17.10.2005 | Алексей Макаркин

НАЗРАНЬ, БЕСЛАН, НАЛЬЧИК

Атака боевиков на Нальчик - часть плана религиозных радикалов по дестабилизации ситуации на Северном Кавказе. Она скорее напоминает по особенностям исполнения аналогичную акцию в Ингушетии утром 22 июня 2004 года, чем захват заложников в Беслане 1 сентября того же года. Как и в Назрани, боевики наносили целевые удары по объектам силовых структур с целью захвата оружия, уничтожения личного состава и запугивания населения.

Сразу же возникла версия, связывающая нападение с борьбой кланов и сменой руководства республики. Однако представляется, что ни один клан не мог пойти на такой безумный шаг, как объявление войны Кремлю - а, по сути дела, нападение на Нальчик является актом войны. Можно поверить в то, что в ходе клановых разборок можно убить чиновника, а потом выдать преступление за ваххабитский теракт. Хорошо известен такой прием клановой борьбы, как организация массовых митингов и апелляций к Кремлю (подобных тем, которые совсем недавно были организованы в Карачаево-Черкесии). Но не война, которая действительно является прерогативой непримиримых врагов России в регионе и не соответствует клановой "повадке". Что касается смены руководства республики, то оно произошло лишь в последние недели, а операции такого рода готовятся не один месяц.

Однако клановая система все же имеет опосредованное отношение к случившемуся. Экономические результаты "кланового" пятнадцатилетнего правления Валерия Кокова выглядят следующим образом. Бюджет КБР состоит из федеральных дотаций на 72% - то есть фактически республика находится на содержании у Москвы. Заработная плата почти в два раза меньше, чем в среднем по стране. Официальный уровень безработицы превышает среднероссийский в 2,5 раза; реальный же - куда больше, что неудивительно: местные безработные предпочитают получать пособие (600 рублей и выше), чем наниматься на предлагаемую им работу, оплачиваемую в пределах одной тысячи рублей. Нынешней весной обнародованы данные официальной статистики, согласно которой 50 жителей республики из каждой тысячи болеют тяжелыми формами туберкулеза. Количество скрытых носителей установить невозможно, так как флюорография в поликлиниках стала платной, так что не только безработные, но и малооплачиваемые слои населения ее не посещают. В КБР каждую неделю от туберкулеза умирает 10 человек.

Неудивительно, что в республике растет популярность религиозных радикалов, исповедующих крайнюю форму ваххабизма (официальная пропаганда их все чаще называет "ваххабистами" - в отличие от ваххабитов, приверженцев государственной религии Саудовской Аравии). В связи с этим показательны слова министра финансов Алексея Кудрина, который заявил: "События в Нальчике показали, что регион Северного Кавказа находится не только в военно-политическом, но и в социально-экономическом кризисе". "Мы должны срочно принять меры, которые бы стимулировали экономику этого региона, - прежде всего путем существенного улучшения государственного управления на этой территории, снижением коррупции, снижением теневых потоков в экономике", - сказал Кудрин.

В социально-экономическом аспекте КБР мало отличается от Ингушетии, которая подверглась нападению прошлым летом. Что же касается выбора конкретного объекта, то, скорее всего, речь идет о стремлении ваххабитов максимально расширить зону своих действий в пределах Северного Кавказа с целью дестабилизации ситуации и дискредитации федеральной власти. Аналогично действовали вьетнамские партизаны во время войны с американцами. Вспомним хотя бы их известное новогоднее наступление 1968 года, когда они даже штурмовали посольство США в Сайгоне. С военной точки зрения, то наступление завершилось поражением (посольство не захватили, да и в других местах были вынуждены отступить), с политико-пропагандистской - явной победой. Хотя существуют и серьезные отличия: если во Вьетнаме речь шла о пропагандистском дополнении к реальной войне, то в России радикалы не способны на ведение сколько-нибудь планомерных боевых действий.

Эти атаки стали попыткой исламских боевиков "показать всем, в том числе кремлевской администрации, что они очень сильны и могут делать все, что они хотят, даже в таком большом городе, как Нальчик, - считает Алексей Малашенко, эксперт по Кавказу из московского Центра Карнеги. - Это была своего рода демонстрация силы и одновременно месть". Сходную точку зрения высказывает и заместитель генпрокурора Владимир Колесников: "Цель атаки бандитов - дестабилизировать обстановку, продемонстрировать свою силу и возможности, а также попытаться показать, что власти беспомощны, когда речь идет о защите общественного порядка и граждан".

С высокой долей уверенности можно предположить, что часть нападавших является местными жителями, которые после акции разошлись по домам. Так, начальник УБОП МВД республики Анатолий Кяров подчеркнул, что, хотя основное ядро религиозно-экстремистского подполья Кабардино-Балкарии уничтожено, в республике "осталось немало последователей религиозного экстремизма и пособников бандитов". По его словам, "злокачественная опухоль удалена, но метастазы еще остались". "Все боевики находились в Нальчике, это "мирные" граждане, это было бандитское подполье", - заявил министр обороны Сергей Иванов.

