23.01.2008 | Сергей Маркедонов

Азербайджан: начало новейшей истории

20 января 1990 года, 18 лет назад началась новейшая история Азербайджана. Отказ Кремля от однозначного разрешения проблемы Нагорного Карабаха в пользу Баку подтолкнул и национальную элиту Азербайджанской ССР, и антикоммунистическую контрэлиту к активному участию в «параде суверенитетов». Ввод советских войск в азербайджанскую столицу и применение силы по отношению к республиканским национал-радикалам (при этом пострадали сотни простых обывателей) в январские дни 1990 года стал переломным моментом в процессе этнонационального самоопределения Азербайджана. Этот день стал «точкой невозврата» для Азербайджана, считавшегося до периода «перестройки» образцовой советской республикой.

Январь 1990 года: точки невозврата и возврата

В отличие от соседних Армении и Грузии, в советском Азербайджане не было мощного диссидентского движения. Антисоветская деятельность Абульфаза Эльчибея в 1970-е гг. была фактически единичным явлением. Тем паче, что и приговор ему был по тем временам крайне либеральным (два года тюрьмы). К формам «пассивного диссидентства» можно было отнести и эмиграцию в США азербайджанского кинорежиссера Рашида Атамаблибекова. В конце 1980-е гг. Азербайджан не был, как Грузия или республики Прибалтики, среди первопроходцев сецессии. Его «сепаратизм» (по отношению к Советскому Союзу) стал ситуативной реакцией на ирредентистские устремления карабахских армян. Эти настроения проявлялись и в 1960-х (инциденты 1967-1968 годы), и в 1970-е годы (ожидания накануне принятия конституций союзных и автономных республик), но в период «перестройки» они вышли на уровень публичной политики, включая и международный уровень. Стремление Кремля удержаться от принятия однозначных решений по «карабахскому вопросу», отказ Москвы выполнять политический контракт по обеспечению азербайджанской территориальной целостности привели Баку на путь поисков национальной независимости и суверенитета.

Январь 1990 года создал новый политический образ Азербайджана. По данным российского историка Дмитрия Фурмана, после января 1990 года 45 тыс. азербайджанцев покинули КПСС. С этого времени борьба с «советской империей» стала главным лозунгом азербайджанских общественных деятелей. Тогда обозначился новый ведущий политический дискурс Азербайджана - национализм, сменивший коммунистический дискурс. Ведущие политические силы республики достигли консенсуса, который существует в независимом Азербайджане и сегодня. Это, во-первых, территориальная целостность государства (достижение реинтеграции Нагорного Карабаха). Во-вторых, подчинение всей внешней и внутренней политики страны именно этой цели. Таким образом, «карабахизация» Азербайджана именно 18 лет назад стала фундаментом для новой государственности.

Трагедия 20 января 1990 года стала и другой символической точкой. Она стала точкой «возврата» Гейдара Алиева в «большую политику». Ушедший в отставку партийный функционер союзного уровня самостоятельно без санкции Политбюро вышел из «опалы», наложенной на него. Алиев выступил на митинге у постоянного представительства Азербайджана в Москве. В своей речи он подверг критике национальную политику Михаила Горбачева, а также выдвинул обвинения в адрес ЦК КПСС за проведение проармянского курса. Это был второй прецедент несанкционированного возвращения представителей Политбюро во власть после Бориса Ельцина. И в первом, и во втором случае, вчерашние коммунистические иерархи начали свое возвращение с критики КПСС и ее руководства.

В январе 1990 года произошло рождение нового Гейдара Алиева - национального лидера Азербайджана. Это событие поставило немало как методологических, так и практических вопросов для политики России в СНГ. Долгие годы Москва считала, что «братство по Политбюро» является хорошей гарантией пророссийской политики лидеров новых независимых государств Евразии. Между тем вся последующая (после января 1990 года) деятельность Гейдара Алиева четко показала, что у члена Политбюро ЦК КПСС и национального лидера разные задачи, разная логика, различное восприятие действительности. В январе 1990 года Алиев сделал свой выбор в пользу независимого Азербайджана, для которого приоритетным является не «советское прошлое», не теплые воспоминания о годах, проведенных в Москве, а национальный интерес нового государства. А потому экс-генерал КГБ и экс-член Политбюро будет стратегически сотрудничать с США, Турцией, добиваться интеграции с НАТО, не забывая при этом о выгодных взаимоотношениях с Россией и некоторыми бывшими республиками СССР (Грузией, Казахстаном).

