Выборы
Пандемия коронавируса приостановила избирательную кампанию в Демократической партии США. Уже не состоялись два раунда мартовских праймериз (в Огайо и Джорджии), еще девять штатов перенесли их с апреля-мая на июнь. Тем не менее, фаворит в Демократическом лагере определился достаточно уверенно: Джо Байден после трех мартовских супервторников имеет 1210 мандатов делегатов партийного съезда, который соберется в июле (если коронавирус не помешает) в Милуоки, чтобы назвать имя своего кандидата в президенты США. У Берни Сандерса на 309 мандатов меньше, и, если не произойдет чего-то чрезвычайного, не сможет догнать Байдена.
Бизнес
21 мая РБК получил иск от компании «Роснефть» с требованием взыскать 43 млрд руб. в качестве репутационного вреда. Поводом стал заголовок статьи о том, что ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащий госкомпании «Росзарубежнефть», получил долю в Национальном нефтяном консорциуме (ННК), которому принадлежат активы в Венесуэле. «Роснефть» утверждает, что издание спровоцировало «волну дезинформации» в СМИ, которая нанесла ей существенный материальный ущерб.
Интервью
Текстовая расшифровка беседы Школы гражданского просвещения (признана Минюстом организацией, выполняющей функции иностранного агента) с президентом Центра политических технологий Борисом Макаренко на тему «Мы выбираем, нас выбирают - как это часто не совпадает».
Колонка экономиста

Видео
Взгляд
03.10.2007 | Сергей Маркедонов
Методология «патриотического реализма»
28 сентября 2007 года в ходе работы очередной Генеральной Ассамблеи ООН родилась дипломатическая сенсация. Впрочем, всего лишь через несколько часов эта сенсация, едва родившись, умерла. Речь в данном случае идет о встрече и переговорах представителей Сербии и Косово о ситуации вокруг бывшего сербского автономного края. Это была первая встреча сербских и косовских лидеров, что называется, «лицом к лицу». И, как справедливо говорил классик, лицом к лицу лица оказалось не видно.
Встреча прошла под патронажем Европейского союза, США и России и закончилась, судя по всему, ничем. Переговоры продолжались более двух часов. Белград попытался выставить консолидированную позицию. Два оппонента по внутриполитическим вопросам президент Сербии Борис Тадич и премьер-министр Воислав Коштуница говорили о белградском видении ситуации, а краевые власти Косово (представленные главой администрации Фатмиром Сейдиу и председателем косовского правительства Агимом Чеку, которые также оппонируют друг другу в Приштине) обосновывали легитимность своих притязаний. Однако ожидать от этой «прямой встречи» каких-то конкретных результатов было невозможно. Проблема Косово (как и проблема Карабаха, Абхазии или Южной Осетии) стала основой для легитимности элит в двух конфликтующих обществах. И на компромиссы стороны не хотят идти вовсе не от недостатка информации друг о друге (либо об истории и культуре друг друга). Сегодня эти политкорректные заблуждения стоит отправить на свалку истории. Настало время честно и открыто признать, что националистическое мифотворчество и на постсоветском, и на постюгославсокм пространстве - это выгодный политический ресурс. Оно вполне рационально. И во главе этих процессов (создания мифов и стереотипов) стоят не дилетанты, а люди с хорошим образованием, понимающие, что та или иная конфликтная территория - это не просто этнополитический спор. Это - несущая конструкция и идентичности того или иного общества, и фундамент для легитимации элит. Убери косовский конфликт, и у нынешних властителей Приштины не будет более никаких оснований на что-то вообще претендовать.
А потому 28 сентября 2007 года конфликтующие стороны просто предъявили друг другу те требования, которые давно известны. Белград заявил, что готов в рамках автономии предоставить властям края Косово широкие полномочия. Косоварам предлагается передать все местное самоуправление за исключением военных структур и внешней политики. Сербия готова допустить отдельные торговые представительства за границей. Все это представители Сербии сдобрили хорошей порцией «европеизма» и «атлантизма», заявив, что реализация этого плана как раз и будет помогать стабильности в новой Европе. Лидеры Косово заявили, что настроены на обретение независимости. «Мы готовы к дружбе и сотрудничеству между суверенным государством Косово и суверенным государством Сербия», — сказал на встрече с сербами глава косовской администрации. И все это тоже с апелляциями к европейским ценностям, стабильности и демократизации. Таким образом, никакой новизны Белград и Приштина даже в «прямом диалоге» не открыли. В этой связи возникает вопрос, а насколько вообще целесообразно комментировать и саму эту встречу, и ее более чем сомнительные итоги?
Смысл прямой. Что бы ни говорили про уникальность «косовского казуса» американские и европейские дипломаты, сегодня все миротворчество вокруг Косово является предметом серьезнейшего анализа и на постсоветском пространстве, и на Балканах. Та методология решения конфликта, которую активно продвигают США и ЕС (а Россия пытается мешать, иногда, правда, не понимая ни своей выгоды, ни истинных целей), используется в формировании «пакетов» предложений для разрешения других этнополитических кризисов. Что же это за методология и в чем конкретно ее опасность (или же напротив, благость и спасительность)?
Косовская методология разрешения конфликта базируется на априорном признании неправоты одной из сторон, а также на отсутствии компромиссов в подходах к решению сложной проблемы. Одной стороне предлагают сдачу (при этом не слишком-то и почетную), а другой отдают все. Одна сторона получает независимость, а другая благосклонность «цивилизованного мира». Кто-то из европейских доброхотов даже предлагает сербам найти «своего де Голля», который бы сдал Косово, как генерал в свое время отказался от Алжира. Фактически то же самое предлагают сегодня Абхазии и Южной Осетии. С Карабахом несколько сложнее, однако армянам предлагается отдать ныне оккупированные территории Азербайджана, предлагая взамен включение в различные «интеграционные проекты». Но насколько адекватны такие предложения? Территории взамен на благодарность и отсутствие реальных гарантий безопасности? С учетом того, что сам по себе конфликт становится основой для легитимности как признанных, так и непризнанных государств Евразии и Балкан.
Таким образом, ключевое для дипломатии понятие «компромисс» реально исключается из постконфликтной конфигурации. «Разменов» не предлагается, нормального дипломатического торга не ведется. А ведь только нормальный торг может фиксировать прочный мир. Синай в обмен на признание государства (как это было в Кэмп-Дэвиде). Теоретически возможен другой вариант. Но для этого нужна полная и безоговорочная капитуляция, каковой нет ни в Косово, ни в Абхазии, ни в Карабахе. И, скорее всего, не будет.
Но самое главное заключается в другом. Косовская методология миротворчества не дает внятного и разделяемого обеими сторонами (!) понятийного аппарата. Что понимают под урегулированием конфликта в Белграде? Широкую автономию Косово в составе Сербии. А в Приштине? Независимость! Таким образом, ключевая для переговоров дефиниция не принимается обеими сторонами. Точнее, каждая из них имеет в виду совсем не то, что противоположная. Что понимают под урегулированием в Азербайджане? Восстановление военно-политического контроля над утраченными районами и самим Карабахом. А в Ереване? Конечно же, самоопределение армян. Таким образом, говорить об одном и том же на одном дипломатическом языке стороны не могут. А переговоры тем самым превращаются просто в очередную демонстрацию собственной позиции. Или в очередную «патриотическую манифестацию». И всякий раз ситуация повторяется. И она не может развиваться иначе, если стороны (сами или под давлением) не договорятся, что под урегулированием конфликта понимается компромисс (а не победа одной из сторон). Другой вопрос- поиск компромисса, оттачивание формулы. Но сами формулы должны разделяться сторонами. Иначе будет разговор по принципу «Ты мне про Фому, а я тебе про Ерему». Спору нет, патриотизм (и даже национализм) сегодня главный дискурс, и в Косово, и в Сербии, и в Армении, и в Азербайджане. Но что это меняет? Значит те, кто принуждает конфликтующие стороны к миру, просто должны думать, как «упаковать» любой компромисс в фантики патриотизма и даже национал-популизма. Чтобы обыватели в Баку и Ереване, Сухуми и в Тбилиси, Приштине и в Белграде считали, что они выиграли, что их Родина победила.
Но политически корректные «миролюбы» отворачивают презрительно носы, говоря, что такое поведение - это демонстрация ужасного наследия «реальной политики». Что нужно сделать так, чтобы в конфликтующих сообществах сдавались с верой в Европу и в демократию, спасительную для всех. Верится, однако же, с трудом. Не дают покоя беженцы, разрушения, годы взаимного недоверия. Я не спорю. К миру надо продвигаться, историю в некоторых случаях целесообразно забывать (по крайней мере, не вспоминать без нужды, а лучше ограничить ее кабинетами профессионалов). Но миротворчество должно реализовываться не по абстрактным схемам. Оно должно быть нацелено на реальное сербское и албанское общество, на реальный Азербайджан и Армению, Грузию и Абхазию, а не на искусственно сконструированные образы. Например, один европейский эксперт недавно назвал Южный Кавказ регионом-«Золушкой». На что автор настоящей статьи едко заметил, что это «Золушка» на первом этапе ее истории, когда она работала в доме горячо любимой мачехи, а ее красота еще не была всем очевидна (настолько же, как ее «рабочие руки» и далеко не бально-концертное платье).
А потому в урегулировании конфликтов должно отсутствовать самое главное - политически корректное ханжество. Надо реально понимать, что реальные Косово и Сербия, и Армения, и Грузия, и Азербайджан не хотят в Европу. Они также не стремятся в объятия России и не желают бескорыстно дружить с США. Точнее, они хотят использовать всех ведущих мировых акторов для решения своих национальных задач (пусть и своеобразно понимаемых). Нет пророссийских или прозападных сербов. Есть просербские сербы, которые апеллируют ситуативно то к Москве, то к Брюсселю. Здесь нет альтруизма, здесь доминирует интерес. И отрицать это как минимум глупо, а как максимум политически ошибочно.Таким образом, резюмируя сказанное, можно прийти к следующему заключению. Если сегодня возможно миротворчество через апелляцию к националистическому дискурсу, то именно оно и должно быть востребовано. Абстракции и иллюзии должны быть устранены. Только реализм, основанный на учете элитных и общественных интересов, реальный компромисс (через торг и патриотическую легитимацию) помогут достичь любимую всеми миротворцами формулу «Победа-победа».
Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук
Комментарии
Экспертиза
Внутриполитический кризис в Армении бушует уже несколько месяцев. И если первые массовые антиправительственные акции, начавшиеся, как реакция на подписание премьер-министром Николом Пашиняном совместного заявления о прекращении огня в Нагорном Карабахе, стихли в канун новогодних празднеств, то в феврале 2021 года они получили новый импульс.
6 декабря 2020 года перешагнув 80 лет, от тяжелой болезни скончался обаятельный человек, выдающийся деятель, блестящий медик онколог, практиковавший до конца жизни, Табаре Васкес.
Комментируя итоги президентских выборов 27 октября 2019 года в Аргентине, когда 60-летний юрист Альберто Фернандес, получив поддержку 49% избирателей, одолел правоцентриста Маурисио Макри, и получил возможность поселиться в Розовом доме, резиденции правительства, мы не могли определиться с профилем новой власти.