25.10.2007 | Сергей Маркедонов

Грузия без геополитического детерминизма

Сегодня большинство российских аналитиков, обращающихся к грузинской проблематике, повторяют методологические ошибки своих коллег из соседнего государства Южного Кавказа. С самого момента образования независимой Грузии ее политологи, анализируя ситуацию в “мятежных территориях” Абхазии и в Южной Осетии, фактически отказывались от содержательного рассмотрения внутриполитической динамики в этих образованиях.

Для большинства грузинских экспертов два де-факто государства на территории Грузии являются не более чем “марионеточными структурами” Кремля, инструментами по дестабилизации обстановки на всем Южном Кавказе. При таком подходе, естественно, из поля зрения исчезают проблемы и противоречия в отношениях между Москвой и Сухуми, Москвой и Цхинвали (а таковых немало накопилось за период, начиная с 1991-1992 гг.). Сами же жители непризнанных республик рассматриваются не иначе как “послушная масса”, легко манипулируемая и готовая к тому, чтобы только внимать своим вождям.

Конечно же, никакой самостоятельной роли, по мнению большинства тбилисских экспертов, внутриполитические процессы в Абхазии и в Южной Осетии (например, выборы разных уровней, политическая конкуренция) не имеют. Все “непризнанное население” отождествляется с лидерами де-факто образований (на сегодняшний день это Сергей Багапш и Эдуард Кокойты). При этом абсолютизируется тот факт, что в Сухуми и в Цхинвали нет конкуренции геополитических проектов. Российский проект пользуется практически безоговорочной поддержкой, с которой не могут конкурировать ни политика “европейского добрососедства”, ни американский “Большой Ближний Восток”. Этот геополитический консенсус серьезно сбивает аналитические прицелы в Тбилиси (отсюда и обвинения в марионеточном характере самих этих образований, и в отсутствии каких-либо признаков внутриполитического и социального развития в них). Как конечный результат - неадекватные выводы и о природе этнополитических конфликтов на территории Грузии, и о подходах к их урегулированию, и о роли РФ в регионе.

Фактически российское аналитическое сообщество в своем отношении к Грузии воспроизводит этот же “грузинский” алгоритм. Сегодня Грузия в России рассматривается почти исключительно с внешнеполитической точки зрения. Как самый неудобный партнер (точнее уж, не партнер, а оппонент) РФ на постсоветском пространстве. Как наиболее последовательный союзник США на Кавказе. Как наиболее амбициозное государство региона. При таком подходе Грузия отождествляется с Михаилом Саакашвили, который в персонифицированном виде концентрирует в себе все грехи соседней страны. Грузинское государство видится, таким образом, как некое войско, ведомое своим командиром на восстановление территориальной целостности. Аналитические “прицелы” Москвы также сбивает наличие внешнеполитического консенсуса среди грузинских политиков (сегодня, в самом деле, проект НАТО и идеи евроатлантической интеграции не имеют альтернативы в грузинском истеблишменте, и провластном, и оппозиционном).

Однако нельзя не заметить, что в Грузии при всей ее официальной антироссийскости и нацеленности на стратегический союз с США, весьма интенсивно развиваются внутриполитические процессы. И эти процессы вовсе не всегда означают утверждение культа Михаила Саакашвили, и наступление диктатуры первого лица Грузинского государства. Более того, мы можем говорить об определенном усложнении внутренней политики этой страны, нравится нам это или нет. Сегодня в Грузии фактор России более не является единственной проблемой для дискуссии. Подчеркнем еще раз, речь не идет об исчезновении этого вопроса из грузинской повестки дня. Это было бы на сегодня просто нереально. Важно другое. Политики спорят друг с другом, не боясь быть обвиненными в пророссийских симпатиях. Внешнеполитический и геополитический консенсус в Грузии сегодня достигнут, можно позволить себе спорить по внутренней проблематике без оглядок на могущественного соседа. В этой связи весьма показательно опубликованная на днях статья обозревателя грузинской англоязычной газеты The Messenger М.Алхазашвили “Небольшие несогласия по внешнеполитическому курсу среди сражающихся грузинских политиков”. Автор утверждает, что “ни Саакашвили и его администрация, ни лидеры оппозиции не горят желанием выслуживаться перед Москвой. Страна лишь выиграет от политического диалога, который исключит всякие обвинения в “русофилии”. При этом автор упомянутой статьи и многие другие авторы в печатных и в электронных СМИ Грузии активно призывают не только к диалогу, но и к спору с действующей властью.

После покаянных речей Ираклия Окруашвили, экс-министра обороны Грузии, оппозиция действующей власти не сломлена полностью, как иной раз сообщается в российских СМИ. Проект под условным названием “Дргуая Грузия” продолжает работать. Боле того, оппозиционеры перенесли центр своей активности в грузинские регионы. 19 октября 2007 года лидеры коалиции из 10 партий собрали в Кутаиси (бывшей столице Имеретинского княжества, а затем и одноименной губернии Российской империи) многотысячный митинг (приблизительная цифра участников равняется 5 тыс. чел). “Я знаю, что у вас в Кутаиси было намного труднее, чем в Тбилиси. И если мы станем вместе перед парламентом 2 ноября 2007 года, то все будет кончено, и я лично обещаю, что будут изменения к лучшему”. Процитированный выше отрывок принадлежит Георгию Хаиндрава, одному из лидеров нынешней оппозиции, в прошлом министру по урегулированию конфликтов. “Для меня было большим сюрпризом, что так много людей пришло на митинг сегодня. Они пришли и обещали прийти на акцию 2 ноября”- заявила представитель Республиканской партии Грузии Тинатин Хидашели.

2 ноября 2007 года оппозиция наметила массовый митинг перед зданием парламента Грузии на проспекте Руставели (знаковое место для Грузии, именно там 9 апреля 1989 года были озвучены лозунги выхода из СССР, а в нынешнем парламенте располагался ЦК КП Грузии). Сегодня оппозиция имеет и значительные медийные ресурсы (ТВ-компания “Имеди”, имеющая репутацию “честного СМИ”, и ряд печатных изданий). Однако оппозиция в Грузии чрезвычайно похожа на оппозицию в любой из постсоветских государств. Внутри нее есть только один консенсус - относительно первого государственного лица. В данном случае речь идет о Михаиле Саакашвили. По остальным же пунктам (степень радикализма националистических требований, уровень демократии, вектор экономического развития) среди оппозиционеров нет единства. Еще вчера Георгий Хаиндрава весьма неприязненно относился к “кавалерийским методам” Ираклия Окруашвили (которому сегодня готов сочувствовать). Для выступлений Тинатин Хидашели характерна демократическая риторика, обличение президента Грузии в авторитарных методах, тогда как лидер грузинских лейбористов Шалва Нателашвили в большей степени критикует нынешний курс за "либертарианские экономические методы". И среди сторонников Саакашвили, и среди оппозиционеров есть и искренне верующие националисты, и националисты ситуативные, готовые использовать "патриотическую риторику", как выгодный электоральный ресурс и идеологический инструмент. И в одном и в другом лагере есть свои “либералы” и “традиционалисты”, искренние "западники" и любители западной "материальной помощи".

Не стоит предаваться иллюзиям по поводу того, что оппозиция Саакашвили может оказаться гораздо ближе к России, чем Мишико. Опыт и признанных, и непризнанных государств СНГ уже не раз показал, что демократическая риторика вовсе не означает “демократической уступчивости” во внешней политике. Как говорится, демократия отдельно, а Абхазия с Южной Осетией отдельно. Для подтверждения этого тезиса достаточно сравнить публикации в СМИ Грузии о внутренней политике с абхазскими и юго-осетинскими сюжетами (или репортажами санакоевского пропагандистского ТВ-канала “Алания”).

Однако в любом случае сегодня главным вопросом внутриполитической повестки дня Грузии является вопрос о качестве той революции, которая свершилась в этом государстве Южного Кавказа 4 года назад. Сегодняшние баталии - это споры между вчерашними соратниками и единомышленниками. В 2007 году победа над Шеварднадзе и символами прошлогго уже мало кого в Грузии “греет”. Сегодня гораздо популярнее рассуждения и споры (как в СМИ, так на тбилисских улицах и в местных “гайд-парках”) о цене революции и ее издержках. С одной стороны, нельзя не заметить прогресса (реконструированный турками аэропорт, освещенные улицы в Тбилиси и в других городах, стройки и освоение батумского побережья, повышение эффективности работы полиции). С другой стороны, в Тбилиси можно встретить немало людей, кто задается вопросом: “Сегодня мы еще не в НАТО, а наши парни уже служат в Ираке и в Афганистане. Что же будет завтра, когда мы туда вступим?”

Естественно, возникает речь и о том, насколько тот же Саакашвили соответствует традиционным для Кавказа ценностям (семья, дружба). Не в последнюю очередь обсуждается и разрыв между властью и обществом. Таким образом, наличие на сегодняшний день определенной внутриполитической динамики в Грузии позволяет говорить, что сама по себе конкуренция между властью и оппозицией может быть полезна для российской внешней политики. Эта конкуренция позволяет получить более адекватное представление о грузинском обществе, политическом классе Грузии, тех мыслях и течениях, которые существуют в соседнем государстве. Во-вторых, в ходе этой дискуссии могут проговариваться и те “проблемные точки”, которые остаются без должного внимания у российских дипломатов. Следовательно, внутренняя политика Грузии достойна внимания сама по себе без какого-либо геополитического детерминизма.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати