий. Они в настоящее время опережают «Справедливую Россию» по всем социологическим рейтингам, сохранила основу своей региональной сети, что обеспечивает ей представительство практически во всех законодательных органах субъектов Федерации. Оставшийся верным коммунистам избиратель отличается высоким уровнем электоральной дисциплины и готов голосовать только за КПРФ как преемницу КПСС. В информационном пространстве, как представляется, не будет столь активной негативной кампании в отношении коммунистов, которая была в 2003 году.

В то же время для «Справедливой России» второе место – это возможность сделать заявку на роль «партии номер два» в отечественной партийной системе, которая в публичном пространстве в этом случае может быть позиционирована как эволюционирующая в сторону двухпартийной. Хотя на самом деле, классическая двухпартийная система невозможна при пропорциональных выборах, предусматривающих перспективу прохождения в Думу и для других партий. «Справедливая Россия» может мобилизовать большее количество ресурсов, чем КПРФ – в первую очередь, финансовый и информационный. Проблемы «эсеров» – неустоявшийся «бренд» (не случайно недавно прошла информация, что после выборов название партии может быть изменено на социалистическую), сложности с объяснением избирателям, что партия является законной наследницей таких разных структур как «Родина» и Российская партия пенсионеров. Также у «Справедливой России» крайне неравномерные распределение партийного актива по субъектам Федерации – в одних регионах у нее «густо» (в партию входят влиятельные региональные нотабли), в других – почти «пусто».

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что сейчас шансы на второе место выше у КПРФ. Для того, чтобы переломить эту тенденцию, «эсерам» необходимо сочетание двух позитивных для партии факторов: существенно более активная поддержка Кремля и эффективно проведенная избирательная кампания. В этом случае у них появятся реальные возможности претендовать на «серебро».

Думские и президентские выборы

Традиционно в России парламентские выборы играли роль своего рода «праймериз» перед президентскими – это связано с непродолжительным периодом времени между ними. Однако сейчас ни одна политическая сила не может предложить реальную альтернативу кандидату, которого поддержит действующий президент. Одни реальные претенденты на прохождение в парламент поддержат «преемника», а другие, хотя и выдвинут собственных кандидатов на президентских выборах, но прекрасно понимают, что они будут играть на них периферийную роль.

Таким образом, нынешние выборы смогут играть такую роль только в одном случае – если «первую тройку» «Единой России» возглавит вероятный кандидат на президентский пост. Дело в том, что население уже сейчас фактически готово проголосовать за «преемника» - по данным Левада-центра, около 40% россиян априори согласны проголосовать за любого кандидата, поддержанного действующим президентом. При таком «раскладе» участие будущего президента в парламентской избирательной кампании является факультативным – он победит и без дополнительной «раскрутки». Кроме того, в современной России президент традиционно не связывает себя ни с одной из партий, оставаясь объединяющей «надпартийной» фигурой, которая опирается на поддержку различных политических сил. Такое решение может устроить как избирателей «Единой России», так и других партий («эсеры», СПС, частично ЛДПР), поддерживающих путинский курс и способных проголосовать за его преемника.В то же время возможен и сценарий, при котором преемник связывает свое имя с сильнейшей партией. В этом случае «Единая Россия» получает дополнительный ресурс, что может существенно увеличить ее результат на парламентских выборах. При новом президенте в этом случае повышается и ее роль в политической системе – как после выборов, так и в среднесрочной перспективе (по крайней мере, будет сделан шаг в сторону «партийного президента»).

Представляется, что решение по этому вопросу будет принято в течение ближайших недель – времени до формирования избирательного списка партии остается немного. Понятно, что в современных российских условиях это решение находится в компетенции действующего президента - «главного избирателя», который при его принятии будет руководствоваться интересами стабильности созданной им политической системы и собственным пониманием условий, способных ее обеспечить.

Игорь Бунин – генеральный директор Центра политических технологий

Версия для печати