Кроме того, высокопоставленный источник в Минобороны России заявил, что Нальчик будет закрыт до тех пор, пока там не будет выявлен последний бандит. "Если этого не сделать сейчас, питательные корни терроризма останутся. Те 150 человек, которые участвовали в нападении на объекты Нальчика, - это те, кто проявился", - сказал источник. Похоже, что в республике проходит "зачистка" известных правоохранительным органам сторонников ваххабизма, которая, впрочем, может иметь двойственный результат. С одной стороны, она может нанести удар по системе экстремистского подполья в республике. С другой - вызвать недовольство населения, ведь под ударом могут оказаться представители многих семей, живущих в республике.

Организаторами атаки на Нальчик считаются ваххабиты Анзор Астемиров и Илесс Горчханов - лидеры джамаата "Ярмук", уже довольно давно действующего в КБР и подозреваемого в организации налета на здание Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков в Нальчике в декабре прошлого года. Тогда погибли четыре сотрудника службы и было похищено оружие.

Кстати, именно наличием среди нападавших представителей местного населения можно объяснить тот факт, что слухи об акции боевиков дошли до местных правоохранителей, которые смогли принять некоторые меры для защиты наиболее важных объектов. Однако остается актуальной проблема дефицита агентуры в среде радикалов, что не позволило сорвать их акцию. Это не удивительно - ведь осведомителей удобно вербовать в криминальной среде, но не в сообществе фанатиков, искренне уверенных, что воюют за веру и после смерти станут шахидами.

Федеральный центр подчеркивает, что в Нальчике была одержана победа: боевики понесли серьезные потери, в большинстве случаев удалось отбить нападения на ключевые объекты. Однако сам факт дестабилизации ситуации в мирном доселе городе не позволяет считать нальчикские бои безусловным успехом федералов. Кроме того, до сих пор неясны многие обстоятельства случившегося. Так, заместитель министра внутренних дел Александр Чекалин заявил, что акция ставила перед собой задачу отвлечь внимание от блокированной в пригороде Нальчика бандгруппы. Несколько иная версия у министра обороны Сергея Иванова. "Я уверен, что они не планировали проводить операцию по такому сценарию. Она была спонтанной и вынужденной". - полагает он. "После того как была выявлена первая группа боевиков, оставшимся стало ясно, что надо моментально выступать. У боевиков выхода не было: либо беги из Нальчика, потому что твой адрес станет известен, либо выступай. Если не выступишь, то через 2-3 часа к тебе постучатся в дверь", - констатировал глава Минобороны.

А прокурор Кабардино-Балкарии Юрий Кетов отметил, что нападение на столицу республики "было хорошо спланированной и подготовленной операцией". "И ни в коей мере нападение нельзя рассматривать как ответ боевиков на проводившуюся днем ранее милицейскую спецоперацию в пригороде Нальчика - Белой Речке", - отметил Кетов. Из всех версий именно прокурорская представляется наиболее правдоподобной. Похоже, что одна из групп боевиков была локализована еще до начала всей акции, а другие начали ее по заранее согласованному плану, не обращая внимания на судьбу своих коллег.

Является ли рецептом от подобных нападений расширение прямого влияния федерального центра на процессы в регионе - например, назначение фактических наместников в проблемные республики? Есть серьезные основания сомневаться в успешности таких прямолинейных мер - наместника можно изолировать (лишив реальных рычагов власти, как это происходило с тремя чеченскими премьерами подряд). Или, напротив, адаптировать к клановой системе. Или, задействовав в полной мере клановые ресурсы, поднять против него население под национальными лозунгами (как это было еще в 1986 году, когда Горбачев сменил казахского "хана" Кунаева на русского наместника Колбина). Ни то, ни другое, ни третье федеральный центр, разумеется, не устроит. Поэтому остается менее эффектный, но более эффективный способ - попытка постепенной, эволюционной модернизации клановой системы, ее разбавление новыми кадрами (в том числе и из Москвы), "штучное" привлечение инвесторов под гарантии федерального центра.

Представляется, что поскольку результаты операции против боевиков в Нальчике публично расценены в Кремле в целом как позитивные, то серьезных кадровых решений по ее итогам не последует. Возможны перемещения на уровне правоохранительных органов Северного Кавказа; смещать же только что "поставленного" президента КБР никто не будет. Общественное мнение, скорее всего, будет реагировать на события по "назранскому", а не "бесланскому" сценарию - то есть не станет стребовать быстрых и масштабных решений со стороны федеральной власти. События в Северо-Кавказском регионе (за исключением совершенно экстраординарных, вроде захвата детей в заложники) воспринимаются в большинстве регионов России как нечто более или менее рутинное, не вызывающее больших эмоций. Поэтому, скорее всего, речь будет идти о паллиативных мерах, которые к тому же могут растянуться на длительный срок.

Итоги событий в Нальчике более активно, чем раньше, говорят о глубинных корнях кавказских конфликтов - о том, что речь идет о "гнилости" клановой политико-экономической системы. Признано наличие реально действующего радикального подполья (а не "остатков сепаратистов") в регионе, а также объективных причин сохранения напряженности - наряду с самой клановой системой, это и следствия из нее: экономическая отсталость, высокий уровень коррупции, снижение доверия к традиционному исламу.

Версия для печати