Карабахская травма

Проблемой номер один для независимого Азербайджана стал вопрос о сохранении территориальной целостности республики. Азербайджан после обретения независимости утратил суверенитет не только над территорией бывшей Нагорно-Карабахской Автономной области (около 5% территории республики). Армянские силы самообороны Карабаха заняли за пределами «мятежной провинции» еще 5 районов Азербайджана полностью (Лачинский, Кельбаджарский, Кабатлинский, Зангеланский и Джебраильский), а 2 района частично (Агдамский и Физулинский). Это составляет еще 8% азербайджанской территории. Таким образом, 13% территории независимого Азербайджана сегодня не контролируются официальным Баку. В ходе армяно-азербайджанского конфликта из-за Нагорного Карабаха (1991-1994 гг.), по официальным данным азербайджанской стороны, погибло 11 тыс. граждан Азербайджана, ранено 30 тыс. человек, 7 тыс. стали инвалидами, 5 тыс. пропали без вести.

Внутри- и внешнеполитическое развитие Азербайджана после 1994 года проходит под знаком утраты Карабаха. Военное поражение и потеря суверенитета над частью территории стали факторами, оказывающими серьезное влияние на самоидентификацию азербайджанцев. Образ государства, подвергшегося "военной агрессии" соседней страны, стал центральной идеологемой Азербайджанской республики. Подобную оценку армяно-азербайджанского конфликта разделяют не только официальные власти, но и практически все сколько-нибудь влиятельные общественные объединения Азербайджана (включая и радикальных оппозиционеров).

Однако, в отличие от соседней Грузии, азербайджанская элита смогла не допустить превращения оставшегося «ядра» своей страны в территорию хаоса и беспорядка (как это было до прихода к власти Михаила Саакашвили). «Возвращение» в азербайджанскую политику Гейдара Алиева (1993 год), детерминированное январем 1990 года, стало своеобразной точкой преодоления политического хаоса периода «национальной революции» (президенты Аяз Муталибов и Абульфаз Эльчибей). Власти Азербайджана смогли эффективно справиться с другими «вызовами» единству страны (талышский, лезгинский, аварский сепаратизм), а также минимизировать угрозы со стороны радикального ислама. После 1993 г. Баку с легкостью справлялся с военными мятежами и своими «революциями роз» (выступления Сурета Гусейнова, Ровшана Джавадова, уличные акции Исы Гамбара и мусаватистов в 2003 году, «оранжевые» выступления 2005 года). Но самое главное, что удалось достичь экс-брежневскому «сатрапу» — это адекватно оценить военные и внешнеполитические ресурсы независимого Азербайджана и на основе этой оценки выстроить грамотный курс, конечной целью которого является «собирание земли».

Во-первых, Алиев сумел понять бесперспективность военного разрешения карабахской проблемы в 1993-1994 годах, а затем выйти из войны и пойти на заключение своеобразного «брестского мира» (Соглашения о прекращении огня). Это, однако, вовсе не означало отказа от Карабаха. Согласие выйти из войны в 1994 году означало лишь одно — решение избавиться от положения страны-маргинала и начать «сосредоточение» для второго приступа к карабахской проблеме на более выгодных для Баку условиях.

