28.12.2007 | Игорь Бунин

«Большой взрыв» и его последствия

Предприниматели часто характеризуют ведение бизнеса в России словом «драйв». Именно эта энергетика способствует экономическому росту в стране, который во многом связан именно с предпринимательской активностью, а не только с нефтяными ценами.

Последствия взрыва

Для российского предпринимательства события конца 80-х годов можно сравнить с масштабным «взрывом», изменившим в значительной степени социальную структуру общества. Эффект этого «взрыва» продолжает действовать и сейчас, причем неблагоприятные факторы – такие как усиление роли чиновничества – не может ее свести на нет. Высвобожденная после издания закона о кооперации энергетика бизнеса сохранилась и сейчас - слишком долгие годы она подавлялась, и слишком много сильных эмоций с ней было связано, чтобы быстро затухнуть. Можно говорить о своего рода «энергетике сообщества», которая не может просто так исчезнуть, даже если для нее складываются менее благоприятные внешние условия, чем ранее. Кроме того, предприниматели часто характеризуют ведение бизнеса в России словом «драйв». Именно эта энергетика способствует экономическому росту в стране, который во многом связан именно с предпринимательской активностью, а не только с нефтяными ценами.

Разумеется, время авантюрных предпринимателей прошло – хотя драйв и авантюра вещи разные (цитированные выше бизнесмены испытывали чувство драйва, но их предприятия выстроены на крайне рациональной основе). Хотя еще в 90-е годы наряду с финансовыми «пирамидами» и плохо продуманными проектами происходило и формирование современной рыночной культуры: не случайно многие современные успешные бизнесмены и менеджеры начали свою деятельность именно в крупных структурах 90-х годов, не все из которых выдержали испытание временем. Российские бизнесмены серьезно отличаются от западных - и по происхождению, и по менталитету. Но сейчас по ряду параметров происходит серьезное сближение российской и европейской предпринимательских культур.

В частности, существует ярко выраженная тенденция к передаче значительной части функций при принятии решений менеджерам, к функциональному формированию управленческих команд. Все чаще на предприятиях появляется «человек номер два», который становится генератором идей, а не простым исполнителем, пусть и высокооплачиваемым. Кроме того, многие менеджеры перерастают уровень исполнителей и становятся предпринимателями - инициативными, способными на оправданный риск.

Выбор сферы деятельности

Сейчас для успешного ведения бизнеса немаловажен оптимальный выбор сферы деятельности. В период начального развития ценилась многовекторная агрессивная экспансия. Сейчас экспансионистский принцип у многих предпринимателей сохраняется, однако он действует на сравнительно ограниченной площадке, в рамках одной-двух отраслей. Значительно рациональнее осваивать свою «делянку», постепенно расширяя ее, чем бросаться на все сразу и с высокой долей вероятности остаться ни с чем.

Серьезнейшей проблемой является высокий уровень транзакционных издержек, часто «запредельных» административных барьеров. Начинать новый бизнес крайне сложно из-за того, чтобы практически любое действие предпринимателя – будь то аренда помещения или сдача отчетности – приводит к его прямому соприкосновению с коррумпированным государственным аппаратом, предпочитающего «неформальные договоренности» прозрачным правилам игры. Так, Всемирный банк заявляет о 50-процентном росте оборотов коррупционных сделок в России с 2002-го по 2005 год и оценивает «коррупционный» налог в 1,1 процента российского ВВП.

Еще одна проблема - эффект «узкого горлышка». В 90-е годы возможностей для прихода в бизнес было неизмеримо больше, чем в наши дни. Сейчас начать свое дело с минимальным стартовым капиталом практически невозможно, а программы развития малого бизнеса остаются на бумаге.

Модернизационный ресурс

Возможность для современного бизнесмена не только выжить, но и развивать свое дело – это специализация, правильное определение «ниши», в которой он может действовать. Крупные многопрофильные компании (типичные для частного бизнеса 90-х годов с его владельцами «заводов, газет, пароходов») сейчас преимущественно входят в сферу интересов государства, составляя своего рода «первый уровень» бизнеса – стратегически важный для российской власти. При этом возник феномен государственных менеджеров, которые, по сути дела, сочетают функции менеджера и предпринимателя. Они не являются собственниками, но при этом контролируют крупнейшие промышленные активы страны. В этом серьезнейшее противоречие их статуса – с одной стороны, большие возможности для предпринимательской деятельности (включая активнейшую внутреннюю и начавшуюся внешнюю экспансию), с другой стороны – «временное» пребывание в должности, которое в любой момент может измениться.

Однако во многих отраслях преобладает или полностью доминирует частный бизнес, который не имеет политических амбиций и не хотел бы выступать в роли конкурента государства. При этом у государства есть рычаги давления на оба уровня бизнеса, но принципиальное различие состоит в том, что первый уровень (та его часть, которая осталась частной) имеет дело с государственной властью, которая жестко ограничивает его политические амбиции. А второй уровень таких амбиций обычно не имеет и контактирует лишь с отдельными представителями государства, которые часто исходят из своих личных интересов (часто бизнес уже не обращает особого внимания на проблему транзакционных издержек, считая их объективным явлением).

Если в 90-е годы бизнесмены выступали в качестве активных и амбициозных «агентов модернизации» как в политике, так и в экономике, то сейчас их модернизационный ресурс в политической сфере практически не задействован ввиду того, что в ней сейчас доминирует государство. Однако в экономике бизнес по-прежнему является носителем новых управленческих технологий, определяет развитие современных рыночных отношений – то есть выполняет модернизационную функцию. Желание изменить мир сменилось большей профессионализацией, стремлением утвердиться в выбранной сфере деятельности. При этом выросло значение стабильности, в том числе и в вопросах собственности. Если в период «бури и натиска» права собственности часто не фиксировались, то теперь без этого не может существовать ни одна уважающая себя фирма. Оформление прав собственности, передача ее по наследству – это одна составляющая проблемы. Появление профессиональных игроков – рейдеров – которые ориентированы на отъем собственности с использованием юридических методов – другая составляющая. Каждое действие, как известно, рождает противодействие.

Проблемным является вопрос о том, насколько стабильна «двухуровневая» конструкция, которая, в принципе, устраивает большую часть бизнеса, но не избавляет его от дальнейшей экспансии со стороны представителей государства, которое постепенно «спускается» все ниже – в сферу влияния попадают уже не только крупнейшие, но и все чаще просто крупные предприятия, которые имеют значение для своих отраслей.

Шериф-победитель

Сейчас основная угроза ей связана с уровнем аппетитов коррумпированного российского чиновничества, которое стремится к расширению своего влияния. В 1990-е годы одной из болезней российского бизнеса был фактор бандитских группировок, которые «крышевали» как мелкие, так и крупные предприятия. Теперь значение этой проблемы уменьшилось – за счет усиления роли государства, которое выступает в роли «шерифа». Понятно, что наличие значительного криминального элемента не только повышало риски для бизнеса, но и дискредитировало его в глазах зарубежных партнеров. Последствия этого не преодолены до сих пор («русская мафия» остается стереотипной «страшилкой»), но степень предубежденности становится существенно меньшей. Усиление роли государства («шерифа») по сравнению с бандитом вызывает весьма противоречивую реакцию бизнеса. Причина существующего пессимизма связана с укреплением позиций государства, которое в последнее время стало пристально следить за успехами российских предпринимателей. Государство тем или иным образом устанавливает контроль над «лакомыми кусками» экономики. Бизнесмены, имевшие политические амбиции, были вынуждены эмигрировать (Гусинский и Березовский) или оказались в тюрьме (Ходорковский). В ряде случаев государственный ресурс используется для процессов перераспределения собственности и других ресурсов – вспомним судьбу Бендукидзе, Киселева, Гуцериева.

Соответственно корректируется и стратегия предпринимателей, которая основывается на принципе «главное – не светиться». Шериф победил бандита, но теперь проблемой становится гипертрофированное влияние самого шерифа.

Речь часто идет не о выполнении государством своей естественной регулятивной функции, а об амбициях многочисленной бюрократии, которая была несколько «задвинута» в 90-е годы, а сейчас спешит наверстать упущенное. Очевидна растерянность многих представителей бизнеса. При этом процесс расхождения власти и бизнеса носит взаимный характер. Государство в последнее время захватывает все больше и больше площадок частного предпринимательства. Все говорит о том, что государство усиливается, а бизнес занимает подчиненную позицию, которая его не устраивает и заставляет ограничивать свои амбиции. Уход российского бизнеса за границу – это не только благословенная государством экспансия, но и часто стремление минимизировать политические риски. Другой вариант действий бизнеса – подчеркнутое выражение полной лояльности по отношению к государству (яркий пример – заявление Олега Дерипаски о том, что он может отдать свой бизнес государству, если последнее этого захочет).

Когда тема социальной ответственности оказалась на повестке дня, бизнес подчеркивал, что это понятие в России должно включать стандартные принципы, принятые на Западе (своевременная выплата зарплат работникам, благотворительность, экологическая ответственность и др.). В то же время целый ряд этих составляющих использовался предпринимателями в имиджевых целях, а что касается своевременной выплаты налогов – одного из основных принципов социальной ответственности на Западе, то многие участники рынка его игнорировали, используя агрессивные схемы минимизации налогообложения. Государство же считало, что под «социальной ответственностью» должно пониматься «добровольно-принудительное» участие предпринимателей в реализации государственных задач. При этом государство основывается на своем представлении о том, что бизнес получил в течение 90-х годов достаточное количество преференций (в первую очередь, в ходе приватизации) и не может отказываться от выполнения требований государственных структур. Что касается крупнейших сырьевых компаний, то они вообще воспринимаются государством не столько как собственники, сколько как распорядители полученных ими экономических ресурсов.

Одна из стратегий, которую избирают предприниматели в этой ситуации - уход в политику на уровне регионов и муниципалитетов (так как федеральная политика для бизнесменов фактически закрыта после «дела Ходорковского»). Сегодня предприниматели часто становятся мэрами, но не всегда такая кадровая экспансия приводит к позитивным результатам – вспомним целый ряд мэров из числа представителей бизнеса, против которых были возбуждены уголовные дела. «Неподконтрольный» характер мэров, их политические амбиции (пусть пока на региональном уровне, хотя мэр Архангельска заявил о возможном участии в президентских выборах), предпринимательский менталитет трудно совмещаются с «исполнительской вертикалью». В будущем количество таких проблем может увеличиться.

Что делать?

Понятно, что простых решений в вопросах развития бизнеса и его отношений с государством не существует. Представляется, что, прежде всего, необходимо повышение доверия между государством и бизнесом, выстраивание более понятных и «прозрачных» для предпринимательского сообщества правил игры, в том числе сближения понимания «социальной ответственности». Необходима более активная институционализация отношений между ними посредством постоянного участия бизнесменов в различных консультативных органах, в том числе занимающихся законотворческой деятельностью. Очень важным является ограничение влияния чиновников на бизнес как посредством процедур дерегулирования (это особенно важно для малого бизнеса), так и установлением рамок экспансии государственных структур в экономической сфере. Разумеется, эти рамки могут быть неформальными и опираться на консенсусный подход со стороны как государства, так и бизнеса.

Бунин И.М. - президент Центра политических технологий

Версия для печати