08.02.2008 | Андрей Максимов

Дмитрий Медведев и власть Советов

До 2 марта осталось меньше месяца, предвыборная кампания вступила в завершающую фазу, а рейтинг Д.А.Медведева устойчиво превысил показатели Путина-2004 и «Единой России»-2007. По данным ВЦИОМ, за него уже сейчас готовы проголосовать 74,8% избирателей (диапазон его рейтинга по ФОМу и Левада-центру – от 72 до 82%). Показательно, что добиться такого уровня поддержки лишь недавно названного преемника удалось и без действительно ярких публичных ходов, и без громких обещаний, и без низовой агиткампании. Очевидно, главным фактором успеха стала не избирательная кампания, не личностные качества кандидата и даже не поддержка действующего Президента. Суть – в коренном изменении сознания избирателей, обретении им принципиально иного качества.

Квазисоветский стандарт

Декабрьские выборы прошлого года послужили водоразделом эпох в российской избирательной практике. «Партия власти» без особого труда собрала большинство голосов не только на выборах в Государственную Думу, куда ее список вел сам Путин, но и практически на всех региональных выборах, где никакого Путина не было. В последние два десятилетия добиться такого власти никогда не удавалось.

Наивно было бы полагать, что такой результат – следствие подтасовок, ограничения состава конкурентов или применения исключительных электоральных технологий. Эти факторы если и способны сыграть роль, то в пределах 5-10% от общего числа избирателей. Думается, дело в другом. После бурления конца 80-х-90-х годов и переоценки смыслов в 2000-х общество пришло к новому (а вернее, еще не очень забытому старому) типу восприятия политической действительности.После революционного перегрева рубежа веков российское общество окончательно остыло и закономерно вернулось к системе традиционных для него координат. Еще лет 5 назад избиратели, как и в горячих 90-х, власть оценивали и выбирали. Сопоставляли «за» и «против», посматривали на одного кандидата и на другого. Хотя, в конце концов, большинство из них оказывалось совсем не против выбрать «сердцем».

Сегодня ситуация другая. Основная часть общества, как и на протяжении почти всей российской истории, власть если не любит (что весьма распространено), то поддерживает и уважает. Потому что «она хорошая», «она много для нас делает», «она представляет государство». Потому что она – власть.

«Смотрите, соседи, не подводите страну, голосуйте за Путина», - говорят друзьям совсем обычные избиратели по пути на избирательный участок. «За Вас проголосовали!» - заверяют, выходя с участка, ответственные граждане стоящим на страже порядка сотрудникам милиции. (Собственные наблюдения автора 2 декабря прошлого года). Милиционеры – хоть и не самая популярная профессиональная группа, но они представляют власть, а значит – государство. Большинство избирателей готово сказать: «Я – из большинства», а большинство государство поддерживает.

А кто в большинство и не входит – тот во всяком случае спорить с ним тоже сильно не будет. Поэтому в настоящий момент «линия отсечения» тех, кого общество признает маргиналами, резко сдвинулась к «центру», т.е. к представителям действующей власти.

Представители «правых», либеральных партий набрали свои более чем скромные проценты не только потому, что люди уже диагностировали их неизбираемость. Здесь дело и в другом. Россияне стали похоже на позднесоветских граждан конца 80-х, которые уже готовы были выступать за демократию, но еще никак не против социализма, потому что слово «капитализм» им чересчур резало ухо. Вот и сегодня так. Люди готовы проголосовать не за власть, но и точно не за тех, кто ругает Путина. Это уже перебор. Это уже в понимании массы нынешних избирателей – маргиналы. Поэтому, скажем, Касьянова еще несколько лет назад воспринимали как вполне сносного премьера, а теперь только 0,8% видят его президентом. Все, не тот уже электорат.

При таких обстоятельствах для убедительной победы «партии власти» на выборах необходимо только 3 обязательных условия:

Первое. Стабильность экономического положения и отсутствие явных катаклизмов. Инфляционный скачок или недостатки управления хоть и способны «увести в оппозицию» некоторые категории жителей, но вряд ли окажутся критичными для системы в целом.

Второе. Лояльность к власти информационного поля, позволяющая лидирующей партии удерживать устойчивое преобладание в информпространстве и исключать «неконструктивную» критику в свой адрес.И третье. Относительная вменяемость и адекватность выдвигаемых кандидатов и списков. Исключительных качеств никто требовать не станет. Достаточно, чтобы кандидат не был откровенным раздражителем.

Впрочем, в советские времена не требовалось и этого «третьего пункта». С одной стороны, сама система не допускала к выборам людей несистемных, в том числе и дискредитирующих предлагаемый «список» кандидатов в целом. С другой стороны, голосовали совсем за любого – кого предложат. Сегодня не так.

Предложи в президенты Жириновского – общество, может, и не поддержат. А если кандидат пристойный, кто им будет уже не суть. Разница разве что в проценте поддержки. Выдвинули бы Зубкова, быть может, проголосовало бы за него процентов 60. Выдвинули Медведева – тут и 75% не предел.

Медведевское возрождение

Идеологическое ядро, на котором позиционируется Дмитрий Медведев, основано на сбалансированных апелляциях как к прошлому, так и к будущему. «Через преемственность к прогрессу» - не случайный подзаголовок Гражданского форума, на котором Медведев обозначил контуры своей предвыборной программы.

Михаил Барщевский по-своему обозначил суть повестки дня «медведевской восьмилетки»: в 90-е годы расчистили от мусора площадку для строительства нового российского «дома» и заложили его фундамент, с Путиным построили каркас, теперь задача – отделать и запустить коммуникации.Представляется, что все это можно обозначить концептуальным словом «возрождение», хотя оно и не звучит отчетливо в предвыборной кампании Дмитрия Медведева. Именно «медведевское возрождение» (обустройство) приходит на смену «путинской стабильности» («каркасности», если можно так выразиться).

Сама по себе идея строительства (и обустройства) «нового дома» содержит в себе глубоко засевшую отсылку к дому старому, где все коммуникации (читай: системы образования, медобслуживания, снабжения продовольствием и обеспечения жильем, юридической защиты) уже были и работали исправно.Ельцинский фундамент не отрицается, а признается имманентным для здания. Подчеркивается: его тоже строили «мы», хотя и «наделали в то время много ошибок». Для либерально настроенной общественности сама фигура Медведева дает надежду на возрождение более высокого стандарта свобод и демократического участия, «утраченного в последние годы».

В 2000-е годы «мы все делали правильно», навели порядок в стране и укрепили позиции России в мире. Это – тот каркас возрождения, которого добился Путин, который не грех продолжить и дальше.Теперь можно делать государство более справедливым, растить благосостояние и усиливать общество. В общем, двигаться вперед, в будущее!

На запад и на восток

В плане формы кампания Медведева выглядит пока как череда различных гражданских форумов и других общественных площадок, перемежающихся действиями по исполнению должностных обязанностей вице-премьера. Используются тусовки в диапазоне от «межсемейных» (торжественное собрание, посвященное Году семьи, с которого, собственно, политический год и начался) до профессиональных (Съезд Ассоциации юристов России 29 января).

Выбор такой формы предсказуем (подобный тренд отчетливо проявляется в течение второго путинского срока, начиная с формирования Общественной палаты РФ). С одной стороны, она подчеркивает устремленность взгляда Кандидата в сторону западной демократии, его намерение поддержать гражданское общество, развивать его институты, расширять участие граждан в управлении. Это вызовет благоприятную реакцию либерально настроенного электората в массе своей, и лишь небольшая часть демократической общественности раздраженно заявит об имитации демократии.

С другой стороны, избиратели-традиционалисты подсознательно увидят в этом что-то до боли родное, советское. Активисты ветеранских, женских и профсоюзных организаций отметят готовность власти прислушиваться к людям, как в старые добрые времена.

В целом формируемое гражданское общество российского образца, безусловно, поддержит на выборах государство в лице его официальных представителей – Путина и Медведева.P.S. Социологические опросы показывают, что пока только 39% россиян заявляют о полном доверии Д.А.Медведеву, в то время как В.В.Путину однозначно доверяют свыше 62% граждан. Очевидно, что именно в фигуре Путина сегодня персонифицировано российское государство. Вопрос в том, перейдет ли к Медведеву по наследству и способность быть государственным символом для народа, или все же Путин (например, как премьер) захочет и сможет оставить эту привилегию за собой? Пока же общественность, по наблюдениям на всевозможных форумах, жаждет, прежде всего, «увидеть Путина» (а не «увидеть Президента», как говаривали раньше).

Андрей Максимов - эксперт Центра политических технологий

Версия для печати