Во-вторых, главе Азербайджана, начиная с 1994 года, удалось преодолеть своеобразный дипломатический вакуум вокруг республики. Если в начале 1990-х гг. и новая Россия, и США придерживались в целом проармянской позиции, то в середине 1990-х - начале 2000-х гг. приоритеты и российской, и американской дипломатии претерпели существенные изменения. И если в 1992 г. Конгрессом США была принята поправка 907 к Закону о поддержке свободы, запрещающая оказание помощи Азербайджану по государственным каналам, то после визита Алиева в США (август-сентябрь 1997 г.) к поправке 907 был принят ряд важных исключений, позволяющих наладить взаимовыгодное сотрудничество между Азербайджаном и США. Начиная с 1998 г. проамериканская ориентация стала стратегической целью азербайджанской внешней политики. В 2001 году США отменили эмбарго на поставки оружия участникам армяно-азербайджанского конфликта.

В отношениях же с РФ азербайджанской элите постепенно удалось избавиться от антироссийских комплексов первой половины 1990-х гг. В 2001 году была проведена совместная операция российских и азербайджанских спецслужб по задержанию трех полевых командиров чеченских сепаратистов, находившихся на азербайджанской территории. Впоследствии они были выданы российским властям. Эволюция политики официального Баку вызвала резкое недовольство чеченской стороны. В мае 2001 г. Аслан Масхадов объявил, что Азербайджан перестал быть дружественной для Ичкерии страной. На позицию Азербайджана по "чеченскому вопросу" существенное влияние оказали события 11 сентября 2001 г. В октябре 2002 г. официальный Баку осудил захват заложников в Москве ("Норд-Ост"), а в сентябре 2004 г. — теракт в Беслане. Несмотря на американские внешнеполитические приоритеты, Азербайджан, в отличие от Грузии, согласился сохранить на своей территории российский военный объект — Габалинскую РЛС. В январе 2002 г. лидеры России и Азербайджана подписали соглашение, по которому российская сторона возьмет в аренду базу «Дарьял» рядом с Габалой за 7 млн. долл. США в год сроком на 10 лет. Таким образом, Баку на протяжении последних лет удается, в отличие от Тбилиси и Еревана, поддерживать хорошие отношения одновременно и с Москвой, и с Вашингтоном.

В-третьих, стратегическое партнерство Азербайджана с Турцией, выражающееся, среди прочего, в блокаде Армении, обеспечивает Баку хорошую экономическую фору. Этот экономический задел в последние годы рассматривается азербайджанской стороной как существеннейшая предпосылка для будущего разрешения «карабахского вопроса». Что же касается диаспоры, то и в деле ее организации покойный Гейдар Алиев сильно преуспел, призвав учиться диаспоральной солидарности у армян. 24 декабря 1998 г. он выступил с Обращением "Ко всем азербайджанцам мира". В нем прозвучал тезис о необходимости сделать "необратимой" азербайджанскую независимость. При этом контакты с мигрантскими сообществами стали рассматриваться азербайджанской элитой как важный легитимационный ресурс, а также средство борьбы за власть. В своем выступлении на Учредительном собрании Всероссийского Конгресса азербайджанцев президент Азербайджана (2000 год) Гейдар Алиев заявил: "Должны объединиться и азербайджанцы, живущие за пределами Азербайджана. Во имя чего? Во имя независимого Азербайджана".

Азербайджан: как долго продлится «мирная передышка»?

Таким образом, проиграв Карабах в 1994 году, Азербайджан сделал немало для того, чтобы предстать перед миром не в образе варварской страны-изгоя, покровителя сумгаитских и бакинских погромщиков, а цивилизованного государства, подвергшегося военной агрессии, заинтересованного в мирном урегулировании и умеющего конструктивно договариваться с Вашингтоном, Москвой и Анкарой. Относительно успешное на фоне соседних Армении и Грузии экономическое развитие Азербайджана заставило заинтересоваться в этой закавказской страной сильных мира сего. Не говоря уже о государствах Центральной Азии.

«Но когда закончится «мирная передышка» для Баку?" — вопрос, который задают себе все заинтересованные участники кавказской "Большой игры». В своей первой инаугурационной речи президент Ильхам Алиев, наследник фактического создателя независимого Азербайджана, заявил: «Все должны знать, что хотя мы выступаем за мир, мы не желаем возобновления войны и стремимся к мирному решению данного вопроса, тем не менее, наше терпение не безгранично». В новом 2008 году главный претендент на победу в ноябрьских президентских выборах говорит еще более жестко. 17 января 2008 года (т.е. накануне годовщины «черного января») действующий президент Азербайджана Ильхам Алиев отправился в прифронтовую зону и в поселке Гузанлы Агдамского района коснулся «карабахского вопроса». По его словам, «Армения не выиграла войну. Просто завершился первый этап войны… Нагорный Карабах никогда не будет независимым, эту позицию поддерживают и международные посредники. Армения вынуждена принимать реальность». По словам Ильхама Алиева, «Ереван в 1918 году был подарен армянам. Это большая ошибка. Иреванское (Ереванское) ханство было азербайджанской землей, армяне были здесь гостями».

Очевидно, что Ильхам Алиев как лидер государства нуждается в дополнительной легитимации. Ему необходимо доказать и политической элите Азербайджана, и оппозиции, и избирателям, и международным структурам, что его появление на высшем посту азербайджанской власти не случайно, что именно он — настоящий национальный лидер. Однако спешка в решении подобного рода вопросов (равно как и игра в «патриотизм» и милитаризм накануне выборов) может стать причиной политического поражения наследника Гейдара Алиева. Поспешное вовлечение в новое военное противостояние сегодня не выгодно Азербайджану. Во-первых, и Армения, и непризнанный Нагорный Карабах (сами по себе, а также с учетом фактора влиятельной диаспоры) являются серьезным соперником. Следовательно, рассчитывать на блицкриг не приходится. Во-вторых, затягивание позиционной войны за Карабах наверняка обрушит высокие сегодня рейтинги азербайджанской власти. Алиев не может не знать, чем завершилась политическая биография изначально суперпопулярного лидера Народного Фронта Азербайджана (НФА) Абульфаза Эльчибея, обещавшего «попить воды из Севана». В-третьих, начало военно-политического реванша создаст проблемы не только военного, но и информационно-политического характера. Силовые действия со стороны Баку в одно мгновение разрушат создаваемый годами имидж страны, подвергшейся «армянской агрессии». Таким образом, любой сценарий кроме блицкрига (который маловероятен) приведет к тому, что жесткие действия Азербайджана будут осуждаться мировым сообществом, а официальный Баку будет (как в случае с РФ в Чечне) постоянно подталкиваться к ведению переговоров. Только сегодняшний Азербайджан при всем его растущем потенциале никак не возможно сравнить с ядерной сверхдержавой, обладающей одной восьмой частью суши. Таким образом, то, что прощается «суверенно-демократической России», азербайджанским «суверенным демократам» могут не простить. В то же самое время любому непредвзятому эксперту очевидно, что отказ от Карабаха сегодня означает для любого руководителя в Баку политическую смерть. А значит, перед азербайджанской элитой остается единственный выход — ждать и «сосредотачиваться».

Первый вариант такого «сосредоточения» - опираться, прежде всего, на собственные силы, использовать нефтяной фактор для укрепления собственной обороноспособности, и через 2-3 «пятилетки» взяться за реализацию реваншистского плана. О последствиях реализации такого сценария мы уже писали выше. Второй вариант - ожидание более благоприятной геополитической конъюнктуры. Это и пресловутый «иранский фактор», и расклады вокруг Каспия. Тогда позиция «сильных мира сего» чисто гипотетически может стать более благоприятной для Баку. И, наконец, третий вариант, который кажется наиболее реалистичным. Суть его – продолжение жесткой риторики, а также ведение региональной «гонки обычных вооружений» с Арменией. Такая «гонка» сама по себе стабилизирует ситуацию (бить первым становится опасно и невыгодно). Однако такая стабилизация не приносит и выгодного одностороннего решения. Впрочем, «застой» в разрешении застарелого этнополитического конфликта дает возможность для поиска взаимовыгодных компромиссов, «разменов» и уступок.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати