12.12.2007

Руслан Гринберг: «И дирижизм, и экономический либерализм необходимы экономике»

Явное слабое место российской экономики – её усиливающаяся топливно-сырьевая ориентация. Но есть ещё несколько крупных провалов. Во-первых, продолжается примитивизация промышленной структуры. Во-вторых, не удалось начать более-менее осознанную политику обновления инфраструктуры жилищного хозяйства. В-третьих, в России власти практически никак не противодействуют кричащему неравенству доходов. В-четвертых, очень слаба реакция на деградацию интеллектуального потенциала страны.

Удорожание энергоресурсов – основной фактор экономического роста России

Успехи в российской экономике, безусловно, есть. И связаны они с тем, что, наконец-то, здесь заработали рыночные институты. В конце 90-х годов экономика достигла своего дна. Рано или поздно она должна была начать возрождаться. Экономика стала расти в результате импортозамещения, которое стало развиваться вследствие четырехкратной девальвации рубля. В результате этой девальвации произошла временная изоляция экономики от остального мира. Поскольку импорт стал невыгодным, начали оживать уже было умершие остатки советского народнохозяйственного потенциала. На этих мощностях стали что-то производить, но это оказалось временным делом. Продолжившаяся весьма высокая инфляция вела к тому, что стали исчезать преимущества девальвации. И тут нам снова повезло (хотя многие считают, что наоборот). Речь идет о мощном притоке нефтяных денег. В России существует интересная дискуссия: приток нефтедолларов – это проклятие или благодать? Я отношусь к тем людям, которые считают, что это благодать. Но этой благодатью нужно уметь пользоваться. Необходимо начинать делать хотя бы элементарные вещи – рационально тратить деньги. Наше правительство не готово рационально тратить деньги: не готово ни институционально, ни морально, ни идеологически, ни философски. Поэтому начали изобретать разнообразные стерилизационные механизмы и создали так называемый Стабилизационный фонд.

Экономический рост на три четверти связан с удорожанием энергоресурсов. А энергоресурсы, в свою очередь, обеспечивают приток в страну сумасшедших денег. Не все огромные деньги стерилизуются, оставшиеся как-то растекаются по стране также в весьма значительных масштабах. Когда денег много, встает вопрос об их ценности и сохранении покупательной способности. Поскольку рубль имеет не очень хорошую кредитную историю, а доллар падает, сохранить их можно только одним путем – вложить в недвижимость, что вызывает её стремительное удорожание. Правда, в этот сектор вкладывают не больше 20-25% населения. Это богатые люди и «upper-middleclass», и их довольно много. К сожалению, 50% населения не чувствуют на себе никакого экономического роста, потому что его плоды распространяются очень неравномерно. К тому же инфляция съедает тот прирост доходов, который есть у бедного населения. Для малоимущих, а их половина населения страны, инфляция развивается быстрее, чем прирост их доходов. Они потребляют 15-20 базовых товаров и услуг, которые по разным причинам дорожают быстрее, чем, например, яхты и швейцарские часы.

Четыре экономические проблемы России

Явное упущение в российской экономике – это неспособность организовать структурную перестройку. Во-первых, не удалось остановить примитивизацию в экономике. Во-вторых, не удалось начать более-менее осознанную политику обновления инфраструктуры жилищного хозяйства (дороги, мосты, трубопроводы). В-третьих, в России очень слабое противодействие неравенству личных доходов. Его практически нет. В-четвертых, что особенно печально, очень слаба реакция на деградацию интеллектуального потенциала страны. У нас есть еще 20-30 вузов, которые готовят хороших специалистов, которые могли бы принимать участие в структурной перестройке, но они просто-напросто не нужны своей стране. Большинство из них или уходят в бизнес, или уезжают в те страны, где экономика и знания – это не просто риторика, а реальная жизнь. Вот основные четыре проблемы, перед которыми стоит Россия.

Локомотивы экономики: сырье и машиностроение

Наша сырьевая база более-менее прочна. Несмотря на то, что в свое время темпы геологоразведки оставляли желать лучшего, сейчас в этой сфере что-то начинает меняться. Все указывает на то, что спрос на наши энергоресурсы стабилен, по крайней мере, пока. Это очень важно. Хотя, конечно, вдруг найдется какой-нибудь чокнутый, который предложит заменить чем-то бензин…

Если рассуждать об обрабатывающих отраслях экономики, то я думаю, что президент, обладая здравым смыслом, правильно сформулировал задачи модернизации экономики. Сейчас идет большая полемика о пользе и вреде госкорпорации. На самом деле «чёрт прячется в деталях». Если нефтяная корпорация эффективна, то нечего ее национализировать. То, что эффективно работает, пусть работает. Ясно, что наша сильная сторона – это гражданские самолеты, суда, но это далеко не все. Энергетическое машиностроение, например, могло бы стать локомотивом экономики, наряду с сырьевым сектором. Необходимо начинать с производства своих серийных марок. В приборостроении, например, такого нет. Для этого нужна комплексная программа наподобие КП НТП, которая была разработана на закате советской власти. Сейчас ее можно было бы реанимировать, но реализовывать не на основе директивных планов, а в виде государственно-частного партнерства. Все к этому идет. Проблема в том, что время работает не на нас. Есть еще прекрасные сохранившиеся части российского научно-технического потенциала. Но даже если бы удалось найти хорошее финансирование для желаемой перестройки экономики, сразу же появилась бы проблема освоения этих денег. За 15 лет произошла мощная деградация человеческого капитала. Здесь нужна комплексная программа: необходимо, чтобы рабочие, техники и проектировщики работали на общий результат. Это дело очень непростое, особенно после 20 лет фактического ничегонеделания.

Необходимо стимулирование высокотехнологичных, а также среднетехнологичных производств. Здесь важно жестко отобрать приоритеты. Их может быть немного – 10-12, но нужно перейти от риторики к практике. Что касается Национальных проектов (многие либерально настроенные люди их ругают), я думаю, что лучше поздно, чем никогда. Другое дело, что это, как говорят немцы, «капля холодной воды на раскаленный камень». Но все-таки это тоже опыт. Здесь самое главное не упустить момент, чтобы не превратить нацпроекты в короткоживущую форму жизни, связанную с выборами. Такая опасность существует.

Государство и экономика

Усиление роли государства в некоторых ключевых отраслях экономики – это вынужденные тактические действия. В сущности, это неизбежная реакция на 15 лет инфантильного либерализма. Казалось бы, надо с ним заканчивать. К сожалению, многое указывает на то, что идеология такого рода либерализма жива, особенно в свете новых назначений. И это грустно. Посмотрим, может быть, что-то будет меняться.

Антимонопольная политика – очень серьезная тема. Я думаю, что там кое-что происходит, но, к сожалению очень мало. На самом деле антимонопольное ведомство в рыночной экономике играет исключительно важную роль. Моё изучение практики Германии и Франции подтверждает, что антимонопольная политика исключительно важна. У нас, к сожалению, она не является ключевым направлением экономической политики. Ключевое у нас Министерство финансов, которое существует для того, чтобы поменьше тратить денег.

Измерить участие государства в экономике можно по объемам государственных расходов. У нас их одна треть. В нормальных странах – до 50%. Нормальными я считаю скандинавские страны и континентальную Европу, где половину составляет участие государства, и это справедливо. А в России – одна треть, и это ненормально. И хотят сделать еще меньше. Такая позиция неправильна. Это нужно, в частности, и для поддержки антимонопольного комитета. Он должен карать. Здоровая политика, как бы банально это ни звучало, это политика кнута и пряника. Одними пряниками ничего не сделаешь.

Это касается и коррупции. По борьбе с коррупцией изобретали разные методы, но безрезультатно. К сожалению, для этого нужно оптимальное сочетание. Поэтому я лично отношусь с уважением к руководителям нашего антимонопольного ведомства. Мне кажется, что его успехи относительны только потому, что страна покрыта картелями и ценовыми сговорами. Любые шероховатости рынка его агенты используют как повод, а не как причину для взвинчивания цен. Тогда парализуется антикоррупционная политика Центрального банка. Он может сжимать денежную массу. Но если нет конкуренции, то все время будет существовать коррупционная опасность. Что, собственно говоря, и происходит. Поэтому необходима жесткая координация антимонопольного ведомства и Центрального банка, Министерства финансов, Министерства сельского хозяйства. Сейчас этого, к сожалению, нет. Формально за стабильность отвечает ЦБ. Но у него всегда есть дежурная присказка: мы все правильно делаем. То, что цены растут, - это или мясо виновато, или бензин, или зерно, или китайцы. Это все не наша вина. У нас виноватых нет.

Регулирование экономики

Роль иностранных инвестиций сейчас велика. Я считаю, что их необходимо стимулировать и дальше. Иностранные инвестиции приносят не только деньги, но и качественный западный менеджмент, рациональное использование кадров и денег. К сожалению, мы в этом плане от Запада сильно отстали.

Конечно, есть стратегические отрасли, куда не следует пускать иностранные инвестиции. Но может быть здесь и перебор – не пускать туда, куда нужно было бы как раз пустить.

А что касается дилеммы «дирижизм или экономический либерализм», то, на мой взгляд, это фальшивая дилемма. Это то же самое, когда не очень хорошо воспитанные люди спрашивают у ребенка: «Ты кого больше любишь: маму или папу?». Меня этот вопрос всегда смущает. Эта дилемма ненормальна. И дирижизм, и экономический либерализм необходимы экономике. Но в нужное время и в нужном месте.

Гринберг Р.С. - Директор Института экономики РАН, член-корреспондент РАН, д.э.н., профессор

Версия для печати