07.05.2008 | Сергей Маркедонов

Казахстан: новый игрок на Кавказе

Сегодня такой тренд, как «интернационализация» Южного Кавказа интенсивно обсуждается в экспертных кругах России и трех бывших республик советского Закавказья. Однако все разговоры о внешних (или нерегиональных) игроках, как правило, ограничиваются рассмотрением политики ЕС (прежде всего, речь идет о политике «нового добрососедства» в Грузии, Азербайджане и Армении) или американского геополитического проекта «Большой Ближний Восток». Между тем, Южный Кавказ привлекает серьезное внимание не только европейских и заокеанских политиков, но и ближайших «некавказских» соседей и даже стратегических партнеров России по СНГ. Но об их приоритетах и интересах на Кавказе известно гораздо меньше. От этого, впрочем, амбиции новых потенциальных участников «кавказской игры» не становятся меньшими. В последние несколько лет свои кавказские приоритеты четко заявляет Казахстан, имеющий репутацию одного из главных евразийских союзников РФ.

24 апреля 2008 года в ходе пленарного заседания Сената Республики Казахстан (верхней палаты национального парламента) был ратифицирован «Договор между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой о поддержке и содействии транспортировке нефти из Республики Казахстан через Каспийское море и территорию Азербайджанской Республики на международные рынки посредством системы «Баку - Тбилиси - Джейхан»». Данная система считается «политическим трубопроводом», участие в котором рассматривается в Москве едва ли не как вызов. Между тем, проект предполагает расширение порта Курык, из которого нефть казахстанских месторождений по Каспию будет доставляться в систему Баку - Тбилиси - Джейхан.

Практически параллельно с этим событием в Алма-Ате, южной столице Казахстана 24-25 апреля 2008 года в южной столице Казахстана Алма-Ате прошел уже седьмой по счету Евразийский медиафорум. Традиционно это мероприятие, собирающее влиятельных политологов, экспертов и дипломатов не только Евразии, но и всего мира, патронируется казахстанской властью и становится в определенном смысле презентацией «домашних заготовок» внешней и внутренней политики Республики Казахстан. Последний форум не стал исключением: одной из ведущих тем стало председательство Казахстана в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в 2010 году. Напомним, что эта структура осуществляет кураторство над урегулированием конфликтов на Южном Кавказе. С 1993 году Миссия ОБСЕ присутствует в Южной Осетии. Нагорно-карабахский конфликт также является «зоной ответственности» Организации, поскольку посредничеством между Ереваном и Баку занимается Минская группа ОБСЕ.

Открывая форум в Алма-Ате, президент Нурсултан Назарбаев отдельно коснулся темы разрешения конфликтов на постсоветском пространстве. С точки зрения Назарбаева, «все существующие конфликты продолжаются, а угрозы не уменьшились. Даже появились новые… Мир вновь вплотную столкнулся с проблемой сепаратизма, которая в этот раз вызвала настоящий кризис системы международного права. События в Косово и в Тибете сразу же вошли в арсенал средств, используемых в глобальной геополитической борьбе». Таким образом, уже сегодня Казахстан четко заявляет о том, что готов к тому, чтобы прийти в ОБСЕ не просто в качестве статиста с реактивной внешней политикой, а государством, имеющим собственные представления о стабилизации этнополитической ситуации в Евразии. Таким образом, в апреле 2008 года Казахстан заявил и об экономическом и геополитическом интересе в Кавказском регионе.

Впрочем, такой интерес президент Казахстана проявляет не в первый раз. Еще во время существования Советского Союза Назарбаев предлагал посреднические усилия в разрешении нагорно-карабахского конфликта.21-23 сентября 1991 года первый президент РФ Борис Ельцин вместе с Назарбаевым посетил регион нагорно-карабахского конфликта, в том числе Степанакерт, столицу Нагорного Карабаха. По итогам визита появилось Совместное коммюнике, подписанное 23 сентября 1991 года в Железноводске со стороны руководителей России, Казахстана, Армении и Азербайджана при участии в качестве наблюдателя представителей Нагорно-Карабахской Республики. Целями «Железноводского коммюнике» были стабилизация ситуации в регионе и возвращение депортированного населения к местам своего проживания, освобождение заложников, размещение в зоне конфликта информационных групп из представителей России и Казахстана и обеспечение объективной информации о ситуации. В 1991 году посредническая миссия Назарбаева не увенчалась успехом.

Однако и после распада СССР Казахстан претендовал (и претендует) на роль одного из интеграторов постсоветского пространства. Такие намерения имеют вполне прагматическую основу. «Коньком» казахстанской внешней политики после 1991 года является диверсифицированный курс, поддержка стабильных отношений, как с большими игроками (РФ, США, ЕС), так и с отдельными постсоветскими государствами. Для такого внешнеполитического курса прагматизм важнее идеологии. С одной стороны, Казахстан постоянно декларирует свою приверженность дружбе и стратегическому партнерству с Россией. С другой стороны, еще на Стамбульском саммите ОБСЕ в конце 1999 года руководство Казахстана документально зафиксировано свой «интерес» в участии в «политическом трубопроводе» Баку-Тбилиси-Джейхан, само существование которого вызывает стойкую изжогу на Старой и Смоленской площади. Спустя три года после Стамбула Астана перешла к экономической конкретике, а 16 июня 2006 года был подписан «Договор между Республикой Казахстан и Азербайджанской Республикой по поддержке и содействию в транспортировке нефти из Республики Казахстан через Каспийское море и территорию Азербайджанской Республики». Интересна в этой связи мотивация действий и решений Казахстана. Участие в «Баку-Тбилиси-Джейхан» в Астане рассматривается, как одно из проявлений многовекторной внешней политики.

Сам казахстанский президент прохладно относится к «цветным революциям» и вообще социальным потрясениям, как методологии преобразований общества и государства. Однако это не мешает Казахстану активно осваивать внутренний рынок Грузии (в том числе, используя и охлаждение российско-грузинских отношений и появление свободных экономических ниш). В ходе своего визита в Грузию в октябре 2005 года Назарбаев заявил: «Я сравнил реформы в экономике с теми, которые осуществлялись в Грузии в трудные годы после развала СССР. И я убедился, с точки зрения Казахстана, в правильности реформ, которые сейчас проводит руководство Грузии». По словам Назарбаева, «именно этот период - начало массовой приватизации, и другие активные перемены в сфере экономики должны вызвать интерес всех инвесторов и способствовать их приходу в Грузии, их участию в тендерах, в приобретении объектов, чтобы сделать бизнес здесь выгодным и для Грузии, и для самих инвесторов». По словам эксперта Казахстанского института стратегических исследований при Президенте республики Гульнур Рахматулиной, «для Казахстана также весьма актуально сотрудничество с Грузией, обладающей огромным транзитным потенциалом. Кроме того, весьма перспективным представляется двухстороннее взаимодействие в рамках проекта ТРАСЕКА, а также других крупных инвестиционных проектов. Сегодня казахстанский капитал начинает активно работать в грузинской экономике. В частности, банки республики в настоящее время участвуют в приватизации грузинских объектов связи и энергетики».

Именно 2005 год стал точкой интенсификации отношений Тбилиси и Астаны. Тогда казахстанский президент четко обозначил грузинское направление, как одно из приоритетных для Астаны: «Мы хотим выйти на Черное море со своей нефтью, различными товарами, грузами, чтобы развивать торговлю. Мы хотим принять участие в процессе приватизации объектов в Грузии, в строительстве в приобретении здесь промышленных объектов. Мы хотим иметь объекты отдыха и туризма на берегу Черного моря». За три года Казахстан стал первым инвестором в Грузии (опередив Турцию и Великобританию), заняв мощные позиции, как в банковской сфере, так и в рекреационном бизнесе черноморского побережья Аджарии. Только в 2006 году рост товарооборота между двумя странами составил 90%. В марте 2007 года в ходе визита Михаила Саакашвили в Казахстан два президента не только обсудили широкий круг экономических вопросов, но и «выразили заинтересованность в дальнейшем углублении казахстанско-грузинских отношений и стремление к продолжению политического диалога на высшем уровне». На итоговой пресс-конференции Михаил Саакашвили буквально произносил тосты в адрес гостеприимных хозяев: «Для нас всегда приятно и удивительно приезжать сюда. Удивительно потому, что мы каждый раз видим совершенно новую и очень впечатляющую Астану. На этот раз я приехал не только с мэром Тбилиси, но и с главным архитектором города, чтобы посмотреть, как строится Астана, много чего перенять и многому поучиться. Мы всегда с удовольствием констатируем динамику наших отношений. Думаю, что отношения между нашими странами - это образец отношений в СНГ. Именно так должен выстраиваться новый тип отношений в условиях независимости».

Отсюда и заинтересованность Тбилиси в Казахстане, как председателе в ОБСЕ. Парадоксальным образом именно в этой точке сошлись (хотя и с диаметрально противоположных сторон) интересы Москвы и Тбилиси. Напомним, что российская дипломатия в 2006-2007 гг. жестко лоббировала интересы Казахстана, который считается «нашим человеком» в Евразии (и в будущем в ОБСЕ). Однако в Тбилиси считают иначе. «Я думаю, что Казахстан будет не просто очередным председателем этой организации. Это будет председатель ОБСЕ, который сможет превратить эту организацию в действенный механизм в нашем регионе. Так как, честно говоря, пока что ОБСЕ не смогла сыграть особой роли в процессе урегулирования существующих конфликтов», - заявлял в свое время Михаил Саакашвили. Впрочем, у Астаны и Тбилиси есть такой объединяющий сюжет, как сепаратизм и проблема территориальной целостности. На территории Казахстана не было, и нет своих «Абхазий» и «Осетий». Однако призрак сепаратизма, возникший на рубеже 80-90-х гг. ХХ века, до сих пор не покинул кабинеты казахстанских руководителей. Фирменная осторожность Назарбаева и его команды также, скорее всего, будут работать не на пользу самоопределения де-факто государств. На апрельском Евразийском медиафоруме-2008 Назарбаев четко обозначил сепаратизм, как опасный политический вызов. В этой связи ждать, что в ОБСЕ Астана станет стопроцентным «агентом российского влияния», наивно, по крайней мере. У Казахстана интенсивно развивающиеся отношения и с другой закавказской республикой, имеющей проблемы с территориальной целостностью, Азербайджаном. Про проект «Баку-Тбилиси-Джейхан» мы уже говорили. Но Казахстан работает и в другом важном для Азербайджана проекте, железной дороге Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс. По данному маршруту Казахстан в перспективе планирует экспортировать до 5млн. тонн зерна в год. Таким образом, не в интересах Казахстана расшатывать те государства, которые представляют интерес для экономических и политических амбиций Астаны.

Таким образом, как минимум уже в ближайшем будущем мы увидим серьезного игрока на кавказском геополитическом поле. Сегодня этот игрок предпочитает не броские политические лозунги, а реальные проекты (инвестиции, развитие транспортных и энергетических коммуникаций). Между тем, экономическое количество неизбежно перерастет в политическое качество. Есть основания считать, что такой диалектический переход далеко не во всем будет выгоден российским интересам. Астана будет работать против сепаратизма (примеряя эту рубашку на себя), а также будет стремиться играть самостоятельную роль (т.к. у Москвы гораздо меньше «крючков» на Казахстан, в отличие от Украины). Самое главное для российской дипломатии - почувствовать растущий потенциал Астаны, научиться учитывать его и работать с ним, дабы избежать последующих эмоциональных удивлений и разочарований от собственных же завышенных ожиданий.

На Кавказском направлении Казахстан доказывает несколько важных истин, которые до сих пор плохо усвоены Москвой. Главная аксиома заключается в том, что после распада СССР у бывших союзных республик более нет чувств «братской солидарности» и исторической «благодарности». Есть только национальный эгоизм и собственные интересы (в экономике и в политике). Только эти интересы (а не фантомы евразийского единства и советского прошлого) определяют стратегию новых независимых государств. А потому, Астана будет делать в Грузии и в Азербайджане не то, что хотят от нее в Москве, а то, что национальная казахстанская элита считает выгодным для себя. И никакие аргументы о «марионетке Саакашвили» или «милитаризации Азербайджана» не будут учтены, если на то не будет собственных казахстанских мотивов.

Сергей Маркедонов - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук

Версия для печати