16.10.2007 | Сергей Маркедонов

“Армянский вопрос” как зеркало американской политики

В октябре 2007 года “армянский вопрос” снова стал одним из основных в ближневосточной повестке дня. Напомним, что 11 октября 2007 года комитет по иностранным делам Палаты представителей американского Конгресса принял резолюцию, осуждающую геноцид армян в Османской империи в 1915 году. Эта резолюция называет истребление турками армян на территории Османской Империи в годы первой мировой войны «геноцидом». Не этническими чистками, не резней, не насильственной депортацией, а именно “геноцидом”. Очередной шаг США (подобного рода шаги и ранее предпринимались по инициативе отдельных конгрессменов, но не получали необходимой поддержки внутри американского “депутатского корпуса”) к признанию геноцида армян в Османской империи серьезнейшим образом запутывает и без того непростую ситуацию на Ближнем Востоке. Конечно же, данная проблема имеет непосредственное отношение и к “большой игре” на Южном Кавказе.

Однако принятие резолюции № 106 комитетом по иностранным делам Палаты представителей интересно не только в контексте ближневосточной или кавказской геополитики. Оно чрезвычайно важно для понимания особенностей американской как внешней, так и внутренней политики. Не для ее осуждения /в чем немало преуспели популярные российские журналисты, сделавшие антиамериканизм своей визитной карточкой/ или восторженных ее оценок, а именно для понимания.

Зачастую американская политика за рубежами США представляется нам как сверхрациональная, ориентированная на установление “контроля над ресурсами”. Фактов, подтверждающих такого рода подход, существует немало. Здесь и пресловутый тезис о “наших сукиных сынах” /союзниках вашингтонских администраций в недемократичных республиках Латинской Америки/, и “реальная политика” Штатов последних лет по отношению к Грузии или Азербайджану. Чего стоит, например, недавнее заявление помощника госсекретаря Мэтью Брайза по поводу ареста экс-министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили: “Система правосудия в Грузии укрепляется”! Однако в то же время нередко внешнеполитическая стратегия США базируется не на холодном расчете, а на мессианских представлениях об Америке как о “новом Иерусалиме, из которого для остального мира должен воссиять свет демократии и свободы. Распространение свободы, защита прав человека и восстановление исторической справедливости – движущие мотивы стратегии “демократического мессианизма”. Взять тот же “армянский вопрос”, создающий столь серьезные политические проблемы во взаимоотношениях Вашингтона и Анкары.

Что такое Турция для США? Не просто многолетний стратегический союзник. До 2006 году США называли Турцию “мусульманским союзником” (в апреле прошлого года в число мусульманских союзников Штатов был зачислен еще и Азербайджан). Сегодня США имеет на территории Турции военную базу Инжерлик, играющую ключевую роль в американских операциях в Ираке и Афганистане. Более 70% грузов, доставляемых в Ирак самолетами, поступает благодаря турецкому воздушному коридору. Без этой базы Вашингтону будет еще более проблематично реализовывать и без того слабо реализуемый проект “The Greater Middle East” (”Большой Ближний Восток”). Закрой турки завтра такой коридор, и на амбициозном проекте по демократизации ближневосточного макрорегиона и вовсе можно будет ставить жирный крест.

В этой связи любое обострение двусторонних отношений США и Турции автоматически грозит ростом антиамериканизма не только на территории “исламского союзника”, но и на Ближнем Востоке в целом. И одним антиамериканизмом дело не ограничится. Во взрывоопасном регионе есть немало сил, заинтересованных в том, чтобы Анкара значительно отдалилась от Вашингтона. Таким образом, исходя из прагматичного расчета, США никоим образом не заинтересованы в том, чтобы разыгрывать “армянскую карту”. Сегодня Армения, небогатое государство с трехмиллионным населением (и это только согласно данным официальной переписи 2001 года, в реальности цифры еще ниже), фактически блокированное со стороны Азербайджана и Турции, не сможет стать для Вашингтона геополитической компенсацией за потерю такого союзника, как Анкара.

“Пора, наконец, осудить этот кошмар, используя слово “геноцид””, – призвал коллег конгрессменов глава комитета по иностранным делам Том Лантос. По мнению Лантоса, администрация США долгие годы (и при демократических, и при республиканских президентах) не хотела восстановить историческую справедливость в угоду геополитической целесообразности. Учитывая же тот факт, что Конгресс США в отличие от российской Государственной думы не является “департаментом голосования” президентской администрации, играет серьезную роль в формировании внешнеполитической стратегии государства, необходимо признать важный тезис. Демократический “мессианизм” будет не просто сосуществовать вместе с геополитическим реализмом. Он наряду с ним будет определять внешнюю политику США.

Соревнование этих двух подходов (и их диалектическое сочетание) во многом является ее сутью. В июле 2006 года Палата представителей Конгресса США целиком, а не только одним комитетом уже проголосовала за предоставление гарантий того, что никакие экспортные и импортные фонды не будут использованы для содействия проекту строительства железной дороги Карс–Ахалкалаки–Тбилиси–Баку в обход Армении. Именно американские конгрессмены выступили против изоляции Армении от масштабных региональных транспортных проектов. В резолюции H.R. 5068 говорится, что «деньги налогоплательщиков не будут использованы для большей изоляции Армении, которая уже страдает от двойной блокады со стороны Турции и Азербайджана». Один из поддержавших документ конгрессменов Джозеф Коули заявил, что «эти меры будут способствовать стабильности на Южном Кавказе, в то время как финансирование подобного железнодорожного проекта противоречит интересам США». Между тем в прессе вышеупомянутый проект уже называли железнодорожным “Баку-Джейханом”. Как видим, и в этом смысле “идеалистические соображения” взяли верх над холодным прагматизмом. В экономическом плане богатый нефтью Азербайджан, страна с растущей экономикой гораздо интересней Вашингтону.

Второй не менее важный аспект, который “высветило” принятие резолюции № 106- это внутриполитическое измерение американской внешней политики. Против принятия резолюции комитетом по иностранным делам была “вся президентская рать”. Авторитетное российское издание “Коммерсант-Daily” справедливо отмечает: «Администрация Буша использовала все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы включить экстренный механизм торможения и не допустить принятия резолюции. На решение этой задачи, в частности, были брошены госсекретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс, которые обратились к конгрессу с посланиями. В них говорилось, что принятие резолюции о геноциде армян “подвергнет интересы национальной безопасности США значительной угрозе”. Кроме того, госдеп США собрал подписи тяжеловесов американской дипломатии, направивших в конгресс отдельное обращение. Под совместным письмом с призывом не принимать резолюцию подписались восемь бывших госсекретарей США, включая Генри Киссинджера, Колина Пауэлла, Мадлен Олбрайт и Джеймса Бейкера, то есть как республиканцы, так и демократы”.

Давление на конгрессменов пытались организовать и “люди в погонах”. Генерал Дэвид Петреус, командующий американскими силами в Ираке, также обратился к конгрессменам с просьбой “обдуманно подойти к голосованию”. Однако решение было далеко не тем, на которое рассчитывали представители Белого дома, Пентагона и Госдепартамента. 27 голосами против 21 резолюция была принята.Но главная интрига заключается в том, что текст резолюции подписали не только члены комитета по иностранным делам, но 226 конгрессменов, то есть столько, сколько необходимо для прохождения резолюции через Палату представителей. При этом за принятие резолюции активно ратует и спикер Палаты Нэнси Пелоси. В этой связи чрезвычайно показательно, что ни Пэлоси, ни Лантос ни разу не были названы “врагами народа США” или “пятой колонной, мешающей реализации стратегических интересов государства”. Внешнеполитическая дискуссия по узловым проблемам стратегии США - это норма, несмотря на все заявления о “свертывании демократии” в этой стране после 9/11. С одной стороны, геополитическая целесообразность (и наши “сукины сыны”), с другой, демократические принципы, на которых возникла сама Америка и которые она пытается нести по всему миру (насколько успешно - другой вопрос). Вечный спор прагматиков и романтиков не менее важен, чем спор демократов и республиканцев (свои прагматики и романтики есть в обеих партиях), который не исчезнет ни с уходом Буша-младшего, ни с приходом к власти президента-демократа. Пытаться регулировать этот спор административными методами невозможно, ибо это перманентный спор о ценностях и “цене вопроса”. В определенные исторические периоды прагматизм оказывается более востребованным (союз США со сталинским СССР в годы второй мировой войны), в какие-то наверх выносит поборников “мессианизма” (Рональд Рейган и его борьба с “империей зла”). Иногда романтизм и прагматизм мирно уживаются в рамках одной и той же администрации (идея “демократизации Ирака с вполне прагматичным подходом к Азербайджану, Грузии или Египту). В этой связи возможна даже уничтожающая критика оппонента, за исключением одного пункта. Его не будут представлять врагом нации и американского государства, а нелояльность президенту и его курсу не станет синонимом нелояльности стране.

И, наконец, последнее (по порядку, но не по важности). Принятие резолюции № 106 в очередной раз продемонстрировало ресурсы “армянского мира”. Не имея статуса “энергетической сверхдержавы”, не обладая демографическими ресурсами, Армения (и “армянский вопрос”) оказалась в фокусе мировой политики. Сегодня этот вопрос оказался камнем преткновения между глобальной и региональной сверхдержавами, первой и второй по численности армиями в НАТО. По словам ереванского политолога Давида Петросяна, “дискуссия (в Палате представителей - С.М.) продемонстрировала, что большинство членов комиссии прекрасно владеет темой, и представило ряд существенных аргументов при отстаивании своей позиции. Это результат работы наиболее сильных и авторитетных армянских лоббистских организаций в США: Армянской Ассамблеи Америки и Армянского Национального Комитета Америки”.

И при всем при этом рискну предположить, что материальный фактор не играл здесь определяющей роли (хотя, конечно, работа с армянским лобби - это не чистый альтруизм). Вопрос о нематериальных ценностях (свобода, историческая справедливость и пр.), столь нелюбимый в нашем российском экспертном сообществе (считающем его старомодным), снова показал свою мощь. В начале 1990-х г. многие далеко не бедные и не самые нуждающиеся представители армянской диаспоры США, Франции и Ближнего Востока поехали на карабахский фронт не за деньгами, а за ценностями иного рода. Можно сказать, что идея “освобождения Карабаха” была националистической по своей природе и экстремистской по исполнению. Однако она базировалась не на вопросе “сколько?”, а на мощной воле, уверенности в своих силах и на своей “правде”. Именно поэтому она нашла себе тысячи приверженцев за пределами НКР и Армении. Именно поэтому “армянский вопрос” и его история до сих пор актуальны.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати